Изоморфы (СИ) - Доминга Дылда - Страница 66

• Предыдущая
• 66/73
• Следующая

— Это да, — согласился Дюпре. — И с тех пор, как он связался с бандитами, нам здесь вдвойне небезопасно.

— Что им до нас?

— А что им было до группы Коэна? От нее же практически ничего не осталось.

— Ты говоришь «вдвойне» из-за этого мальчика, Кости?

— О, этот мальчик по подлости стоит двух мужчин, — отрезал Антуан, и его шевелюра нервно дернулась в воздухе. — Я не сомневаюсь, что Коэн появился здесь благодаря Косте. И уже молчу о том, как он распалял мою ревность, и играл мною, как хотел, когда я разрывался между тобой и Гаем.

— Антуан, — она коснулась его непослушных волос рукой, — это все в прошлом.

— Но я не забыл, — он упрямо отклонился от ее руки, — и он — тоже.

— Нам нужно уехать, — настаивала на своем Летиция.

— И что они предлагают? — начал сдаваться Дюпре.

— Фальшивые документы, дипломатическую неприкосновенность.

— Неприкосновенность в качестве кого? — усомнился Антуан.

— Жены дипломата и атташе.

— Это сплошное безумие.

— Мы пострижем тебя, Антуан, — она с жалостью провела рукой по его волосам.

— И нос тоже? — сострил он.

— Нас никто не будет проверять. Они умеют устраивать такие дела.

— В конце концов, у нас все равно нет выбора. — Дюпре поднялся, захлопнул крышку ноутбука и отправляя все бумаги в мусорную корзину. Сходил в комнату за пиджаком, порылся по карманам в поисках денег и взял кулек с полки.

— Куда ты собрался? — удивилась Летиция.

— Надо с Сержем по-человечески попрощаться.

— Опять водка?

— Водка, огурчики, картошка, салатики, икорка. Я же говорю: по-человечески.

— Мне кажется, ты и дома не сумеешь избавиться от этих русских замашек.

— Я соскучился по вину, — сознался он, — и хорошему сыру, и жареным каштанам, — он вспомнил тележки с каштанами, разбросанные по тенистым улочкам Парижа. — По родной речи, мостам, Сене, даже по чертовому аккордеону.

— Скоро ты все это увидишь, — едва не плача, пообещала ему Летиция. Она сама скучала по всем этим вещам и еще по тысяче других, таких необходимых настоящей француженке.

Бьянка совершенно не заметила, как стемнело. Она уже достаточно далеко отошла от центра, и сейчас как раз свернула на небольшую улицу, ведущую к бульвару. Место было явно злачным, такой вывод напрашивался не только благодаря вывеске с танцующими женскими фигурами на углу, но и сбившимся в небольшие группы девушкам в цветных колготках, коротких юбках и кофтах с декольте или коротких топиках. Все они достаточно недружелюбно провожали ее взглядом, а от одной группы даже отделилась кричаще разрисованная женщина и достаточно грубо толкнула ее плечом:

— Даже не думай здесь стать, цыпа, — угрожающе бросила она.

— Нана, да остынь ты, девчонка просто заблудилась, да, дорогая? — Девушка не старше Бьянки с коротким черным ежиком отошла от другой группы и встала на ее защиту.

— Знаю я этих «заблудилась»: сегодня заблудилась, завтра заблудилась, а потом клиентов нету, — огрызнулась Нана.

— У тебя их и так нету, — уколола ее девчонка.

— Ты рот-то свой закрой, когда не надо, — Нана начала подступать к брюнетке.

— Я уже ухожу, — спокойно произнесла Бьянка, и из-за ее интонации, обе барышни оставили схватку интеллектов и уставились на нее.

— Вот и вали, — не выдержала Нана, ее слово должно было быть последним.

— Нана, это место нами не куплено, — мягко осадила ее немолодая женщина в деловом костюме. Ее одежда выбивалась из остальных нарядов.

— Ею тоже, — проворчала Нана, но все же отошла.

— Шухер, — заорали шлюхи выше по улице и, теряя туфли и ломая каблуки, побежали от углового заведения в сторону остальных.

Изумленная Бьянка наблюдала, как все эти метры ног и неповторимой красоты рванули по улице со скоростью спринтеров. Но бегство захлебнулось, как только перед самым бульваром затормозил черный микроавтобус. Его двери раскрылись, и оттуда высыпало несколько мужчин. Их оцепили, деваться было некуда. Женщины потерянно топтались на месте, испуганно отступая к центру. Кольцо неприятных типов вокруг них сжималось с каждой секундой. Бьянка оценила свое положение, посмотрела на стены домов, и поняла, что деваться ей просто некуда. Пытаться драться со всей этой сворой мордоворотов было делом изначально дохлым. Если она хотела поиметь раскрашенную физиономию — тогда да, в любом другом случае — не стоило и затевать.

— Ну, что тут у нас, — позвякивая цепью для устрашения, произнес здоровенный урод в кожанке. — Надо же, какой птичник.

— Чего-нибудь желаете, ребята? — пропела одна особо умная курица, и урод отозвался на ее предложение гадкой улыбкой. Потом свои же дернули ее за волосы и, ойкнув, она заткнулась и опустила глаза.

Тогда в центр вышел довольно щуплый тип, но не настолько отвратительный, как первый, и буднично произнес:

— Вас предупреждали, чтобы вы не стояли здесь без разрешения?

— Предупреждали, — раздались с разных сторон слова-полувздохи.

— Пришло время платить.

— Вы хотите денег, процент? — проблеял еще один женский голос.

— Нет, — холодно усмехнулся задохлик (как его окрестила Бьянка), — теперь плата будет другой.

После этих слов многим девушкам поплохело. А Бьянка с грустью подумала о том, каких кренделей получит от Алексея, и о том, что это будет совершенно справедливо. Страха, в отличие от остальных девушек, она почему-то не испытывала. И не потому, что считала себя крутой или выше их, просто не испытывала, и все. Плюс один к ее загадкам после воскрешения или возможно, в ее организме просто не вырабатывался адреналин.

Женщин, как скот, загрузили в два грузовых микроавтобуса с самодельными лавками внутри и куда-то повезли. Нана, оказавшаяся с Бьянкой в одном автобусе, тихо поскуливала.

— Нана, прекрати, — заметила женщина в строгом костюме. — Вон, девчонка вообще не при делах, и то молчит.

— А что ей сказать-то? Что заблудилась? Так это только вы, дуры, ей верите.

— Нана, мы здесь все в одной заднице, так что заткнись! — не выдержала еще одна. И Нана заткнулась, ощущая напряжение, витавшее в атмосфере, и понимая, что если не сделает этого, то может и не дожить до прочих неприятностей. А неприятности не заставили себя долго ждать. Автобусы остановились, двери открыли, и в лицо женщинам ударил яркий свет прожекторов. Их привезли к какому-то спорткомплексу.

Бьянка шла со всеми остальными, потому что ничего другого ей не оставалось. На смену обстановки память откликнулась полным безразличием — здесь она точно никогда раньше не была.

Их провели через зал, где тренировалась пара десятков человек, и в этот момент сердце Бьянки сжалось. На шведской стенке, идущей вдоль стены зала, висели кобуры с оружием и обоймы вперемешку с одеждой. Здесь занимались явно не обычные горожане после долгого дня на работе. И то, с какой беспечностью они побросали свои вещи, говорило о том, что в зале собрались люди определенного рода деятельности.

Конвоиры перекинулись с некоторыми из них приветственными фразами, кто-то даже поинтересовался, достанется ли им что-то из свежего улова, и ничто из услышанного или увиденного не предвещало ничего хорошего. Судя по трясущимся девушкам и краске, которую они размазывали вокруг своих глаз, барышни тоже не ожидали, что их пожурят и отпустят.

— Как можно было быть такими дурами, — проговорила рядом с ней брюнетка-ежик, догоняя ее. — Я — Мила, — сказала она, быстро пожимая Бьянке руку.

— Бьянка. Они предупреждали вас?

— Да. Но наши решили, что максимум — потеряем деньги. Я говорила, что с этими парнями шутить не стоит. Теперь хоть бы живыми уйти.

— А ну заткнулись, быстро, — урод с цепью толкнул Бьянку в плечо с такой силой, что она чуть не полетела. Даже слепому было видно, что она выбивается из остальной компании: потертые джинсы, которые она откопала у Леши в шкафу, мужской ремень и белая майка — разве так выглядят шлюхи?

Затем их всех затолкали в какую-то тесную раздевалку и заперли.

• Предыдущая
• 66/73
• Следующая