Изоморфы (СИ) - Доминга Дылда - Страница 62

• Предыдущая
• 62/73
• Следующая

— Признаю, ты была права, ты знаешь русский, — проворчала, входя, Надин, словно Бьянка была в чем-то виновата.

— Надин, как мне оформить паспорт? — сходу перешла к делу девушка. Она понимала, что если не решится сейчас, второго шанса может не представиться.

— В муниципалитете уже должны были его оформить. Нужно только зайти и забрать.

— Отлично, и где он находится? — Еще одна вещь, которая ее поражала. Она знала расположение улиц в далекой русской столице, но не имела понятия, где находится местный муниципалитет.

— Куда намылилась? — не выдержала Надин. — Доктор сказал: за ворота ни шагу.

— Это мы еще посмотрим, — подумала Бьянка, серьезно решив заставить доктора изменить свои слова.

— Надин, а мне положено какое-нибудь пособие?

— Эти русские плохо на тебя влияют, — недовольно проворчала сестра. — Положено, деньги по сиротству с тринадцати лет и пособие по состоянию здоровья, — последние слова она особенно подчеркнула.

— А…

— И это все тоже можно получить в муниципалитете.

— Замечательно, — улыбнулась Бьянка, а Надин лишь укоризненно покачала головой.

— У Вас есть какие-то нарекания по здоровью? — Бьянка серьезно посмотрела на доктора.

— Нет, Бьянка, никаких нареканий.

— Тогда не кажется ли Вам, что пора меня выписать?

— После такой продолжительной комы могут быть разного рода осложнения, поэтому неплохо было бы хотя бы пару недель понаблюдаться в стационарных условиях, — возразил он.

— Уже прошла неделя, и ничего не случилось, — Бьянка с мольбой посмотрела на него. — Я здесь была долгих шесть лет, в полной неподвижности. Вы хотите продлить мой срок заключения еще на неделю?

— Бьянка, это не тюрьма. Ты можешь выходить, гулять.

— В пределах двора! — взорвалась она. Док даже не подозревал, что девушка фактически на грани отчаяния.

— Ты не можешь дождаться, когда тебя отсюда выпустят, — понял он.

— Я не могу больше, — глухо проговорила она, и ее глаза сказали ему больше, чем слова. — Пожалуйста, Гийом. — В тех редких случаях, когда она называла его по имени, он едва не задыхался, так интимно звучало это слово в ее устах.

— Хорошо, — сдался он, и увидел, как огонь засветился на дне ее темных глаз.

— Только ты должна помнить о предосторожностях и не пускаться во все тяжкие.

— Обещаю, — выпалила она, пулей выстреливаясь с кровати и вешаясь от счастья ему на шею. Ее волосы скользнули по его лицу и шее, они пахли травами. Она напоминала ему фею, случайно залетевшую в больничную палату. Какое право имел он, человек, удерживать ее?

— Бьянка, обещай быть осторожной, — попросил он.

— Обещаю, — ответила она и посмотрела ему в глаза. Док утонул в них раз и навсегда.

Тинни сидел возле тела Саши и держал ее за руку. Он приходил в лабораторию уже не первый день и делал это снова и снова в надежде, что она вернется.

— Что ты наделал? — в сотый раз проговорил он Стэну.

Стэн сидел в углу с опущенными плечами, еще более помятый, чем обычно, с всклокоченными волосами и темными кругами вокруг глаз. Бессонница оставила характерные следы на его лице.

— Я не предполагал, что все так… Я был практически уверен, — бессвязно пробормотал он свои оправдания.

Тинни не пошевелился и даже не посмотрел в его сторону. Ему не нужны были слова: нужен был ответ или решение. Пока же они даже не могли понять, что произошло.

— Ты точно показал ей фото Летиции?

— Да.

Этот диалог они тоже уже проходили по кругу не один раз. Но Тинни должен был быть уверен, что они ничего не упускают.

— Зачем, черт побери? Почему ты не посоветовался со мной?

— Я был уверен, что все получится. И хотел предоставить Вам готовые результаты.

Тинни ничего не ответил.

— Вы полагаете, Летиция ее захватила? — Стэн с тоской посмотрел на шефа.

— Не обязательно. Она могла застрять. Или могла потратить слишком много сил, больше, чем приходилось когда-либо, и… исчезнуть. — Он не мог заставить себя произнести слово «умереть».

— А тело?

— А что тело? Ты же сам сказал, что оно — самое обыкновенное. Это она была чудом. На кой черт вам понадобилось захватывать реберфов? Зачем она на это согласилась? Умная же девочка, — тихо произнес Тинни, покачиваясь от отчаяния.

— Я ввожу ей внутривенное питание и поддерживаю мышцы, — чтобы хоть как-то приободрить шефа, произнес Стэн.

— Хорошо.

— Миша знает? — попытался он сменить тему.

— Да, я говорил с ним. Он рад, что мы заботимся о ней. Но правда, что нет мужчины, более страдающего, чем отец, — проговорил Тинни, а Стэн предпочел отвести от него взгляд, делая вид, что не слышит. Слишком откровенным становился их разговор, а Стэн терпеть не мог психологию.

— Почему ты выбрал Летицию?

— Потому что она представляет надзор. И часто не давала Вам жизни, Вы сами говорили.

— Мне плевать на надзор, — Тинни выпустил руку дочери, и та безвольно упала на кушетку.

— В сущности — да, но он Вам всегда мешал.

— Не больше, чем назойливая муха. Я должен все узнать о Летиции: где она, с кем, что делает. Слышишь — все.

— Да, месье, — отозвался Стэн, радуясь возможности заняться хоть чем-нибудь.

— Я разберу ее на атомы, но верну Сашу.

— Я верну ее, — заплетающимся языком произнес подросток. Миша еще никогда не видел Тинни настолько пьяным. Это было так ему несвойственно, к тому же он опасался, как бы его самого не привлекла полиция за спаивание несовершеннолетних. В отличие от Тинни он не переживал по поводу Саши, а мог только радоваться, потому что все говорило в пользу того, что ее затея удалась. Единственное, что оказалось для него полной неожиданностью — это реакция ее отца, холодного и безразличного засранца большую часть своей жизни.

И рассказы Саши лишь убеждали его в последнем.

— Ты ведь разыскал ее только ради своих исследований, разве нет? И теперь так убиваешься, потому что потерял ценного кадра?

— Да, я создал и разыскал ее ради науки. Я притащил ее сюда, когда она чуть не вляпалась по уши в дерьмо, и научил всему, что знал сам, посвятил ее во все свои тайны, поделился с ней своими открытиями. Да, она стала моим самым ценным открытием и незаменимым сотрудником. Но я бы отдал всю свою лабораторию, лишь бы она вернулась.

— Я и говорю: твой бизнес под ударом из-за ее исчезновения?

— Нет, — выдохнул Тинни и перевернул еще рюмку.

— Эй, полегче, — Миша схватил его за руку, когда тот потянулся к бутылке за новой порцией.

— Ты знаешь, сколько мне лет? — криво усмехнулся подросток, и в его глазах сверкнуло что-то настолько старое и безумное, что Миша невольно разжал пальцы.

— Именно, — удовлетворенно произнес Тинни, наливая себе еще одну рюмку.

— Тогда что за все эти годы могло настолько выбить тебя из колеи?

— Тебе не понять: она — мое дитя, как ученого, так и реберфа. Она — лучшее, что у меня было.

— Что мешает тебе создать еще одну, две, три?

— Она уникальна.

— И что ты имеешь в виду, говоря, что создал ее, как ученый? Не хочешь же ты сказать, что вырастил ее в пробирке? Нет, постой, — Миша встряхнул Тинни, и усадил его ровно. — Ты что-то с ней сделал, что она стала такой? Ты ставил опыты над собственным ребенком?

— Ставил, ставлю и буду ставить… это моя жизнь.

— Больной ублюдок, — прошептал Миша и отодвинулся от него подальше. До сих пор он не осознавал, насколько ему повезло в сравнении с Сашей. Ей следовало бежать от Тинни с самого начала. Его любовь была еще страшнее, чем безразличие — она была фанатичной, целеустремленной и убийственной. Для него не существовало другой любви, он ее просто не знал.

— Что ты будешь делать? — спросил Миша.

— Найду ее.

— А если ее больше нет?

— Воскрешу ее.

Мишу передернуло от ужаса, и он лишь надеялся, что Саше хватит ума убраться как можно дальше отсюда, чтобы у Тинни не было ни малейшего шанса ее разыскать.

• Предыдущая
• 62/73
• Следующая