Мы просто снимся бешеной собаке... - Вечер Дмитрий - Страница 56

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая

      - Да нормально жизнь. Сижу вот, караулю.

      Я и Борм вышли на свет. Зомбо-кошки потянулись за нами и заполнили вестибюль дворца колыхающимся меховым ковром. За столом под лампой с зеленым абажуром сидел пожилой седовласый мужчина в полицейском скафандре. Улыбаясь он раскрыл объятия, и Где-то Там бросилась к нему на шею. Других БОГов здесь не было. Отвлекающий маневр Смерти и Куклы Банш блестяще удался! Оставалось лишь найти и освободить кошек.

      Дядя Саня был тем самым полицейским из Петергофа, который крышевал Где-то Там... Или она его крышевала? Я так и не понял... Его отправили в отставку и перевели в Питер. Где он служил вахтером в Мариинском дворце. На вопрос о зомбо-кошках дядя Саня сказал, что знает, где они. И даже знает, для чего… Трупный яд! Второй ингридиент вакцины БОГов… Ну а первым был спинной мозг небесно-голубой шпионки. Кошек держали наверху, под самой крышей. Дядя Саня вызвался нас проводить. Сказал, что ни за что на свете не отпустит свою девочку одну. Он типа оказался «друг семьи». Где-то Там шепнула мне, что дядя Саня долго и безуспешно ухлестывал за ее покойной матерью. Дарил цветы, плюшевых мишек, но мама стояла насмерть, как скала. А потом случился выброс дельта-волн и все подохли. Дядя Саня уцелел, потому что бухал на даче одинокий и несчастный. После того, как окончательно был послан мамой Где-то Там.

      Мы загрузились в кабину лифта, и он поехал вверх. Зомбо-кошки в лифт не влезли, и Катя повела свою братву по лестнице. На последнем этаже двери распахнулись. Перед нами предстала тайная лаборатория муниципалов. Это был огромный зал, заставленный ретортами, перегонными кубами и другими прибамбасами яйцеголовой жизни. Никаких зомбо-кошек здесь не было. Только суетились БОГи в белых скафандрах. Поглощенные своей работой они нас даже не заметили. Вот уроды! Я подумал, что сейчас мы повернемся, уйдем, а им будет все равно. Вшивым интеллигентам! Но к счастью для нашего эго, в лаборатории дежурила охрана. И она нас засекла.

      Никто не спросил, хотя бы из вежливости: кто мы такие? Наверное итак все было ясно как божий день. И наши фотки у них давно уже висели заместо обоев на компах. Они просто выхватили пушки и открыли стрельбу. Подрезая лучами бластеров своих же яйцеголовых чувачков. Которые случайно оказались на линии огня. Им было на все плевать! Они боялись нас до чертиков. И пытались грохнуть поскорее… Пока не началось! Но им не повезло. Потому что двери лаборатории вдруг содрогнулись и слетели с петель. И в зал визжащим яростным потоком хлынули зомбо-кошки. Они как меховая лава затопили все вокруг. Люди тонули в разъяренном зомбо-море. Захлебываясь кровью, корчась от боли… Кошки впивались зубами в руки, в ноги, в шеи, в глазные яблоки. За несколько секунд обгладывая мясо до костей. И растекались дальше. К тем, кто еще остался… Жив.

      - Где-то Там, дочка! Скорее сюда!

      Дядя Саня стоял в глубине небольшого коридорчика слева от лифта и показывал на неприметную дверь. Где-то Там ломанулась к нему. Я и Борм за ней. Полицейский впустил нас в небольшую комнатушку. Пыльные ступени вели из нее куда-то вверх. Там тоже виднелась дверь. Дядя Саня прошептал:

      - Наверху еще одна лаборатория. И там ваших кошечек полно. Скорее за мной!

      Мы взлетели по ступеням лестницы, тяжелая дверь со скрежетом распахнулась… И мы ворвались в питерское небо! Это была крыша. Где-то Там изумленно вскрикнула:

      - Дядя Саня, что за на…

      Полицейский захлопнул дверь. Приставил бластер к морде Борма и нажал на спуск. Голова хрустального кота разлетелась на миллион кусков. А тело грузно шмякнулось на крышу. В следующее мгновение дядя Саня ткнул лучеметом мне под дых. Снова выстрел. Живот обожгла охрененная боль! Я просто захлебнулся кровью и упал. О, боже! Бедные самураи! Как же вы терпели эту боль?! Когда кромсали свои животы... Вот черт! Меня убили… Сраный дед поджарил мне кишки! Я лежал, привалившись к туше бормонида, и сжимал в ладонях истекающие кровью куски. Разорванный кишечник, селезенку, печень, дырявый желудок. Умирающие части… БОГа. 

      Борм лежал с отстреленной башкой. Эрмитажник умирал от проникающего ранения в живот. А дядя Саня с кривой ухмылкой целился в меня из табельной волыны. Охренеть… Так я и знала… Все мужики козлы!

      - Ну что, дочка? Вот и сказки конец. А кто не сдох - тот молодец!

      - Урод ты, дядя Саня.

      - Извини, чернушка! Очень уж за тебя серьезные бабки дают. Очень серьезные люди. Вернее за твой трупешник.

      Печально, когда мертвые стоят больше, чем живые. Эх, Где-то Там… Вот и допилась ты до чертей! Твой питерский друг валяется с пробитым животом. Твой верный саблезубый кот вообще без головы. А твой почти папаня собирается пустить тебя на фарш. Держись, подруга! Дядя Саня с кем-то потрещал по инфрафону. Наверное вызвал людей, которые нас заказали... Разговор не клеился. Надо было что-то делать. Я спросила:

      - Дядя Саня, как ты мог?

      - Не знаю, дочка… Ты прикинь: сидит человек на вахте, проверяет пропуска, никого не трогает. Вдруг бац - ему предлагают мешок алмазов! Вообще ни за что. Просто грохнуть пару типов… И тебя.

      - По жести.

      - Вот и я о чем. Ты знаешь, какая у меня была борьба?! Ни пить, ни есть не мог. Курить почти что бросил. Целыми днями только и думал о том, какая же я свинья. Боялся, что не смогу тебя подставить... Но все-таки смог!

      - Ты просто, блин, кремень. Сказал - сделал!

      - Спасибо, дочка! У меня же сердце кровью обливалось и орало в мозг: что же ты, сука, делаешь?! Но черт возьми… Мешок алмазов!

      - Это да! Я может за мешок тебя бы тоже грохнула.

      - Вот видишь. Значит ты не сердишься, чернушка?

      - Не сержусь. Давай уже, вали меня скорей!

      - Как там в первобытной песне поется? Завали меня скорей... Расчлени на сто частей… И поджарь меня везде... Восемнадцать мне уже.

      - Ага... Только мне двадцатник.

      - Эх, как время-то летит! Я тебя еще вот-такуськой помню.

      От такой беседы бедный Эрм даже стонать перестал. И просто лежал с отвисшей челюстью. Задумчиво корчился в предсмертной агонии. Держал в руках свои кишки. И может размышлял о том, какая все-таки странная штука, эта бледно-розовая жизнь! Послышался гул движков, и рядом с нами опустился гиперлет. Из него на крышу полицейской шараги спрыгнула печальная мулатка Марта... Или спрыгнул? Хрен поймешь этих трансвеститов. В руках у нее был мешок. Наверное для дяди Сани.

      - Здравствуй, дед! Ну ты реально терминатор! Всех убил, один остался. Вот, держи свою добычу. Здравствуй, подлая сука! И наверное прощай.

      С этими словами она бросила мешок к ногам дяди Сани. Алмазы сладко зазвенели в тишине. Я улыбнулась и помахала Марте:

      - Привет, потаскуха! Или потаскух?... Прости, я все забываю твой пол!

      - Очень смешно! Да ладно. На жмуров не обижаются. А ты им скоро будешь. Вместе со своим печальным трахалем.

      - Да не трахаль он мне! Мы просто друзья.

      - Ага, бабуле расскажи! Как не встречу тебя, так и он рядом. Никак друг от друга не отлипнете. Охрененные друзья. До первого дивана.

      - Жаль только с Бормом неудачка вышла. Грохнул его дядя Саня. А вы его так хотели вернуть!

      - Да не нужен нам твой Борм! Нам нужно ЕГО СЕРДЦЕ. Оно артефакт.

      - Ни хрена себе! Вот вы уроды…

      - И не говори. Я прямо ночей не сплю, со стыда сгораю.

 Тут раздался изнуренный голос Эрма:

      - Как вы задолбали, бабы! Я тут с катушек слетаю от боли, а вы грызетесь. Убейте меня! Старик, ну кто тебя стрелять учил?! Кто тебя учил в живот херачить, сука?!

      - Извини, братишка. - дядя Саня почесал седую репу, - Это был экспромт!

      Он подошел к Эрму, приставил бластер к его виску и выстрелил. Голова прославленного БОГа взорвалась, как гнилой арбуз. Респект тебе и уважуха, Эрмитаж! Пускай эта крыша станет тебе последним ласковым приютом.

• Предыдущая
• 56/72
• Следующая