Больше, чем власть - Шегало Наталья - Страница 49

• Предыдущая
• 49/90
• Следующая

— Это не вина.

— Да, — желчно усмехнулась она. — Это случайность. Разве это что-то меняет? Ты хочешь стать следующим на моей совести? Неужели так сложно меня от этого избавить? От ответственности за двоих или за троих? Если бы здесь был Командор, я попросила бы уйти вас обоих. Это выматывает, Лорис. Я боюсь в сто раз больше, чем если бы я была совершенно одна.

Минуту был слышен только свист ветра. Наконец, Дару все же удалось различить голос:

— Так, как ты хочешь — не бывает, — мягко возразил Лорис, — и не будет. Не бывает, чтобы человек в жизни был ни с кем не связан. Чтобы ни за кого не нести ответственность, нужно отказаться от любой привязанности. И сейчас отказываться от нее уже поздно. Поэтому я никуда не уйду. Забудь об этом. Это мой выбор, и не тебе его менять.

Лорис поднялся, давая понять, что тяжелый разговор закончен.

Услышав его шаги, Зорий едва успел сорвать со скалы подслушивающее устройство и юркнуть под одеяло. Сова вошла в пещеру, тихая и пристыженная. Они еще долго ворочались, стараясь не разбудить Дара, и, спустя час, наконец, затихли.

Зорий лежал в темноте и искренне каялся: лучше ему было не слышать этого разговора. Никакой полезной информации он не почерпнул, а вот бесполезной было с избытком. Странно, что в его годы что-то задевало его так сильно. А ведь задело. Задело крепко. Задело до чувства обиды. Значит, за Лориса она боится. За Командора своего, друга детства, боится. А за него — не боится. Действительно, зачем за него бояться? Кто он, в конце концов, для нее? Офицер Ордена, выполняющий приказ? Нет, она не мыслит такими корректными терминами. Это он привык оправдывать себя присягой. А для Совы он, Дар Зорий, всего лишь безликий представитель тех, кого она именует общим словом «они». Они — ее преследователи. Возможно, и ее тюремщики. И прошлые тюремщики, и будущие. А вовсе не защитники и телохранители. Если даже она не верит, то с чего вдруг он сам поверил в эту легенду? Почему вдруг ему самому захотелось, чтобы наспех сляпанная ложь оказалась правдой?

Какая разница, что ему на самом деле хочется, когда перед ним поставлены ясные задачи? Он профессионал, он лишь хорошо выполняет свою работу. Приказано защищать — защищаю, прикажут арестовать — арестую, прикажут убить — убью. А убью ли? Я ведь не смогу ее теперь убить! Даже если понадобится — не смогу. Никакой приказ теперь уже не заставит меня это сделать. И нужно немедленно, немедленно связаться с бортом и попросить о замене. Пусть Орден присылает другого.

Кого — другого? — спросил он сам себя. Другого с крепкими нервами? Другого с чистой совестью? Господи, да хоть себе не ври! Хоть в себе-то разберись честно. Скажи это самому себе прямо в глаза. Неспроста тебя так задел этот специально подслушанный разговор. Как ты мог так увлечься, что сам начал верить в собственные сказки? Ты имеешь дело с объектом. Возможно, с трансогенетом, которому и жить-то осталось пару лет, не более. С источником опасности. С пороховой бочкой и с миной замедленного действия. С чего тебе обижаться? Кого ты кинулся защищать, когда проломил плечом дубовую дверь? Да и защищать ты кинулся или все-таки убивать? Радуйся, Дар Зорий, о твоих истинных намерениях никто не догадался, но ты и сам был не больно-то в курсе! Ты намерен привезти ее на базу, сдать на руки охране и забыть о ее существовании? Сможешь? Попробуй, Дар Зорий, попробуй.

Неожиданно с холодной ясностью он осознал: если она это узнает — всему конец. Если она только поймет, какую роль во всем сыграл он, она перестанет считать человеком не себя, а его.

Зорий отдернул плащ, которым был укрыт почти с головой. Его спутники спали, и не было уже никакой необходимости притворяться. Он осторожно выбрался из пещеры, добрался до скального выступа, на котором пару часов назад сидела Сова, и попытался хоть что-то разглядеть в темноте ущелья, но безрезультатно. В редкие моменты, когда ветер разрывал плотный покров низких туч, сквозь дыры просвечивала маленькая, бледно-зеленая луна, но ее света было недостаточно, чтобы осветить глубокий провал под ногами Зорин. Медленно тянулись часы его ночного дежурства, но одиночество не приносило спокойствия.

Настойчивый писк рации вывел его из задумчивости: вызов был экстренным.

— На связи! — полушепотом отозвался Дар, надевая очки-экран.

— Командир, три корабля из пяти семь минут назад начали снижение в районе вашего горного плато.

Ну, вот затишье и кончилось. Противник решил сделать первый ход.

Времени на размышления было мало. Их преследователи, очевидно, решились на схватку на поверхности. Если, конечно, их маневр — не провокация с целью заставить Зория запаниковать и проявить себя. Обстоятельства вынуждали Дара действовать в соответствии с логикой врага. Будь его воля, он начал бы бой на орбите, продолжил бы, в крайнем случае, в атмосфере, и только после окончания драки рискнул бы эвакуировать оставшихся на планете. Но если противник намерен высадить десант, что сможет один Зорий с легким вооружением против группы командос? Особенно если эта группа позаботится о маневренном наземном транспорте...

Значит, планету придется покинуть немедленно. Но, вызывая с орбиты корабль Ордена, Дар с неизбежностью раскрывает противнику свое точное местонахождение. Одно дело создать помехи сигналу с поверхности планеты, противодействуя точной локализации человека, и другое дело — не допустить обнаружения корабля, садящегося на поверхность. Одним радиопротиводействием тут не отделаешься — все равно засекут: и оптически, и в инфракрасном диапазоне. Возможно, провокация устроена именно с такой целью. Иначе, зачем земляне вдруг решились на посадку?

— Командир, мы проверили их курс. По всей видимости, они тоже нашли транспорт в горах и собираются садиться возле него.

Вот и ответ. Лаэрта Эвери не успела добраться до своего корабля.

Допустим, земляне высадятся выше по ущелью, километрах в двадцати отсюда, и увидят, что корабль пуст. Что они предпримут? То же самое, что сделал бы сам Зорий, разрабатывай он наземную операцию: он взял бы пару глайдеров или платформ на антигравах и десантной группой на бреющем прочесал бы ущелье. День ли, ночь ли — для тепловизора значения не имеет, так что, скорее всего, столкновение с десантом Дару будет обеспечено. Недопустимый риск.

Но если его противник сознательно выбирал десантную операцию, нужно предпринять ответные шаги и не допустить высадки десанта. А это можно сделать, лишь спровоцировав врага на агрессию не на поверхности планеты, а в воздухе. Именно спровоцировать, потому что права первого выстрела Зорию никто не давал.

Тщательно продуманный план с обманным маневром «Стрелы», с созданием парочки ложных целей по замыслу Зория должен был сработать лишь завтра. Только завтра, перед самым стартом корабля Совы, Дар готов был рискнуть, отвлекающим маневром посадив «Стрелу» на планету где-нибудь подальше, с таким расчетом, чтобы погнавшиеся за пустышкой земляне не успели заметить во время завязавшегося боя ухода в подпространство маленького «Водолея» с Совой на борту. После чего появившийся из соседнего сектора крейсер с орбиты мог благополучно накинуть гравитационную сеть на нужный сектор — и все подозреваемые оказывались в ловушке. Следствие получало свидетелей, которым, возможно, известно, куда приказано было доставить Лаэрту Эвери после ее захвата. И — кемприказано. Новая ниточка после провала в институте сейчас была бы очень кстати.

Осуществим ли этот план сейчас, когда до корабля Совы еще километров пятнадцать-двадцать? Теперь уже — нет, им не успеть добраться до «Водолея» раньше землян. «Стрела» теперь тоже не может быть использована как ложная цель: Лаэрту Эвери придется эвакуировать на ней — больше все равно не на чем. Но если позволить землянам высадить десант, маневр «Стрелы» с очевидностью раскроет противнику местонахождение группы. А в планы Зория не входило соревноваться с десантниками в беге к месту посадки, и уж тем более — в стрельбе у корабельных шлюзов. Черт, ему необходимо втянуть их в воздушный бой, не раскрывая свои координаты на поверхности планеты! Значит, все равно придется жертвовать «Стрелой».

• Предыдущая
• 49/90
• Следующая