Вы считаете это игрой? - Бабкин Борис Николаевич - Страница 26

• Предыдущая
• 26/59
• Следующая

— Неужели вы забыли, как за маньяков невиновных расстреливали? А у вас тут тоже, оказывается, оборотень был.

— Хватит, Вадим. Я никак не пойму, почему Ухина убили. Если он деньги взял, то…

— Поняли, — перебил Вадим, — что колонется Ухин, вот и убрали. А я вот думаю: неужели убили его из-за того, что к внучке Ипатовых приезжали? Странно.

«Ты, похоже, меня на откровенность вызываешь, — думал подполковник. — Ну что ж, подыграю я тебе, Профенко».

— Да вроде так получается, — проговорил он. — А может, подумали, что те засветились, а уж кому-то очень не хочется в поле нашего зрения попадать. А в УВД что думают?

— Примерно так же. Но вот зачем внучка Ипатовых так понадобилась, если даже убивают чужих и своих? Как вы думаете?

«Тебе не это интересно, — подумал Степан Павлович. — И не тебе информация нужна. Значит, хочешь старого мента на мякине провести. Не выйдет».

— Выпьешь?

«Сейчас коньяк предложит», — мысленно усмехнулся он.

— Давайте коньячка, — улыбнулся Вадим. — Мне приятель подарил. Франция — мать настоящего коньяка. — Он достал из сумки бутылку.

«Себе же хуже делаешь, — подумал подполковник. — Мне таких, как ты, троих в этом деле надо».

Он достал два стакана.

— Извини, мы к такой посуде привыкли.

Санкт-Петербург

— Так-так, — кивнула Лиза. — Значит, отец что-то пронюхал о похождениях Кости, и теперь мне с ним запрещено встречаться. Но тут же позволил мне провести с ним ночь. Ничего не понимаю! Он с Костей сейчас обходится лучше, чем раньше, но почему меня от него отстраняет? Странно, очень странно, — вздохнула она.

— Значит, отец ребенка Евгении Дорофеевой ты? — усмехнулся Воронин.

— Ну да, — кивнул стоящий рядом с Костей Татарин. — Я тогда с ней переспал, а она попала. Ну и уцепилась за Костю, он же при деньгах всегда, а я так, где смогу, там и хапну. На Костю вы наехали, ну я и решил за кента заступиться.

— Друзей настоящих, — заговорил Воронин, — сейчас не так много. Ну значит, он за тебя под нож пойдет, — кивнул он Константину. — Я не хотел терять такого…

— Тормозни, Воронин. — Татарин шагнул вперед. — Ты о чем это базаришь?

— Того, кто сделал ребенка Дорофеевой, ищут, — сказал Воронин. — Кстати, неплохие бабки предлагают. Муса! — крикнул он. — Берите его! — В кабинет вбежали трое и, сбив Татарина с ног, надели ему наручники.

— Погоди, мужик! — закричал Татарин. — Не я ее трахал! Это он ей пацаненка заделал. Я тебе назову тех, кто скажет, с кем она в комнате была! Гад буду, не я с Женькой…

— Уведите! — приказал Воронин. Татарина выволокли из кабинета. — Сколько ты ему заплатил? — спросил у бледного Константина Валерий Викторович.

— Я, я, — закашлялся тот. — Ну, я, ну… это…

— А ты дерьмо, — усмехнулся Воронин. — Ты помнишь Тузикова? Сядь, выпей. — Он налил коньяка в рюмку, подвинул ее к Косте. Несмело подойдя к столу, тот схватил рюмку и опрокинул ее в рот. — А теперь садись и слушай, — проговорил Воронин. — И запомни — это твой шанс стать богатым, а через пару лет и моим зятем. Ты давно видел Дорофееву?

— С тех пор не видел, — пробормотал Опарин. — Я ее сделал женщиной. Потом избегать стал. Я же тогда встречался с Луизой…

— Мою дочь зовут Лизой. Елизаветой Валерьевной. Но дело сейчас не в этом. Значит, ты больше не встречался с Дорофеевой?

— Нет. И не искал встречи. Сначала я узнал, что она забеременела, а только потом, чья она дочь. Тогда я и попросил вас отправить меня в Екатеринбург.

— Понял. А сейчас где она, знаешь?

— Нет. И не пытаюсь ее искать.

— А придется. Признаешь ребенка и женишься на ней.

— Что?! — Опарин вскочил. — Да никогда…

— Слушай и запоминай: я хочу, чтобы ты нашел ее. Постарайся это сделать как можно быстрее. О нашем разговоре никто не должен знать, это в твоих интересах. Ищи Дорофееву. Ты будешь числиться в командировке. Получишь деньги и не стесняйся в средствах. Найди ее.

— Извините, Валерий Викторович, почему я должен…

— Да потому, что ты станешь миллионером, а я и еще двое моих компаньонов тоже сделаемся богаче на пару-другую миллионов, Константин.

— А если я ее не найду?

— Не ищи ее. Просто сиди дома, даже с Лизой будешь встречаться. Но когда я узнаю, где она, ты поедешь к ней и будешь делать все, что тебе скажут. Это тебе на Лизу. — Он бросил на стол конверт.

— А как же Татарин?

— Какой Татарин? — усмехнулся Воронин. — А-а, тот, который тебя провожал? Так он под машину попал и скончался, не доехав до больницы. Так что поминки справлять будешь. О похоронах твоего приятеля я позабочусь. Иди, тебя отвезут, а то вдруг тоже под машину попадешь.

— До свидания, — пробормотал бледный Опарин и, пятясь, вышел из кабинета.

— Не отпускай его, — в комнату вошел Иннокентий, — он все испортит.

— Отведи его в комнату для гостей. — Воронин включил микрофон внутренней связи. — Пусть его осмотрит врач и даст успокоительное.

— Вот это правильно, — кивнул Луконин.

— Как он тебе? — спросил Воронин.

— Тряпка. С одной стороны, это очень хорошо, не будет много требовать и ничего не сделает без твоего ведома. Но он трус и запросто может пойти даже в милицию. Впрочем, нет, побоится. Но вот попробовать удрать может. Такое надо исключить.

— Это я сделаю. Теперь я бы хотел знать, насколько ты был откровенен с братом. И еще, поскольку он наш компаньон, то каковы его запросы?

— Все это и началось благодаря ему. К тому же он мой брат. Но он трус и любит все делать чужими руками.

— Я знаю, что он твой брат, но хотелось бы уточнить…

— Когда дело дойдет до завершения, я с ним по-братски поговорю.

— Хорошо сказано, Кеша! — засмеялся Воронин.

— Погоди, Муса, — испуганно сказал Константин, — но…

— Успокойся Опарин, — похлопал его по плечу смуглый крепкий мужчина. — Ты в гостях, и все нормально. Успокойся, выпей, сейчас врач придет, успокоительного даст. А вечерком с Елизаветой Валерьевной куда-нибудь поедете. Так что все нормально.

— Не надо врача, — испуганно попросил Константин. — Я лучше с тобой выпью. Давай врежем?

— Наливай! — усмехнулся Муса.

— Что я должна делать? — недовольно спросила Лиза.

— Ничего особенного, — ответил отец. — Будь с ним, как всегда, ласковой, нежной. В общем, пару дней ты должна не отходить от него. Но спать ты будешь в своей комнате, я не хочу, чтобы мои люди…

— Так ты считаешь, что они думали, будто мы с ним арифметикой занимаемся? — насмешливо перебила его дочь.

— Я сказал, что спать вы будете отдельно, это не обсуждается. Постарайся, чтобы он не нервничал. Обо всем, что он тебе будет говорить, я должен знать. Понятно?

— Нет. Все очень странно. Костя испуган и нервничает. Ты ведешь себя непонятно. В чем дело, папа? Что случилось? Я что-то пропустила?

— Будь добра, делай то, о чем я прошу. Впрочем, ответь мне: ты хочешь быть женой этого…

— Конечно, нет. Пока я не собираюсь замуж и…

— Да уж пора бы, а то я так и помру, не увидев внуков. Но это особый разговор. А сейчас делай так, как прошу я.

— Просишь? Это что-то новое в наших отношениях…

— Надеюсь на тебя.

— Хорошо. А ты мне можешь объяснить, в чем дело?

— Ты все узнаешь в свое время. Поверь, это очень важно.

— Хорошо, я сделаю то, что от меня потребуется.

— Обещаю, дочь, потом все узнаешь. Но сейчас ты должна быть с Опариным.

— Вот это да, — кусая губы, бормотал Опарин. — Получается, я должен жениться на Женьке. А зачем? В Дорофеева стреляли. Значит, Воронин хочет женить меня на Женьке, а в случае смерти Дорофеева все останется ей. Ё-мое! — Он тряхнул головой. — Это какой же куш я ухвачу. А как он узнал? Хотя какая, на хрен, разница? Вот это новость! Мне и Лизка на хрен не упала. А Татарина, значит, замочили. Но со мной-то этот номер не пройдет. Отлично! Пока буду делать вид, что ничего не понимаю, и буду вести себя как всегда. Это нетрудно. Ворону я всегда боялся и боюсь. Но теперь-то я понял, почему он так изменился. Стоп, как раз кто-то в Москву уехал. Точно, Кеша! Мутный господин, то с Вороной на ты по-приятельски, то на вы. Наверняка, Кеша что-то в Москве узнал, вот они и решили меня женить на Женьке. Без меня меня женили! Но с Женькой ведь хрен договоришься. Тем более после всего, что она слышала. Но Ворона сумеет ее убедить. А если он меня заставит? У меня не получится, она меня просто пошлет подальше. Она тогда говорила, что делает это, чтоб замуж не выходить, а я ей говорил — я на тебе точно не женюсь. Правда, когда узнал, что она беременна, думал, мне кранты придут. Но она обо мне ничего не сказала. А сейчас никто со мной ничего не сделает. Ворона будет меня охранять, как сына родного. Вот почему Ворона просит найти ее. Меня это устраивает. А Ворона пусть меня трусоватым придурком считает. Надо будет для убедительности поскулить, мол, я не смогу, я Лизку люблю…

• Предыдущая
• 26/59
• Следующая