Часовщик - Кортес Родриго - Страница 25

• Предыдущая
• 25/87
• Следующая

— Я все сделал, — обратился он к стоящим возле башни монахам. — Где я могу получить заработанные два мараведи?

Те развернулись, и Бруно понял, что это не просто монахи; они были при оружии. Один протянул руку и стащил с его головы капюшон.

— Тонзуры нет. Я так и знал… Давно в бегах?

— Я… — начал Бруно и понял, что отпираться бесполезно.

Его определенно приняли за беглого монаха, коих на дорогах бродило без числа. А значит, надо было откупаться.

— Вот у меня есть… — сунул он руку под рясу и вытащил взятый с тела пораженного им в поясницу врага кошель.

— Давай сюда, — отобрал кошель монах.

Он развязал кожаную тесьму, нащупал пальцами и вытащил свернутый в несколько раз листок бумаги и поднес к глазам.

— Руис Баена… Каллиграф монастыря Блаженного Августина.

— У них только в прошлом году шестеро бежало, — подал голос второй. — Ну что, брат, все ясно. Пошли с нами.

Томазо прибыл в Сарагосу даже раньше Австрийца. Навел справки и сразу же успокоился. Как и ожидалось, все мечты дона Хуана Хосе подмять Арагон под себя обречены были разбиться о позицию депутатов кортеса.

— Сначала давайте с Бурбоном разберемся, — уже в начале заседания заявил вернувшийся из Мадрида секретарь кортеса Хуан Пратт. — Решим, что делать с монетой, поставим на место Святую Инквизицию, а уж потом будем говорить с другими претендентами на престол.

Но Томазо понимал: никакого «потом» уже не будет. А потому со спокойной душой отправился ревизовать столичные Трибуналы. И в первом же увидел то, что и ожидал.

— Сколько дел ведете? — сразу интересовался он.

— Одно… — явно гордясь тем, как мало у него настоящих преступников, ответил Комиссар.

— Какое?

— Колдовство. Цыганка порчу на лошадь навела…

Томазо сокрушенно покачал головой.

— Вы на прилавки книготорговцев смотрели?

Комиссар неуверенно, наискосок мотнул головой.

— Они же у вас черт знает что продают! — с чувством произнес Томазо и вытащил из дорожной сумки купленный для себя увесистый том. — Вот, почитайте. На любой странице.

Инквизитор осторожно расстегнул серебряную пряжку и раскрыл толстенную книгу.

— Ну же! — подбодрил его Томазо.

— Дух зовется Астарот, — ведя пальцем по строке, прочел Комиссар. — Он появляется в образе Ангела-Губителя, верхом на адском Звере, подобном Дракону, с гадюкой в правой руке…

Томазо невольно покрылся испариной и накрыл строки своей ладонью.

— Хватит.

Он встречал этого духа после введения в некоторые мистерии Ордена, но к задачам сегодняшнего дня это никакого отношения не имело.

— Эта книга внесена в Индекс 16, — с трудом справившись с дрожью в руках и уплывающим сознанием, произнес Томазо, — и она не должна лежать на прилавках.

Инквизитор побледнел.

— Нет-нет, я вас ни в чем не обвиняю, — поспешил успокоить его Томазо и увел разговор в сторону. — И, кстати, что тут у вас с евангелическими 17 течениями? Диспуты с ними ведете?

Комиссар как очнулся.

— А кто будет вести диспуты? Францисканцы говорят, у них своих дел по горло, а к вашим хоть не обращайся, хорошо еще, что не побили…

Томазо улыбнулся. Он понимал, что инквизитор по ошибке сунулся в учебную часть Ордена, а там посторонним и впрямь делать нечего.

— А вот для этого и надо создавать Христианскую Лигу, — поучительно произнес он. — Вы просто обязаны окружить Инквизицию надежными, грамотными людьми, способными и диспуты вести, и для защиты Церкви при нужде единым кулаком стать…

Комиссар, представив, какая работа ему предстоит, болезненно поморщился, и Томазо поднялся из-за стола и, уже не щадя его, закончил:

— Или закончите вы свои дни где-нибудь в глубокой провинции, на Канарах…

Мади аль-Мехмед наблюдал за происходящим с оторопью. Совет старейшин в обход судебного собрания, через магистрат, добился-таки решения вопроса по Олафу. Теперь судьба часовщика целиком находилась в руках Инквизиции. Это противоречило конституциям, но магистрат встал на сторону ремесленников.

— Ты хороший человек, Мади, — сказали ему в магистрате, — но пойми, есть закон, а есть жизнь. Это не одно и то же.

И впервые в жизни старый судья не возразил. И не потому, что не хватило мужества, нет. Просто он уже видел глаза женщин, когда их мужья после почти двухнедельного отлучения снова начали получать заказы.

Затем перезрелый отрок Марко Саласар, потрясая неким Индексом и приказом Комиссара Трибунала, произвел чистку учебников в христианской школе. Счастливые дети перетаскали во двор едва ли не четверть школьной библиотеки, а потом Марко принес факел и торжественно, с видом Иисуса, воскрешающего из мертвых, все это запалил.

Через два дня все тот же Марко привез из бенедиктинского монастыря новые учебники — пока только по географии. Они явно были только что отпечатаны и вкусно пахли типографской краской, но Мади не обнаружил там и половины птолемеевских карт.

Но главное, старого судью, впрочем, как и все судебное собрание, настойчиво оттирали от власти.

— Это дело касается только нашей общины, — говорили ему, когда Марко единолично решал, как поступить с проворовавшимся подмастерьем, волею судеб оказавшимся христианином.

— Не лезь ты в это дело с «утренним даром», — уговаривал его один из членов магистрата, когда Мади нашел-таки приемлемое решение для компенсации интересов невест. — Вознаграждать невесту за сбережение девства золотой монетой — это старый христианский обычай; вот пусть падре Ансельмо этим и занимается.

А тем временем следствие по делу Олафа Гугенота подходило к завершению, и Мади аль-Мехмед уже предчувствовал, что магистрат попробует заставить его исполнить решение брата Агостино Куадра, какая бы чушь ни значилась в обвинительном заключении.

Томазо работал, как заведенный. Он переезжал из Трибунала в Трибунал и везде, в общем-то, делал одно и то же — ставил основные задачи. Прежде всего побуждал целиком взять под контроль Церкви школьное и книгоиздательское дело.

— А если учителей придется отстранять? — осторожничали комиссары. — Кто будет учить?

Томазо улыбался.

— Монастыри предоставят любое количество преподавателей и за куда как меньшую плату… по первому требованию.

Это было чистой правдой. Томазо изъездил множество монастырей и знал, что большинство монахов будет с радостью работать в школе бесплатно — лишь бы хоть на несколько часов покидать опостылевшие стены.

— Проверяйте типографии до того, как они отпечатают тираж запрещенной Папой книги, — учил он. — Забирать книги с прилавков во сто крат сложнее…

— Но кто же нас туда допустит до того, как заведено дело? — сомневались инквизиторы.

— А вот для этого и нужна Христианская Лига, — покровительственно хлопал их по плечам Томазо. — Если у вас будет донос, у вас будет и повод завести дело. А если доносы будут сыпаться непрерывно, вы сможете держать под контролем всех.

Томазо понимал то, о чем не ведали малоопытные монахи. Любой, даже самый невинный текст можно истолковать по-разному. Поэтому главное — завести дело, а уж найти сомнительную строку проще простого.

В считанные дни он проинструктировал около десятка Трибуналов, и при каждом из них помог создать отделение Лиги — в основном из молодняка. А потом ему пришлось объезжать провинциальные поместья и городки, и работать стало сложнее.

Во-первых, половину сельского населения Арагона составляли магометане — совершенно безнадежный в смысле обращения в веру Христову «материал». А стоило отъехать от основных дорог хотя бы на двадцать миль, и он встречал самых настоящих язычников! И тогда приходилось наседать на монастыри.

— Работаем, наставляем, — отбивались настоятели, — но толку чуть. Читать они не умеют, а значит, Писание им оставлять бесполезно. Вот напечатали по нашей просьбе картинки, с этим братия по лесам и ездит.

• Предыдущая
• 25/87
• Следующая