Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада - Богуцкий Константин - Страница 53

• Предыдущая
• 53/143
• Следующая

Слава тебе, Тот, единый, прославляемый царем Птолемеем, который подносит тебе твою руку, установлением(?) правды. Он снабдил око потребным. Он сияет, и ты сияешь, он освещает зеницу, движущий оба светила, воздвизая небо, идя с священным веслом по Нун во время свое, судя рехуи взвешиванием словес. Слава тебе, величайший в Эннеаде, не знающий смерти, презирающий конец жизни, не имеющий порока, премудрый, полагающий запасы, единый, владыка жизни, не имеющий подобного, делающий здравым тело свое, совершенный по красоте, возвещающий повеления, справедливый в счете, понимающий вещи, считающий дань, приносящий дары сам, великий верхнего и нижнего Египта.

1) "Эсет (Eset) шла в полдень летом в горы, с лицом, покрытым пылью, с глазами, полными слез, с сердцем, полным боли. Ее дед Тот подошел к ней и спросил: "Что с тобой, дочь моя Эсет, что твое лицо покрыто пылью, что глаза твои полны слез, что сердце твое полно вздохов [и ты без] передника? Утри свои слезы из глаз!" Она ему ответила, говоря: "Не торопи меня, отец мой, бабуин Тот! Бабуин Тот, отец мой! Я вышла из моего жилища (женщин) и нашла [сестру мою] Небфет (Nebthet) спящей с Осирисом (Ousirew), который есть мой брат, сын матери моей!" Он ей сказал: "Это сожительство на глазах твоих, дочь моя Эсет!" Она ему ответила: "Это сожительство на глазах твоих, отец мой, бабуин Тот! [Это] зачатие, отец мой, бабуин Тот! Я…" Он ей сказал: "Подымись, дочь моя Эсет, иди на юг Не (Ne), на север Эбота (Ebot)…"

2) Бельф (Belf), сын Бельфа о медных ногах, железных пятках, прибитых двойными железными гвоздями, с… головой, с быстрыми ногами, с завязанным языком и легким мечом! Принеси мне ее(?), смоченную кровью Осириса, и дай его(?) в руку Эсет..! Этот таинственный огонь… весь огонь, весь затылок, весь вздох, всю жалобу, все… которое ты сделаешь в этой огненной печи, вдохни его также в сердце и в печень, в почку, в пуп и в живот N., дочери N.! приведи ее в дом N., сына N., и она, пусть она ему даст в [своей руке] то, что есть в ее руке, в его рот то, что есть у нее во рту, в [его] тело то, что есть в ее теле, в его член то, что есть в ее груди! Быстро, быстро! Сразу, сразу!"

Самой функцией, определенной ему с самого начала в египетском Пантеоне, Гермес-Тот, изобретатель речи, мастер слов, объединяющих и разобщающих, должен был играть свою роль в магии. Я здесь не буду касаться собственно египетских текстов, предшествующих эллинистическому периоду, чтобы заняться магическими папирусами на греческом языке от IV века до н. э. до VII века н. э., но в большинстве датирующихся II, III и IV веками н.э [2]. Хотя для большинства фрагментов дата не имеет значения, поскольку ничто так не консервативно, как магия; но через время мы можем уловить прогресс в смысле синкретизма и применения, правда, чисто словесного, иудейских и гностических терминов.

Различные по объему – одни являются всего лишь листами и содержат только рецепты, другие же представляют собой настоящие книги и содержат в себе целый арсенал на все возможные случаи, – эти документы имеют аналогичные черты. Понимая вообще операцию (пойэзис, праксис) и молитву или формулу призвания (логос, клезис), это гадательные предписания, которые, согласно довольно удобной классификации Хофнера [3], можно назвать гаданием теургическим, магическим и гоэтическим.

А) При гадании теургическом бог появляется сам непосредственно. Это производится двумя способами:

а) бог видится в ходе экстаза: душа визионера, покидая тело, чувствует, что она возносится в небо, где она лицезреет божество. Это как преждевременная смерть. Классическим типом этого феномена является PGM, IV, 475 (№ 20 ниже);

6) бог сам нисходит на землю и показывается в человеке, вызванный определенными символами и магическими именами благодаря вселенской симпатии. Он не использует никакого инструмента и никакого медиума. Это видение бога может быть достигнуто как во сне, так и в состоянии бодрствования. Хороший пример первого типа – видение Фессала (Thessalos), или видение "наяву" (автоптос) из PGM, IV, 930-1114. Что касается видения во сне и руководства для достижения этого сна (онейрайтетон), – именно в этом один из наиболее фамильярных моментов наших текстов: два его примера мы находим далее (№№ 13, 13бис).

Б) В гадании магическом бог сообщает о своем присутствии посредственно: или являясь в материальном инструменте – огне лампы или факела (лихномантия – lychnomancie), воде бассейна (леканомантия lecanomancie), – или, не являясь сам, он "оживляет" медиума и общается с ним, а этот медиум пребывает в состоянии одержимости духом или транса. Я ниже приведу пример лихномантии (№ 8).

В) Наконец, в гадании гоэтическом бог, не являясь, сообщает свою мысль, "оживляя" предмет, которому он придает определенное движение или у которого он изменяет некоторые качества.

Эти короткие заметки будут служить только ориентацией, руководством в рассмотрении одной проблемы, занимающей нас здесь: какую роль Гермес-Тот и герметизм сыграли в этих текстах греко-египетской магии? Кажется, нужно различать самого Гермеса (Тота) и гнозис, носящий его имя.

Гермес (Тот) упоминается в некоторых формулах просто потому, что он является изобретателем магии: в этом случае речь идет о традиционной концепции, без какойлибо примеси гнозиса или позднего мистицизма. В этой роли Тот может изобретать самыми разнообразными способами. Или вспоминают магические деяния бога, так как они служат прецедентами в пользу мага: Тот должен повторить это так же хорошо, как он уже сделал это в первый раз. Или, согласно довольно распространенной в магии фикции, маг представляет себя как новое воплощение Тота, и, благодаря могуществу этого бога, он подчиняет себе призванное божество. Или же основой операции служит магическое писание Тота, в действие вводится изобретенный им рецепт, как, например, кольцо Гермеса (№ 10). Или, наконец, призывают самого Тота, с рисованием его образа, который, вследствие освящения, наделяется жизнью. Во всех этих примерах маг использует Тота, и в других случаях – по отношению к Исиде, Осирису, Гору или Солнцу – единственное отличие состоит в том, что операции с Тотом рассматривались как особенно эффективные по причине более тесной связи, существующей между этим богом и магией.

Другие тексты имеют меньшее отношение к самой персоне Гермеса-Тота, чем в текстах Гермеса Трисмегиста – он может даже не быть упомянут, в том смысле, что они воспроизводят определенные его выражения или более тонко свидетельствуют о самом состоянии духа, давшем рождение герметическому гнозису. Тому, что существовал обмен между Hermetica (герметическими произведениями) и магией, маленький факт дает непосредственное доказательство: в рецепт соединения с Солнцем P. Mimaut (PGM, III, 591-609) удачно включен греческий оригинал молитвы, которую мы сегодня читаем в латинском переводе в конце "Асклепия" (параграф 41). Но и не принимая во внимание это непосредственное заимствование, не подвергается сомнению то, что определенные документы магии понимаются как герметические отголоски. Так, молитвы космическому богу или Эону (ниже, №№ 14-17) напоминают молитвы из глав 1, V, XIII "Герметического Свода" и доктрину Эона, занимающую всю Главу XI. Также "Сотворение мира" из P. Leyd. W (PGM, XIII) не лишено аналогии с космогониями "Поймандра" и "Зеницы (девы) мира". И, наконец, рецепт бессмертия из P. Paris (PGM, IV, 475), рецепт экстаза, в ходе которого мистик возрождается, заставляет думать о таинственной операции из трактата XIII "Герметического свода", где адепт проходит через возрождение в то же самое время, когда он слышит слова учителя.

• Предыдущая
• 53/143
• Следующая