Чужая земля - Верещагин Олег Николаевич - Страница 40
- Предыдущая
- 40/92
- Следующая
Игорь вошел во вкус воспоминаний. Степка с искренним интересом слушал, по временам задавая вопросы. А Игоря так и подмывало подробней расспросить приятеля о его жизни — не в интернате, где он жил и учился по мере сил, а вообще о Безвременье, о Третьей мировой и Серых войнах. Игорю и Первая Галактическая-то казалась чем-то вроде древней истории, а уж те времена… Но Игорь осознавал, что Степка может и не захотеть разговаривать — все-таки там, в его времени, остались ядерные грибы, погибшие родители, голод и многое такое, о чем не слишком приятно вспоминать. Продолжая говорить, Игорь задумался: а ведь и он тоже, если подходить непредвзято, вырос на бесконечной войне, охватившей немалый кусок Галактики — но это на нем лично никак не отразилось. И на жизнях подавляющего большинства землян — тоже… Во всяком случае, Землю никто не бомбил, не атаковал, не жег — да и не удастся никому пробиться через минные поля, плавающие вокруг Солнечной системы, через бесчисленные охранные системы и множество патрульных эскадр, берегущих покой метрополии, планеты-матери…
Может быть, Игорь все-таки решился бы спросить. Но дверь вдруг распахнулась, и вбежал Женька — так, словно все вабиска Сумерлы гнались за ним по пятам.
— Что, уже пора лететь? — весело спросил Игорь, поднимаясь на ноги. Женька с трудом проглотил что-то шипастое, комковатое, перекосил лицо и сказал голосом неисправного спикера:
— Ребята, отца Борьки убили.
Крокозубов было пять, и они вышли из леса совершенно неожиданно, отрезав от фермы Озерных тех, кто работал в поле. У мужчин было оружие, но охотничьи дробовики не могли свалить жутких чудищ. Одно все-таки пристрелили, но старший Озерных, его брат и тринадцатилетний сын старшего, Тимка, были разорваны в клочья. И неизвестно, что произошло бы дальше, не появись «вертушка», в которой находились есаул Утесов и Теньков, волостной атаман. Они посадили машину на поле и огнем ротора прикрыли убегающих людей. Но раненый крокозуб смял вертолет, как человек сминает ногой консервную банку. Теньков успел выскочить, однако и он бы погиб, если бы выбежавшие с фермы люди не начали стрелять из ИПП. Они добили подранка и уложили последнее животное. Теньков в это время уже вытаскивал Евгения Олеговича из гнутых остатков вертолета…
…Когда Ка262бис с ребятами приземлился на перепаханное поле между заглушенным трактором с высоко поднятым модулем распылителя и тушей крокозуба, обугленной до состояния жаркого — есаул Утесов был жив. Теньков стоял около него на коленях, женщина с фермы что-то делала с переносным регенератором. Игорь не хотел пускать Борьку, но тот отшвырнул Игоря с такой силой, что сбил с ног — и побежал через поле. Остальные ребята бросились за ним…
…- Пожалуйста, разрешите, — Лизка отстранила женщину, — я врач… Боренька, он жив. Все будет хорошо.
Начальник полиции в рост вытянулся на земле. Оче рост вытянулся на земле. Огтовидно, он не умер только благодаря Тенькову — волостной атаман — белый, с синими губами — покачивался, закатив глаза и, когда Игорь поспешно заменил его около раненого, ткнулся лицом во вспаханную землю, со свистом дыша. Над ним склонились люди, понесли на ферму.
— Отойдите все! — крикнула Лизка, не поднимая головы. Крикнула так, что всех просто отбросило, лишь Борька остался стоять, кусая кулаки и не сводя глаз с отца. Ноги есаула были почти оторваны в бедрах и истерзаны до костей, артерии вспороты. Живот тоже был разодран. Внутренности перемешаны с землей и порваны в десятках мест; левая рука вырвана из плеча и держалась на пучке сухожилий, горло тоже повреждено, лишь чудом уцелели коронарные артерии.
— Набор из вертушки, — жестко приказала Лизка. — Жень, бегом! — тот со всех ног кинулся к машине. — Зиг — джип! — германец рванул в сторону фермы.
— Папка, — с мучительным напряжением сказал Борька, глядя расширенными глазами на отца и почему-то не плача. — Папка, не умирай.
В раскрытых, стеклянных глазах Утесова что-то дрогнуло, они ожили. Есаул шевельнул правой ладонью, словно сжал рукоять РПП, оскалился и довольно громко сказал — в ране на горле трепетала гортань:
— Не умру. Не бойся, сынок, — и впал в забытье снова.
Борька наконец заплакал. Катька, сама шмыгая носом, обняла его.
— Господин Муромцев! Господина, Муромцева вызывают! — фермерский мальчишка подбежал к группе ребят. — Где господин Муромцев?!
— Я Муромцев, — обернулся Игорь.
— Ты… вы? — мальчишка шумно дышал. — Вас визитируют… на ферме…
…Вызывал поручик Евгеньев. С экрана несло сплошным потоком огня и брани. Командир биодесанта был перебинтован через лицо.
— Игорь! — крикнул он, увидев мальчишку. — Мы с пятой группой! Атакованы целым стадом мамонтов! Вывожу людей! Одиннадцатая тоже атакована, ее вытаскивает Андреев со своими! Девятая атакована тоже! Ты можешь…
— Да, — кивнул Игорь. — Передайте девятке, что мы идем… — он переключился на аэродром станицы. — Ревякина… Срочно на ферму Озерных… Да, вертушка занята, отправляем раненого… Скорее!!!
Девятая группа была окружена на холме. Точнее, командир группы успел вывести туда своих людей и они, заняв круговую оборону, умело отстреливались. Это выглядело бы, как обычная картинка из жизни колоний, вот только атаковали поисковиков не местные жители, а — мамонты. Огромное стадо местных волосатых слонов упрямо ломилось на холм, озверело и страшно трубя на разные голоса. Поисковики завалили уже не меньше двадцати этих гигантов, но остальные продолжали нападать с упорством, совершенно им не свойственным и яснее ясного говорившим о том, что их умело направляет чья-то воля.
— Ты можешь перехватить управление? — спросил Борька. С плотно сжатыми губами он стоял плечо в плечо с Игорем на нижней палубе у открытого люка.
— Они меня уничтожат, — покачал головой Игорь. — Их там несколько, вместе они сильнее меня. Нужно эвакуировать людей… Снижайся! — скомандовал он в комбрас Ревякину. — Приготовить систему эвакуации, — это уже Зигфриду, Степке и Женьке.
Поисковики внизу, поднимая головы, махали руками и шляпами. Кажется, они уже почти не надеялись на спасение…
— Поднимаем их, — скомандовал Игорь. Держа в руках дальнобойную крупнокалиберную ЭМВ — электромагнитную винтовку — «булат», которая использовалась в армии для уничтожения бронированных целей на больших расстояниях или обычных — за укрытиями, он укреплял ее в турели. Рядом устраивал такую же винтовку Степка. — Давайте, давайте их сюда, скорее!
Оптика приблизила беснующихся животных. Игорь прицелился, потом повел оружие дальше, внимательно рассматривая кусты. Он был почти уверен, что… ага! 3а толстым стволом сосны, покрытым наплывами смолы, шевельнулось коричневое — рукав балахона. Чувство гадливого отвращения, испытанное Игорем при виде яшгайана, можно было сравнить лишь с ощущением, которое охватывало его при виде мокрицы или паука. Игорь прицелился в древесный ствол и нажал спуск.
20-миллиметровая пуля — кусок карбида вольфрама, разогнанный полями до скорости 3000 м/с и имевший дульную энергию больше 25 тысяч джоулей — прошила древесный ствол на вылет. Мягкую оболочку из сплава с нее сорвало, обнажилась собственно пуля, похожая в своей головной части на фрезу. Ее удар швырнул яшгайана в траву, вырвав ему всю грудь справа и безжалостно-справедливо прервав мерзкий путь набитой фанатизмом и тупой жестокостью твари.
Вторая — крысовато согнутая — спина мелькнула за кустами, и Игорь, ощутив полный ужаса ментальный «визг» потерявшего над собой контроль яшгайна, процедил, ловя его в перекрестье прицела:
— Не нравится?.. — но Степка опередил его — пуля, подбросив бегущего, ударила его о дерево, как пыльный мешок.
Мамонты не прекращали атаки, хотя некоторые животные прекращали трубить, недоуменно озирались и, опуская хоботы, трусили тяжелой побежкой прочь, в кусты — очевидно, оставшимся в живых яшгайанам не удавалось больше плотно контролировать стадо.
- Предыдущая
- 40/92
- Следующая
