Ярче тысячи солнц - Голодный Александр Владимирович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая

— Я трижды была там в командировке, Хелен. На специальном электропоезде пересекала Большой пролив (не иначе как Ла-Манш). Это непередаваемое ощущение — мчащийся над морской гладью в ажурном тоннеле невероятной длины моста скоростной вагон с большими панорамными окнами, вокзал, красота которого не укладывается в сознании, движущиеся тротуары, эскалаторы… Боже мой!

— А как выглядят люди, Маргарет?

— Хелен, по их виду сразу понятно, кому принадлежит весь мир. Я общалась с женщиной, ей шестьдесят. Хелен, клянусь — она выглядела на тридцать.

— Не может быть!

— Поверь мне. Я приложила все силы, чтобы удостовериться в этом, и я в этом уверена. Представляешь, какие медицинские процедуры им доступны?

— Боже мой, Маргарет!

Что-то мои прекрасные дамы совсем опечалились.

— Марджи, Елена, что за грусть? Вам же не шестьдесят? Вы молоды, красивы, у вас потрясающие фигуры и прекрасные лица. Ни один даже самый привередливый мужчина не даст вам больше тридцати. Кэт рядом с вами как младшая сестра.

— Ах, Серж…

— Милый наш Серж…

— Дамы, осторожнее, у меня грязные руки!

— Зато у тебя честные глаза и строгое лицо, которое так приятно целовать.

— Марджи, умоляю, твой бесподобный костюм… Елена, пожалуйста…

— Хорошо. Хелен, пойдем вернемся на место, не будем мешать нашему благородному рыцарю совершать свои великие технические подвиги. Кстати, Серж, а какую историю нам ждать сегодня после ужина?

— Ты не поверишь, Марджи. Это будет повесть о рыцаре эпохи Крестовых походов (были и в этом мире. Англичане именно так начинали свой захват). Он вернулся домой и обнаружил, что дома нет, а сам он враг королевского наместника («Робин Гуд — принц воров», очень приятное кино моего мира).

— Средневековый Реджистанс? Думаю, Хелен, опять будет нечто бесподобное.

— Маргарет, я так любила в детстве рыцарские романы!

— Иногда мне кажется, что Господь слышит твои молитвы и видит желания…

Зацелованный и умиротворенный, возвращаюсь в воскресенье на базу. Электромобиль установлен на зарядку аккумуляторов, осталось только поменять контроллер электромотора на более мощный и качественный. Ноутбук с девайсами в сумке, голова понемногу возвращается от праздника к суровым военным будням.

Понедельник. Доведенный до белого каления с раннего утра бурным и дурным потоком жаждущих ремонта, чуть стравливаю пар на стрельбах (четыре прохода тактического лабиринта с двумя пистолетами, ухмыляющийся О'Нилл принимает на кэш мзду от проигравших пари) и иду к капеллану.

— Святой отец, у меня огромная трудность!

— Что случилось, сын мой?

— Сэр, ко мне несут на ремонт очень много вещей, еще больше военной аппаратуры ждет своей очереди, а работать в таком сумбуре нельзя. Просто невозможно сосредоточиться.

— Что говорит лейтенант?

— Сэр, я же не могу указывать офицеру. Я доложил лейтенанту Паукеру, но он не принял никаких мер.

— А сам ты, сын мой, не можешь навести порядок?

— Сэр, я просто рядовой. Как мне отдавать приказы капралам и сержантам? Любой солдат на базе служит больше меня, разве можно обижать его отказом?

— Меня радует твоя позиция, Росс. Помогать ближнему — обязанность каждого доброго христианина. Но сложившаяся ситуация действительно требует разрешения. Что бы ты сам мог предложить?

— Сэр, мне кажется, что необходимо строгое расписание. Дни, когда я тружусь на нужды боеготовности базы, дни, когда я могу оказать техническую помощь в ремонте техники подразделений.

— Разумное предложение, Росс. Ступай и работай спокойно. Власть церкви велика, а у добропорядочного христианина всегда найдутся заступники.

— Благодарю вас, святой отец. Если храму будет нужна техническая помощь, я готов ее оказать в любое время.

— Хорошо, сын мой.

Капеллану понадобился всего лишь час для доведения информации до майора. Свежевздрюченный Паукер выгнал всех из помещения, а Левкович закрепил у входа отпечатанный и закатанный в пластик распорядок работы мастерской.

— Росс?

— Да, сэр?

— Теперь выполнение работ осуществлять строго по распорядку.

— Слушаюсь, сэр.

— Что у тебя по плану на сегодня?

— Ремонт и настройка портативных радиостанций, сэр.

— Хорошо, это правильное решение. Сейчас прервись, иди со мной.

— Слушаюсь, сэр.

В кабинете лейтенант включает стационарный вычислитель, протягивает руку:

— Твой жетон, Росс?

— Пожалуйста, сэр.

— За особые заслуги в повышении боеготовности базы принято решение о присвоении тебе смежного ранга «младший воентех второго разряда».

— Благодарю вас, сэр!

— Ты, наверное, первый военнослужащий взвода «Дельта», который обладает навыками теха. Плохо, что я не могу присвоить тебе ранг просто «воентеха». Необходимы подтверждающие документы об образовании и обучении, но и присвоенный ранг помощника даст тебе неплохую прибавку к денежному довольствию.

— Да, сэр! Я очень благодарен вам, сэр!

— Хорошо. Продолжай так же трудиться, и командование оценит твои заслуги.

— Слушаюсь, сэр! Разрешите идти, сэр?

— Идите, рядовой.

Вот так, легкая интрига — и цель достигнута. Теперь есть официальные служебные часы, чтобы спокойно и без свидетелей решать личные дела. Никого не удивит закрытая согласно расписанию дверь. Но зарываться не стоит — уверен, что лейтенант организует пару внезапных проверок. На присвоение ранга «младший воентех» вообще не рассчитывал, но, думаю, эта инициатива майора преследует две цели: найти законное обоснование моего пребывания и выполнения работ в мастерской и желание таким образом подмазаться к моим гипотетическим кураторам.

Через два часа убыл в класс автоподготовки, оставив два десятка рабочих радиостанций заряжаться на столе. У всех были одинаковые дефекты — расстроенные ВЧ-контуры (на фига Петер их крутил?) и неисправные схемы зарядки аккумуляторов.

После обеда продолжаю битву с радиостанциями. Сложные случаи (коррозия схемы из-за попавшей воды, неисправность командного контроллера, трещины на плате) откладываю. Смысла возиться не вижу, потому что рациями на ремонт заставлены две полки здоровенного стеллажа. Явно на учениях пользуются только мобильниками. Тридцать штук готовы. Имеет ли смысл выдавать стахановские результаты? Думаю, что нет. Убираю на полку зарядившуюся и полностью исправную двадцатку, продолжаю ремонт. Оп-па! Проверка! В окно вижу идущего лейтенанта с капралом-связистом.

— Сэр лейтенант, рядовой Росс, произвожу ремонт радиостанций согласно приказу.

— В помещении мастерской представляйтесь «младший воентех», Росс.

— Да, сэр, слушаюсь, сэр.

— Как идет ремонт?

— Пятнадцать комплектов, сэр.

— Сколько?!

У капрала округляются глаза. Что, неужели мало?

— Пятнадцать комплектов, сэр.

— Ты уверен, что все полностью исправно?

— Да, сэр.

— Сэр, позвольте, я проверю?

Это капрал. Проверяй, недоверчивый мой.

— Да.

Капрал выбирает самую потертую тройку из зарядившихся, быстрым шагом уходит. Подождав минут двадцать, лейтенант берет и включает ближайшую:

— Бета-один, Альфа?

— Альфа, я Бета-один, успешно.

— Альфа, Бета два?

— Бета-два, успешно. Бета-три, Альфе?

— Альфа, я Бета-три, успешно.

— Роджер.

— Роджер подтверждаю.

Хорошие шумоподавители и динамики качественные, было даже слышно, как тяжело дышит капрал.

— Отлично, Росс.

— Благодарю вас, сэр.

— Завтра сделаешь еще столько же?

— Сэр, завтра первая практика вождения и рукопашный бой во взводе «Дельта»… Но десяток сделаю, сэр.

— Хорошо, постарайся.

— Слушаюсь, сэр.

Вбегает вспотевший, с конкретной одышкой капрал (физподготовка подзапущена):

— Сэр, я выходил аж за КПП, слышимость хорошая! Как новые, сэр!

— Капрал, сегодня же оснастите ими караульное помещение. Заодно проверим, как выполняют график несения службы патрули.

— Слушаюсь, сэр!

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая