Рефлекс убийцы - Обухова Оксана Николаевна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/43
• Следующая

— Понятно. Только с машиной не договаривайся. За мной Леша приедет, у него машина новая, он еще ею не набаловался, с удовольствием туда-обратно по хорошей дороге смотается.

— Договорились, — сказал вернувшийся к выходу Архипов. — Оставайтесь в номере, Надежда Прохоровна. И, пожалуйста, никому не открывайте дверь.

По улице гуляла метель. А за огромными окнами просторного холла главного корпуса царило ненавязчивое субтропическое лето: густо зеленели пальмы и лианы, журчал по камешкам фонтана-водопада прозрачный поток… В подвешенной на крюк просторной клетке заливалась канарейка.

Чемодан Надежды Прохоровны стоял у стойки портье. Архипов и его «тетушка» вышли на улицу. Палыч якобы перекурить, баба Надя компанию составить; на самом деле избегая пущенного из-под ресниц взгляда любопытной девушки-портье.

Молчали. Все слова были сказаны, оба испытывали странную неловкость, никак не связанную с обычными ощущениями при расставаниях.

Еще в номере, прежде чем заявился следователь за показаниями, Архипов рассказал Надежде Прохоровне о неудаче, постигшей его парней при расшифровке сигналов от электронных замков. Если не считать сердечницы Генриетты, все совладельцы холдинга и Сева полночи провели в парных. По номерам разошлись только в четвертом часу, так что любой из «банщиков» свободно мог выскользнуть из предбанника, дойти до ее номера и добавить к зубным протезам нечто, что вызвало помутнение воды в стакане. Никаких камер наблюдения по дороге от бань до лестницы к номерам не было. Нувориши, как поняла уже Надежда Прохоровна, не слишком любят светиться с распаренными лицами и полотенцами на голове. Коридорчик от парных идет незаметненький, интимненький.

Еще более положение путало то, что на вечер были заказаны сразу две бани: сухая фин-ская и «мокрая» российская. Предбанники у них разные, но под стол для чая-пива выбрали более обширную комнату отдыха сауны, так что все ходили туда-сюдя… В бассейн наведывались. Кожевников и Аня на снег выбегали, это камеры наружною наблюдения показали… Но вернулись обратно через узкую дверцу к баням.

Фиаско. И Архипов был расстроен.

— Не помогла я тебе, Паша, — разгоняя молчание, смущенно проговорила баба Надя. — Не получилось как в книжках про мисс Марпл — приехала старушка с вязаньем, всех негодяев в отеле вычислили и только после этого восвояси отчалила…

Не берите в голову, Надежда Прохоровна. Архипов зябко поежился, зашвырнул второй по счету окурок в урну и поднял воротник дубленки. — Вы всем нам помогли. Разговорили Раюльскую — она бы без вас дней десять упиралась, адвоката требовала. Вредная бабенка, язвительная… Вы дали повод для дальнейшего расследования — не Миша Богров отравитель, кто-то после его смерти продолжил действовать.

— Ну если только это, — махнула варежкой пожилая сыщица. — Преступник-то не пойман.

— Поймаем. — Слова Архипова прозвучали не слишком убедительно, вяло. (Или подмерз сердешный, с непокрытой-то головой?) — Вы, если что припомните, обязательно звоните!

По дорожке от ворот на территорию важно въезжал серебристый новехонький «форд». Алеша мигнул фарами, заметив на освещенном крыльце Надежду Прохоровну, Архипов пошел за чемоданом…

Прощались тепло. Но все-таки с неловкостью. Одному было неудобно, что из-за собственной самонадеянности чуть не навлек на хорошую бабушку беду — коды замков надо вовремя менять, перестраховываться! Вторая чувствовала себя неуютно — мало помогла. А теперь одного оставляет — сбегает как бы.

Алеша пожал Архипову руку (они познакомились еще в «Сосновом бору»), простился и сел на водительское место.

Пал Палыч забросил бабы-Надин чемодан в багажник, раскрыл перед «тетушкой» переднюю дверцу…

Надежда Прохоровна потянулась вперед, нагнулась над подножкой и туг же отпрянула назад. Да так резко, что даже головой в теплой шапке чувствительно о верхнюю дверную дужку приложилась.

Замерла, втягивая ноздрями воздух. Распахнутая дверь ей показалась разверстою могилой.

Странное, необъяснимое ощущение опасности вырвалось из салона автомобиля ей навстречу вместе с прогретым воздухом, заставило замереть в неловкой скрюченной позе, ударило по нервам…

Раскрытая автомобильная дверца будто обнаружила разверстый могильный зев. Жадный, но терпеливый. Пугающий и черный.

Сзади невозмутимо топтался Архипов. Видать, подумал — скрутило у бабки спину…

И объяснения лому испугу не было.

Как будто накатила одномоментно тревожная полна и схлынула.

Но ноги к месту приросли.

— Баба Надя?.. — показалась из салона голова Алеши, нагнувшегося над пассажирским сиденьем. — Вы что-то забыли?..

— Нет, Алеша, все в порядке, — соврала Надежда Прохоровна. Неловко переставила ставшую вдруг ватной ногу внутрь салона и нешуточным усилием воли заставила себя не выдернуть ее обратно.

За спиной согнулся Пал Палыч.

— Вы хорошо себя чувствуете, Надежда Прохоровна? — спросил заботливо.

Бабушка Губкина молча забралась на переднее сиденье — в горле першило, спина заледенела, — положила на колени сумочку, подняла глаза на ветровое стекло: перед носом болталась на шнурочке свисающая с зеркала зеленая елочка.

Автомобильный ароматизатор.

Болтался и, наверное, распространял повсюду лесной дух. Смолистый запах сосен и еловых лап.

Как на могиле Васи.

Надежда Прохоровна незаметно перекрестила живот, выдохнула облегченно: спаси, Господи, испуг навеял запах. Автомобильный ароматизатор — зеленая елочка — провонял машину лесом и нагнал на пассажирку ночной жути. Напомнил Васину могилу, саму чуть вслед за мужем не отправил…

Надежда Прохоровна незаметно сплюнула через плечо, сказала:

— Трогай, Леша. Бог даст, доедем.

От пережитого испуга отходила долго. Километров десять. Казалось бы, объяснение могильной жути найдено: хвойный запах. Сиди и радуйся — домой живая-здоровая едешь!

Но страх не отпускал.

Сгустился за спиной. Скреб по нервам шуршащим пугающим шепотком — напоминал: я тут, я никуда не делся… Не скроешься, не удерешь!

У Надежды Прохоровны от этого вызывающего воспоминания шороха даже лопатки взмокли. Давненько не испытывала она подряд такого ужаса: вчера любимый мертвец с ромашкой приходил, сегодня…

Сегодня тоже как будто вдогонку отправился…

Машина подпрыгнула па кочке, за спиной что-то отчетливо зашебуршело, зашептало, шлепнуло…

— Что там у тебя, Алеша?! — не выдержав, притиснув сумочку к груди, нервно вскрикнула Надежда Прохоровна.

И получила неожиданно вразумительный ответ:

— Так веники. Купил на дороге.

— Какие веники? — оторопело проговорила баба Надя, развернулась на сиденье всем корпусом к Алеше — грудь жестко ремень безопасности перетянул.

— Простые, — недоуменно отозвался воспитанник. — Березовые и можжевеловые. Завтра с Настасьей в баньку сходим… Попаримся, давно собирались.

Веники… За спиной шептались и распространяли обморочный запах простые веники?!

Господи, Твоя воля!

Разве можно быть такой бестолковой?! Придумала тоже лапы еловые, старые могилы…

Надежда Прохоровна суматошно закопошилась в сумке. Выдернула сотовый телефон, быстро нашла в нем номер Архипова…

Дисплей мигнул синим светом, и телефон издох от голода.

Ах незадача, ах невезение! Совсем, балда стоеросовая, из виду упустила — мобильник полчаса назад начал писком напоминать: накорми меня, Надежда Прохоровна, накорми!

(У Надежды Прохоровны вообще с электронными приборами своеобразные отношения сложились. Она даже с утюгом порой беседовала: «Что, миленький, опять перегрелся? опять шнуром запутался?» Могла пылесос обругать: «Эх, дуралей, снова какую-то дрянь сожрал, да?»

Разумный же мобильный телефон одушевлялся бабой Надей безоговорочно. Она его в чехольчик как спать укладывала.)

Бабушка Губкина решительно схватила за рукав водителя:

— Вернуться надо, Алеша.

— Зачем? — опешил старший лейтенант. — Забыли что-то?

• Предыдущая
• 23/43
• Следующая