Чужая земля - Верещагин Олег Николаевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/92
• Следующая

Но — странно! — расстояние не сокращалось, а «коричневый» почти добежал до опушки. Рисковать потерять его в лесу не стоило — Игорь, с разбегу рухнув на колено, задержал дыхание и выпустил один за другим три заряда.

Он знал, что попал. Ну, во-первых, потому что нельзя промахнуться из такой штуки, как «Тула-Баранников» с расстояния в полсотни метров. Да он бы и ни из чего не промахнулся, хоть из игровой реплики древнего кремневого пистолета… Более того, он видел, что попал — балахон окутало пламя, хозяин одеяния заспотыкался, но… но не упал, а канул в подлесок.

Изумленно-яростно взревев, Игорь десятком прыжков покрыл расстояние до кустов и еще четырежды выстрелил по мелькавшей неподалеку фигуре.

— Попал! — крикнул он, будучи на этот раз абсолютно в этом уверенным. Но «коричневый» помчался дальше. Буквально обомлев, Игорь, тем не менее, выстрелил еще раз, целясь в голову — и увидел, как капюшон вспыхнул нестерпимым сиянием разряда.

А ВАБИСКА ПРОДОЛЖАЛ БЕЖАТЬ.

Хвостовы сидели во дворе, возле принесенной женщины — ее лицо закрыли курткой. Крепкий старик с «метлой»; пожилая женщина, перевязывавшая лицо мужчине лет 40, у ног которого лежал ИПП; юноша примерно вдвое моложе с самозарядным гранатометом на коленях; близняшки лет по 14, мальчишка и девчонка, с охотничьими дробовиками; около них — совсем меленькая притихшая девочка. У мальчишки была искалечена и замотана чем-то левая рука — в ней еще торчал обломок стрелы крестострела, но парень только молча смотрел на труп женщины.

У поисковиков убитых не было, двое оказались легко ранены. У Игоря тоже поцарапало, кроме Женьки, только одного из кадетов. Все собрались во дворе, хмуро, но не потерянно осматриваясь — такие картинки для большинства были не в новинку, к сожалению.

Все, подумал Игорь ожесточенно. Я разозлился. Теперь держитесь. Разозлился я.

— Все погибло, — глухо сказал мужчина — кровь проступала на вскипающих регенерационной пеной бинтах и тут же размывалась, темнела. — Твари… Шесть коней, техника, весь скот…

Он говорил заторможенно, почему-то не упоминая о самом главном — о мертвой жене, матери своих детей… Может быть — не хотел верить.

— Мы скинемся, — сказал один из поисковиков, тот самый лесовик в шапке. Наскребем, вернешь, когда сможешь… — потом лесовик помолчал и спросил: — Или теперь уедешь? Бросишь все?

— Нет, — коротко и ожесточенно сказал мужчина, отстраняя руки матери; голубые глаза его сверкнули. — Теперь или мы — или они, Тимоха. Или они нас в эту землю положат — или мы их в нее закопаем. Но я теперь отсюда не уйду. Это моя земля, твою мать… сейчас — еще больше, чем раньше.

Игорь присел возле мальчишки, заглянул ему в глаза.

— Давай руку.

Мальчишка безучастно протянул ее — грубо проломленную толстой деревяшкой древка, с растопыренными и сведенными пальцами. Он, скорее всего не дрогнул бы, даже начни Игорь тянуть обломок «по-живому». Но тот, взявшись у запястья, ловко перекрыл нервы и, подозвав Лизу, которая уже оказала помощь Женьке и кадету, приказал:

— Давай-ка помоги, я обезболил.

Как и всякий — пусть еще и "школьного пошива" — полевой врач, Лизка способна была работать где угодно, чем угодно и с максимальной быстротой. Развернув полевой набор на колене, она через минуту уже ловко сращивала нервы, сухожилия и кровеносные сосуды, складывала обломки костей, хладнокровно копаясь прямо в ране. Мальчишка смотрел на возню в своем теле по-прежнему отстраненно, потом повернулся к Игорю и сказал, глядя ему прямо в лицо такими, же голубыми, как у отца, глазами:

— Я видел, как маму убили. Я у ворот был. Без оружия… Отец правильно сказал — мы не уйдем. Никогда.

В станицу вернулись уже ближе к полуночи. К этому времени все успели высказать то, что думали об иррузайских вабиска, а Игорь в полной растерянности пересказал историю со своей короткой погоней,

— Ты промахнуться не мог? — спросил Борька. Игорь предложил:

— Давай попробуем — я тебе дам отбежать на полста метров, а потом выстрелю. Один раз, больше не понадобится.

— Да это я так, в плане рассуждения, — не обиделся Борька.

— Но странно, — признал Женька. — А ты ничего такого… — он сморщил нос, — не это? Не почуял?

— Не до этого было, — признался Игорь. — Но по виду это был — яшгайан, их жрец.

— Яшгайан, — кивнул Женька. Зигфрид тоже закивал:

— Яшгайан! Он тебе глаза отвел.

— Нельзя мне, как ты выражаешься, "глаза отвести", — вздохнул Игорь. — И ты это сам знаешь. Еще скажи, что он мой РАП заговорил… Попал я в него, это точно. И не один раз.

— Они умеют выключать боль, — сказал Зигфрид. — Ты же знаешь, как. И сам умеешь.

— Умею! — хмыкнул Игорь. — Если заряд плазмы попадает в живое существо, то оно сами знаете… Я уж не говорю, что последний раз угодил ему в голову — ее должно было в клочки разнести… Знаете, на что это похоже? — вдруг добавил он. — На то, как срабатывает защитный доспех — поглощение излучения, тепла…

— Ну, это еще умнее, чем заговор оружия, — приговорил Борька. — Защитный доспех у вабиска — да попади он к ним, они и воспользоваться не сумеют!

— Это да, — согласился Игорь и погрузился в молчание, которое можно было расценивать сколь угодно широко…

…На аэродроме пахло сухой травой и разогретым бетоном. Столбы света из прожекторов скрещивались на дирижабле, дорожками лежали на поле, в этой ослепительной яркости плавала пыль. Роботы команды обслуживания, управляемые человеком с мускулопультами на руках, занялись дирижаблем.

— Ну, мы пошли, — дружелюбно сказал Ревякин, поднося ладонь к фуражке. Кадеты тоже закозыряли. — Помоемся и спать.

Их шаги еще долго цокали по бетону. Оставшись одни, ребята начали оглядываться по сторонам, и Катюха умиротворенно вздохнула:

— Ну — дома, кажется.

— Ага, — поддержал Борька, тряхнул чубом. — Пошли, что ли, тоже?

Они вместе дошагали до начала станичной улицы. Огней почти нигде уже не было, но школа светилась половиной окон.

— Разнесут они нам учебное заведение, — без особой тревоги отметил Женька. — Мы завтра будем нужны?

— Я в случае чего вызову, отдыхайте пока, — поднял руку Игорь.

Обе парочки удалились по улице, пересмеиваясь и переговариваясь. Зигфрид, со страшным похряскиваньем зевнув, объявил:

— Пойду-ка я тоже спать. Идете?

— Иди, Степ, — кивнул Игорь.

— А ты? — кадет из прошлого расстегнул две верхние пуговицы на куртке, потряс ее, охлаждая тело.

— Схожу в школу, посмотрю, как там без меня вертится.

— Так, может, с тобой? — спросил Зигфрид, но тут же снова зевнул. Игорь засмеялся:

— Идите дрыхнуть, нечего сон на народ наводить. Я через полчаса приду.

Мальчишки тоже двинулись по улице. Игорь еще какое-то время постоял, наслаждаясь тишиной и полутьмой, потом повернулся и зашагал к школе.

На обочине около сливного желоба лежал футбольный мяч. Забыли… Игорь задумчиво остановился, подбросил мяч носком ноги, несколько раз перекинул из руки в руку, прокрутил на пальце, стукнул оземь, поймал перед лицом. Аккуратно положил на место — пусть тот, кто забыл, найдет мяч утром… Давно он в футбол не играл. А хочется.

Около школы на подъездной дороге сидел конвертоплан, стояли несколько человек — Игорь узнал поручика Евгеньева. Биодесантники посмеивались и перебрасывались невнятными репликами, одна из которых потонула во взрыве смеха. Игорь, подойдя, поздоровался со всеми и поинтересовался, в чем дело — оказалось, что сегодня спецназ принял бой, выручая одну из групп, окруженную на северо-западе, около лесных озер.

— Вабиска заметались, — с удовлетворением заявил поручик. — Они в самом деле опасаются нашей работы… Мы по-тихому подлетели, высадились в лесу и атаковали их с флангов двумя группами, а в центре пустили два ротора на джипе — на нее и приняли тех, кто бежать рванул. Убитых нет, у поисковиков трое раненых…

• Предыдущая
• 33/92
• Следующая