Чужие игры - Долинго Борис - Страница 38

• Предыдущая
• 38/114
• Следующая

Валентин с некоторым сомнением пожал плечами – видимо, пока спорить с баори о целесообразности отдельных приказов Аввана не стоило. Вместо этого он попытался узнать, а как выглядит сам Авван – возможно, Арн видел его лицо. Кроме того, его интересовало, при каких обстоятельствах Авван вступил в контакт с баори.

Арн заявил, что это к делу не относится, но если сотрудничество удастся, они ещё обсудят подобные детали.

– Да вы и сами встретитесь с товарищем Авваном! – сказал он. – А пока подобная информация непосредственного отношения к операции не имеет. Я же не спрашиваю, при каких обстоятельствах имели счастье с ним общаться вы?

– Кстати, товарищи, – продолжал Арн, – вам не кажется, что оружия у вас более чем предостаточно? – спросил Арн. – Наверно, эту штуку вполне можно будет отдать нам… – Он показал на «молниевик», захваченный у маратов.

– Нет, – отрезал капитан. – У нас останется всё то оружие, которое нам предоставил Авван, и то, которое мы сами добыли в бою.

– Вы слишком самонадеянны, товарищи, вам не кажется? Я думаю, что…

– А я так не думаю! – твёрдо сказал Остапенко и тяжёлым взглядом посмотрел партизанскому лидеру прямо в глаза.

Тот взгляд выдержал и натянуто улыбнулся.

– Ну, как хотите, но вы ещё подумайте. Советую…

– Мы уже подумали, – хмыкнув, заверил Валентин.

Воцарилось тягостное молчание.

Чтобы не затягивать напряжённую паузу, Валентин поинтересовался, как они будут сверять время – конструкция часов у землян была совсем иная.

Арн внезапно рассмеялся, почувствовав, что на этот раз верх возьмёт он.

– Забавно, на самом деле очень забавно, – сказал он и достал из кармана… электронные часы «Casio», похоже, одну из дешёвых китайских подделок. – Сейчас одиннадцать часов и двенадцать минут после полудня, как у вас говорят. Советую вам выставить на своих часах точно столько же.

Валентин с Николаем разинули рты.

– Откуда это у тебя? – поражённо спросил капитан.

– Товарищ Авван выдал, – ответил Арн. – Специально для проведения операции. И не только мне. А что здесь такого? Ведь и оружие вам дал он, верно? Всё дело в том, что наше времясчисление намного сложнее вашего, вы неизбежно запутались бы в нём, вот и пришлось нам осваивать ваши минуты-секунды.

Качая головой, Остапенко выставил на своих часах местное время.

– Вот видишь, – произнёс он, – а если бы я не спросил? Так и не провели бы синхронизацию времени, а это очень важно!

Теперь у Арна от удивления вытянулось лицо.

– Но разве я не сказал, что выезд в пять утра? Вот утром и подвели бы. Нужно хотя бы немного мыслить логически.

Остапенко только выругался про себя.

– А как насчёт связи, условных сигналов, запасных путей отхода? Это нам нужно знать определённо и заранее, – снова спросил он.

Арн пригладил длинные серые волосы.

– Что-то в вас, земляне, есть эдакое… Мне почему-то кажется, мы можем быть либо большими друзьями, либо большими врагами. Ладно, завтра посмотрим, на что вы годитесь в деле. Тогда же и о сигналах поговорим.

«Ага, друзья выискались», – подумал Валентин, но промолчал.

Лес, обступавший партизанскую поляну, выглядел темно и мрачно – солнце ещё не встало, хотя безоблачное небо с одного края уже розовело. Изо рта вырывались клубы пара – ночью опустились заморозки, и лужицы от прошедшего накануне дождя покрылись тонким хрустящим ледком.

Остапенко зябко поежился и подмигнул Шорину, продиравшему глаза – для Николая этот двухчасовой сон как-то не слишком пошёл на пользу: голова стала и вовсе чугунной, мысли путались, а во рту ощущался какой-то неприятный привкус. Шорин потёр лоб и тяжко вздохнул.

– Ну что, старшина, готов? – Валентин, напротив, чувствовал себя вполне сносно.

– Усегда… готов… – Николай с тоской посмотрел на баори, возившихся у тарахтевших машин.

Остапенко усмехнулся и увидел, что к ним топает Арн. Командир отряда подошёл и поинтересовался, как настроение. Валентин заверил его, что настроение – боевое.

Арн довольно кивнул и сообщил, что ему только что передали: лейтенант Трырл уже вступил в бой. Он помолится Святой Ягуде, чтобы у него всё получилось.

– Впрочем, вы не принадлежите к нашей Церкви, – заметил он. – Ладно, пора. Уже без пяти пять.

Как и в первый раз, людей посадили в разные экипажи, но теперь напарники отнеслись к этому проще. На задание отправилось три машины, в которых кроме землян находилось шестеро аборигенов.

Арн пояснил, что по плану Аввана остальные присоединятся на трассе, перейдя из группы Трырла.

Колонна двинулась по лесной дороге. Снова началась тряска, крутые повороты, затяжные подъемы и непременные штурмы ручьев. Однажды замыкающая машина основательно завязла в вонючем болотце, и они провозились минут двадцать, вытаскивая её.

Остапенко забеспокоился, не опоздают ли они к месту встречи с лейтенантом. Арн поморщился и заявил, что всё идёт по плану, и хотя условного сигнала по радио ещё не было, он обязательно поступит.

Скоро машины выбрались на неожиданно прямое и ровное шоссе, но проехали по нему совсем немного и снова углубились в лес. Арн приказал всем приготовиться – до места встречи шесть километров.

Вскоре колонна выехала на очищенную от деревьев короткую просеку и остановились. Никакого лейтенанта с захваченным полковником не наблюдалось. Все вылезли из машин, чтобы вдохнуть свежего воздуха, так как пары бензина и выхлопные газы не давали нормально дышать в кабинах. Арн тут же послал одного партизана следить за дорогой.

К этому времени стало совсем светло. Где-то высоко в нежно-голубом небе плыли редкие перистые облака, по-прежнему было холодно.

Трырл не показывался, но Арн упрямо бубнил, что «всё идёт по плану», при этом нервно расхаживая взад-вперёд по поляне. Прошло ещё минут двадцать, и со стороны трассы послышался шум. Партизаны рассыпались по кустам, а Валентин и Николай залегли чуть в стороне в удобной ложбинке.

На поляну выкатило нечто, напоминающее допотопный БТР. Сверху у него стояла башня с небольшой пушечкой, а по бокам торчало по пулемёту. Одна покрышка была пробита, и на диске болтались обрывки корда, а зад машины почернел от копоти – видимо, совсем недавно она горела. За БТРом последовало два джипа и мотоцикл весьма неуклюжего вида. Мотоциклист, худощавый длинноносый баори, как показалось Остапенко, ещё молодой, соскочил со своего железного коня и замахал руками. Мотоцикл упал в траву и тут же заглох.

– Я же говорил! – торжествующе вскричал прятавшийся за деревом Арн. – Наша взяла!

Он подбежал к мотоциклисту и крепко обнял его. Остальные партизаны также повыскакивали из-за укрытий. Поднялся радостный галдёж, смех, баори потрясали оружием, и Остапенко показалось, что вот-вот – и они, как какие-нибудь древние индейцы или африканские воины, пустятся в пляс вокруг захваченной ими машины.

– Где Трырл? Где наш герой? – в нетерпении тряс за плечо мотоциклиста Арн. – Пырч, отвечай же, где он?

Тот, кого назвали Пырчем, вытер лоб грязным платком в бурых пятнах крови и, понурившись, сообщил, что лейтенант погиб, а полковник внутри БТР.

– Как… погиб? – оторопело пробормотал командир. – Не может быть!

– Всё произошло не по плану…

– Как не по плану? – Арн даже отшатнулся от Пырча. – Каковы потери?

– Семеро.

– Так это из пятнадцати, – кивнул гривой Арн, – не так страшно. Ну, рассказывай побыстрее, ведь нам надо ехать!

Мотоциклист Пырч рассказал. Что они сразу накрыли гранатомётами две первые машины, а сзади заблокировали дорогу деревьями. Но потом Хынхвыд, Опротам и Имсика-Бо сдуру вылезли раньше времени, и их в упор расстреляли из пулемёта. Пытаясь вырваться из ловушки, БТР попёр напролом через кусты и раздавил Ргыню. Секундой позжу сам Пырч бросил бутылку с горючей смесью, и машина загорелась…

– Как погиб Трырл? – ледяным голосом спросил Арн.

– Лейтенант он… Он споткнулся, упал и…

• Предыдущая
• 38/114
• Следующая