Время скорпионов - D. O. A. "Dead on arrival" - Страница 4

• Предыдущая
• 4/143
• Следующая

Главное управление внешней безопасности, Нуази-ле-Сек. Серкотт. Вероятно, Оскар Лима оттуда. В случае неудачи можно отвертеться и уладить все со здравомыслящими людьми. Чего бы не удалось сделать, если бы их взяли в плен в такой дали от дома! Главное — всегда минимизировать риск. Впрочем, возможно, задание этого агента не ограничивается слежкой за объектом.

Но Ланжевен не станет в это соваться, у каждого своя работа. Его, например, заключается в том, чтобы попасть в определенное место и захватить кое-кого, по возможности живым и до появления двух вертолетов для срочной эвакуации группы.

Кроме того, в настоящий момент его работа заключалась в том, чтобы ждать. Ждать подтверждения присутствия объекта. Ждать последнего зеленого огня, означающего начало операции. Потом, возможно, предстоит прыжок, потом захват, а уже потом — возвращение во Францию, домой. Ожидание, вечное ожидание — утомляющее, ослабляющее внимание, заставляющее мозг работать вхолостую и воображать худшее.

Из ангара бегом появились механики, а через несколько секунд — пилоты транспортного самолета. Ланжевен, внезапно встревожившись, обернулся к своему помощнику, взгляд которого выражал явное нетерпение. Ланжевен покачал головой.

Самое мучительное — ожидание. Дурное предчувствие поднимается сначала потихоньку, волнами, затем охватывает все существо, и наконец ты уже не можешь думать ни о чем другом. Несколько секунд, минут, возможно, час. Это сначала. Потом все проходит, начинается работа. От тебя требуется действие, а не размышления. Ты должен реагировать, соображать.

Но вот сначала…

Повторять про себя все эти идиотские мантры, насильно вбиваемые в башку ради самоуспокоения, из поколения в поколение, из выпуска в выпуск, независимо от чина и стажа, из операции в операцию, громкие фразы типа «Страх не отводит опасность» и другую подобную брехню, можно лишь вначале, потом это уже ни к чему. Потому что потом есть только страх. Или психоз. Неистовый, убийственный, предвещающий конец всему, энтропию.

Линкс страха не ощущал, разве что холод. Особенно животом. Слишком долго ему пришлось пролежать на влажной земле. «Холод суть лишь состояние духа»: [9]классика военного инструктажа, обычно сопровождаемая незабвенным «То, что вас не убивает, делает вас сильнее». [10]Он не был мертв, однако не чувствовал себя особенно сильным. Чтобы согреться, он стал поочередно, одну за другой, напрягать все мышцы своего тела. Главную проблему представляло русское обмундирование. Со вчерашнего дня с каждым новым ливнем штормовка под его камуфляжем пропускала все больше воды.

Промокший плюс усталый равняется замерзший.

Но страха Линкс не ощущал. И он не сошел с ума. Он будет лишь зрителем того, что вот-вот произойдет. Ему предстоит довольствоваться только миссией по прикрытию операции своих новых товарищей, прежде чем он присоединится к ним в пункте возвращения.

Вспышка молнии заставила его поднять глаза к небу. Тучи совсем близко, сейчас снова польет дождь. Линкс спросил себя, где могут быть парашютисты, и взглянул на часы, чтобы попытаться рассчитать время их прибытия. Взлет с аэродрома Приштины, приблизительно в восьмидесяти километрах, подъем на оперативную высоту, полет и выброска займут минут двадцать. Свободный дрейф после раскрытия парашюта продлится добрых двадцать минут. Сбор в зоне прыжка, а затем, за гребнем, расположенным в километре к северо-западу от фермы, продвижение, на которое потребуется еще двадцать пять минут.

Час с четвертью ожидания или чуть больше. Пустая трата времени.

Линкс навел на ферму окуляры своего винтореза. В освещенном окне кухни он увидел троих мужчин. В ожидании они пили какую-то дымящуюся зеленую жидкость. Сладкий мятный чай? От этого он еще острее ощутил холод. Объект — йеменец, известный под именами Набиль аль-Шарафи или Абу аль-Нахр, — был с ними. Абу аль-Нахр, Сын Реки. Его похищение составляло цель операции и подсказало ее кодовое название — «Рона».

Линкс перевел оптический прицел на тех двоих невезучих, что несли вахту снаружи. Один из них спрятался на крыльце крытого сарая, другой предпочел запереться в «лендровере». Машина была припаркована самое большее в десятке метров от первого охранника, вне поля его зрения, в темноте. А вскоре ее накроет проливным дождем. Соблазнительно. Никто ничего не увидит.

Не его задача, нечего и напрягаться.

В приборе ночного видения Линкс различал силуэт человека, сидящего на водительском месте. Оценив размеры его головы, он прицелился. Сначала прикинул расстояние: сто восемьдесят-сто восемьдесят пять метров при легком уклоне. Слабый боковой ветер. Поэтому он немного скорректировал прицел, а затем одними губами произнес беззвучное «бамм». Так-то, ничего сложного.

Его пушка не издала бы ни звука.

Винтовка снайперская специальная — «винторез». Модель, избавленная от двух основных неудобств, которыми страдает все огнестрельное оружие, когда от него требуется бесшумность: грохот пороховых газов при выстреле и свист пули при полете на сверхзвуке. Вторая проблема частично была решена использованием дозвуковых боеприпасов. Их гильзы девятимиллиметрового калибра имели втулки, запирающие пороховые газы внутри. Тяжелый глушитель, целиком покрывающий ствол, довершал эту работу, служа также пламегасителем. Оружие убийц, в силу своей ограниченной дальнобойности в основном предназначенное для городского боя. Очень успешно опробованное в Чечне.

Характерно для русских убийц-иноверцев.

Линкс снова взял на мушку силуэт, маячивший на пороге сарая. Его попросили оставить следы своего пребывания, например использованные гильзы. Молния озарила склон холма и двор. На секунду ему удалось лучше различить бородатое лицо одного из тех двоих, что прибыли нынче утром. Сведенные судорогой черты, голова втянута в плечи, человек страдал от непогоды.

Дать парочку залпов.

Прежде чем вновь лечь на скобу, его палец нащупал спусковой крючок. Линкс постепенно успокоился. Не сейчас, это не его задание. Он втянул живот. Теперь он уже не испытывал холода. Сквозь оптический прицел он наблюдал за своей мишенью. И сам сливался с ней. Он снова беззвучно произнес «бамм». Не его задание.

Отчего ему внезапно стало страшно?

Дритан Чеша нервно заерзал на заднем сиденье своего «мерседеса». Ехать в Декань ему совершенно не хотелось. Он предвидел совсем иной поворот событий. Встреча не должна была состояться, он получил гарантии!

Он прокашлялся, собрался было заговорить, однако передумал и выглянул наружу. Уж не поверил ли он, будто внезапно возникнет некий свет, чтобы вести его?

— Что-то не так? — Хасан почувствовал напряжение своего шефа.

Мертвенно-бледный Дритан не решался повернуться к нему лицом и лишь махнул рукой в знак того, что не склонен отвечать. Резкое торможение насторожило обоих. Внедорожник остановился. И вскоре возле его правого борта появился вооруженный солдат. «Фолгоре». [11]Какое-то движение позади «мерседеса» привлекло внимание албанского мафиозо. Поперек дороги маневрировал бронированный автомобиль, готовясь перекрыть им всякий путь к отступлению.

Дритан внезапно расслабился. Французы сдержали слово, а итальянцы последовали их указаниям. Он заметил, как рука Хасана поползла к поясу, туда, куда он обычно совал свой «Глок-18», [12]которым так гордился. Вновь ощутив уверенность, Чеша быстро протянул руку, чтобы умерить пыл своего помощника.

— Нет! — Он произнес это властным голосом. Нынче вечером он вновь становился шефом Хасана.

К автомобилю подошел офицер и под прицелом нескольких парашютистов приказал им выйти. Пассажиры внедорожника уже выстроились возле своей машины. Несколько напряженных секунд Дритан ощущал сомнение Хасана. Он крепко ухватил его за предплечье и, кивнув, сделал знак выйти. У него нет никакого желания умереть по-глупому.

• Предыдущая
• 4/143
• Следующая