Проклятие индийского мастера - Бабкин Борис Николаевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/55
• Следующая

— Все пока идет неплохо, — тихо проговорил сидевший в инвалидном кресле седобородый мужчина. — Однако не забывай, Лео, нужно действие. Пусть будут трупы, но иначе генерал не узнает об интересе к глобусу. Ты понимаешь меня, Лео?

— Да, принц, — ответил бритоголовый смуглый молодой атлет и вздохнул. — Да простит принц мою глупость, если я неправильно понял поставленную задачу. Нужен глобус или попытка…

— Нужна видимость попытки. Устранение тех, кто знает, обязательно.

Рослая молодая женщина покатила кресло мимо двух темнокожих могучих воинов с короткими мечами на поясе. Согнувшийся в поклоне Лео замер. Двери открылись и, как только телохранительница вывезла кресло, так же бесшумно закрылись. Лео выпрямился. Посмотрев на двери, покачал головой.

— Должны умереть все, кто знает об интересе к глобусу, — послышался тихий голос. — Это твоя задача.

— Понятно, молодой господин! — Он поклонился появившемуся из-за занавеса стройному молодому мужчине.

— Мы сделали все, что можно, — произнес седобородый. — Завтра утром возвращаемся дамой.

— Извини, Ашуар, — сказала лежащая в шезлонге возле бассейна загорелая женщина, — но я считаю, что принц…

— Давай поговорим об этом не здесь, — тихо попросил ее молодой человек. — Принц завтра возвращается домой, и у нас будет время все обсудить.

— Понимаю, любимый! — Улыбнувшись, она подставила ему губы для поцелуя.

— Подожди, Суэла, он мой отец, хотя и не считает меня наследником. Для него гораздо важнее Амин и Лукэла. И все-таки он помогал мне.

— Перестань, Ашуар. Да, он дал тебе жизнь. Но ты пятнадцать лет жил в нищете, и твоя мама работала не покладая рук, чтобы ты мог выжить и получить образование. А теперь он после тяжелого ранения не может ходить, но по-прежнему повелевает, и его боится даже наше правительство. Он знал о твоем рождении и…

— Он узнал обо мне через двенадцать лет. И проверял, действительно ли я его сын. А когда все подтвердилось, он забрал нас с мамой к себе. Я не понимаю, почему ты так к нему относишься. Ты его племянница, принята в доме, как его дочь.

— Милый мой Ашуар, дело не во мне, а в тебе. Ты настоящий наследник своего отца, родственник короля.

— Родственник? — усмехнулся Ашуар. — Он лишь иногда вспоминает об этом. Ветви королевской семьи и рода Муташуар разошлись еще в конце девятнадцатого века, когда дед отца женился на простой крестьянке. И с тех пор ничто не связывает нас с королевским родом. Отец сам добился всего, я горжусь им и не посрамлю отцовскую фамилию. А вот ты…

— Перестань, милый. Что делает фамилия, если за ней нет власти? Знаешь, как о тебе отзываются знакомые твоего милого папочки? Волчонок, взятый с улицы во искупление грехов. Разве ты не заметил, что…

— Хватит! — Ашуар стремительно поднялся. — Не смей так говорить!

— Это говорю не я, а знакомые, которые просто преклоняются перед Фушахом Маташуаром и боятся Кровожадного Тигра, как зовут его уже почти в глаза.

— Я сказал, хватит! Не желаю слушать такое о моем отце. А тебе не следует забывать, что ты живешь здесь на правах его дочери.

— Дочери? — насмешливо переспросила девушка и засмеялась. — Разве ты забыл, как меня представляют на приемах? Дочь отдавшего жизнь за веру и государство Туяша Маташуара, дальнего родственника великого Фушаха Маташуара. А разве ты забыл, по чьему приказу был убит мой отец? И почему отравилась моя мама?! А я помню и буду помнить всю жизнь! — Суэла нырнула в бассейн. — Так и передай своему папочке! — крикнула она. — Пригретая на груди змея укусит не сразу.

— Дура, — прошептал он. — О ненависти нельзя говорить даже шепотом, когда живешь на территории тигра. Ненависть надо хранить в сердце, а когда настанет время, пусть она сделает твердой руку.

— Что у вас произошло? — раздался насмешливый женский голос. К бассейну шла черноволосая молодая женщина. — Снова разговор о ненависти к папе? — Она засмеялась.

— Суэла иногда вспоминает о гибели своего отца, — вздохнул Ашуар.

— Отец говорит, что когда громко заявляют о ненависти — это не более чем игра. Я опасаюсь тебя, взятый с улицы волчонок. Ты не говоришь ничего плохого ни о папе, ни о нас с братом, хотя понимаешь, что ты нам никто, всего лишь плод пьяной похоти. Я никогда не назову тебя братом, Аямин тоже не считает тебя родственником и заявляет, что ты украл нашу фамилию. Как только папа, да хранят его боги, умрет, ты станешь тем, кем родился. — Она нырнула в воду.

— Тварь! — послышался возглас Суэлы.

Ашуар улыбнулся и неторопливо направился к особняку. Раздался вой сирены.

— Снова палестинцы ракеты запустили, — усмехнулся он. — Ведь по городу ни одна еще не ударила. Постоянная война. Но Израиль сильное государство. А насчет того, что я стану нищим после смерти Кровожадного Тигра… — Он бросил взгляд на плавающую женщину. — А ты, Лукэла, будешь умолять не небо, а меня о милостыни. И я подарю тебе смерть, но не сразу.

— Скорей бы уехать, — потянувшись, зевнул бритоголовый молодой мужчина, — надоело здесь. Никаких развлечений. Не люблю Израиль! — Он пяткой ударил по боксерской груше и, оттолкнувшись от пола, ткнул в живот ребром стопы стоящего с подносом слугу. Тот согнулся. Бритоголовый, сев на шпагат, поймал падающий поднос и встал. Поставил поднос с бутылкой сока и вазой с фруктами на столик, сунул в открытый рот слуги сто долларов.

— Благодарю, господин, — прерывисто прошептал тот.

— Завтра утром улетаем, — входя, сообщил рослый мужчина в камуфляже.

— Небо услышало мои молитвы, — усмехнулся бритоголовый. — Надеюсь, взятый с улицы останется здесь?

— Господин оставляет его и Суэлу.

— Слава богам, я его видеть не могу, поэтому и не обедаю. Пора нарушать традицию семейных обедов. Где отец?

— Уехал к своему компаньону.

— Послушай, Сухан, а нельзя убрать этого взятого с улицы? Я заплачу любые деньги.

— Аямин, — Сухан усмехнулся, — я не думал, что вы настолько глупы. Ваша ненависть начала поедать не только сердце, но и разум. Неужели вы думаете, что господин простит вам это? Он отлучит вас от дома. Вы не забыли, что семья — это свято? Только боги могут отнять жизнь кого-то из членов семьи.

— Сухан, ты разочаровываешь меня. Неужели и ты стал считать этого взятого с улицы волчонка своим господином? Твой род служит нашему уже не один десяток лет, а ты…

— Я не могу противиться воле повелителя. Он, пусть не всегда и не при всех, называет Ашуара сыном и строго приказал, чтобы все, кто служит семье Маташуар, вели себя по отношению к Ашуару как к господину. И позволю себе заметить вот что — многие слуги говорят, что господин Ашуар лучше вас, в нем больше…

— Хватит! — рявкнул Аямин. Его кулак пролетел мимо подбородка успевшего отдернуть голову Сухана. Аямин снова ударил. Сухан вновь ушел от удара. — Пошел вон, пес! — заорал Аямин.

— Прошу прошения, господин, — Сухан поклонился, — что не доставил вам удовольствия ударить меня. Сухан опытный воин, и его реакция…

— Убирайся! — крикнул Аямин.

— Значит, ты думаешь, надо взять ее в дело? — спросил мужчина в инвалидном кресле.

— Уверен, — кивнул полный невысокий человек. — Хотя прежде надо оградить ее от любовника.

— Ты, Шаит, говоришь о полковнике Чанге?

— О нем. Впрочем, ты, Фушах, знаешь его лучше. Если не ошибаюсь, он работал на тебя.

— Было такое. Но, как говорится, все унесли воды быстрой реки. Знаешь, Шаит, убивать его не надо, он умеет воевать, а это очень ценное качество в людях, которые будут работать с нами. Нам очень понадобятся воины, а рисковать своими я не могу — их свяжут со мной. Чужих псов, погибших на охоте, не жаль, тогда как своих собак, особенно если они натасканы на определенное дело, теряешь с сожалением.

— Но чужие собаки служат своему хозяину, — улыбнулся Шаит, — и подчиняются его командам. А где гарантия, что они не вцепятся нам в горло после его команды «фас»?

— Неужели ты думаешь, мы не справимся с этими псами? — засмеялся Фушах. — И тем больше их можно натравить на хозяина, которым они недовольны и работают на него только потому, что все-таки что-то зарабатывают. Большинство людей Чанга боятся его и ненавидят. Они с радостью поменяют хозяина, стоит поманить их куском мяса и убрать плетку. Но все эти вопросы надо решать с ней. Я думал об этом, но не знал, как ты отнесешься к моему решению. И рад, что наши мнения совпали.

• Предыдущая
• 7/55
• Следующая