Кровавый план египтянина - Бабкин Борис Николаевич - Страница 25

• Предыдущая
• 25/79
• Следующая

– А ты в это, я вижу, не веришь, – тихо проговорил Абу.

– Тсс, – остановил его Фридрих. – Если учитель услышит, мы займем его место, – кивнул он на убитого.

– Тогда уходим, – сказал Абу Саид.

– Уходить надо, не поднимая головы, – проговорил Фридрих, – со скрещенными перед грудью руками и около выхода низко поклониться.

Абу последовал совету немца.

– А если кто-то этого не сделает? – уже отойдя от большого белого шатра, тихо спросил он.

– Заняли бы место между столбами, – сказал Шарафутдин.

– А если все-таки выйдет?

– Я уже ответил, – напомнил чеченец, – его поставили бы между…

– Даже какого-нибудь короля? – усмехнулся Абу.

– Усама бен Ладен выполняет это, – сказал немец. – А остальные по сравнению с ним просто ничтожества.

– Убедили, – кивнул Абу. Остановившись, поморщился. – Выглядит это ужасно. А зачем нужно было его убивать?

– Этот ритуал, – ответил Фридрих, – приближает женщин к раю, показывает им власть над остальными. Обратили внимание на то, что мужчина был молод и силен? Таких месяцами откармливают, – усмехнулся он. – Теперь каждая из женщин после гибели попадет в рай в окружении гяуров.

– Впечатляет… – Абу достал сигару.

– Извините, Абу Саид, – нерешительно проговорил Фридрих, – но вы же знаете, что…

– Забыл, – усмехнулся Абу и убрал сигару. – Почему здесь нельзя курить?

– Здесь готовят воинов Аллаха, – отозвался немец. – А грех, один из множества запрещенных Кораном, допускать…

– Ясно, – усмехнулся Абу. Посмотрел в сторону трех домов. – Но, насколько я понял, ублажать гостей здесь не запрещается. Ведь исполняется любое желание. Хочешь мальчика, желаешь…

– Так угодно Аллаху, – не дал договорить ему Фридрих. – Пожелавший вкусить запрещенное должен получить все, дабы ублажить его. Ваххабизм по-своему толкует некоторые заветы Корана. Например, джихад может объявляться только высшим духовенством в целях защиты своего государства от иностранного нашествия. Так было в СССР, когда Германия начала войну. И священная война никогда не ведется против граждан своего государства. Ислам – одна из самых милосердных и гуманных религий. Например, в битве при Бадре взяли захваченного в плен юношу и стали спрашивать, сколько в его племени осталось воинов, он отказался отвечать. Один из сподвижников Аллаха хотел ударить его. Всемилостивый и Милосердный остановил его. Он задал вопрос пленному, сколько верблюдов съели они вчера и сколько сегодня. Тот ответил – девять и восемь. В Коране также нет слов, оправдывающих надругательство над трупами и разврат. Там сказано: «…и помогайте друг другу в добре и благочестии, но не сотрудничайте во зле и вражде». Ваххабиты, – он посмотрел на Шарафутдина, – именем Аллаха разрешают это, исходя из общего смысла Корана: «И если вы наказываете, то наказывайте подобно тому, чем вы были наказаны». И к тому же ваххабизм допускает избиение пленных кафиров, если в этом есть польза для мусульман. Ваххабизм также разрешает совокупление с пленницами после их очищения. Аллах же запрещает это.

– А ты откуда все это знаешь? – поразился Шарафутдин.

– Я изучал Коран и комментарии Ваххаба, – ответил немец.

– Значит, ты принял мусульманство? – спросил Абу.

– Заставили, – вздохнул немец. – Точнее, поставили перед выбором: или – или.

– А ты веришь в Аллаха? – усмехнулся Абу.

Немец промолчал. Египтянин рассмеялся.

– А ты? – повернулся он к чеченцу.

– А если я спрошу об этом же? – усмехнулся Шарафутдин.

– Хороший ответ, – посмеиваясь, кивнул египтянин. – В ванну хочу. После увиденного мне как-то не по себе стало. Как будто сам в крови вымылся.

– Я себя так же чувствую, – признался чеченец.

– А я вначале, – вздохнул немец, – ночами без снотворного спать не мог, кошмары мучили. И с женщинами около полугода ничего не получалось.

Шарафутдин и Абу рассмеялись.

– Когда я увижу обещанных людей? – спросил египтянин.

– Завтра они будут здесь, – ответил Фридрих. – Но я хотел бы получить…

– Я сначала оценю их, – улыбнулся Абу.

– Но вы говорили, – напомнил немец, – что…

– Получишь завтра, – недовольно проговорил Абу, – когда я их увижу.

– Ты уверен, что мы правильно поступаем? – спросил Ивана Валерий.

– Лично мне Кувейт не понравился, – ответил Иван. – Посмотрим, что будет там. Вернее, что предложат. В конце концов мы всегда сможем отказаться.

– Ты забыл, – вздохнул Валерий, – что мы в Азии и не в государственных учреждениях. Нас, как я понял, доставят в Пакистан, в какой-то тренировочный центр к главарю какой-то террористической организации, а они не любят, когда им отказывают.

– Но мы можем согласиться и играть до определенного момента, а потом уйти. Это лучше, чем мотаться здесь. В общем, выберемся отсюда, а там видно будет, что и как.

– Я об этом не подумал, – улыбнулся Валерий.

– А ты отличный мужик, – Иван протянул руку, – и я доволен, что встретил тебя.

– Я тоже, – кивнул, пожимая ему руку, Валерий.

– Ты все понял? – тихо спросил сидевший в глубоком кресле седобородый.

– Нет, – ответил худой смуглый парень, – но я все записал, а найти человека, который знает русский, я думаю, нетрудно.

– Это они? – спросил невысокий человек.

– Да! – Араб кивнул перевязанной головой. – Прошли горный хребет через американских морских пехотинцев и приграничную полицию Кувейта. Али знает одного из них, вон того, с темными волосами… – Он указал стволом автоматической винтовки на Валерия. – Он был с курдами в Турции, партизанил в Палестине, в Афганистане дрался за талибов, а в Ираке против американцев. Наемник. Второй – тоже.

– О нас говорят, – показал глазами влево куривший на ящике Иван.

– Даже больше, – улыбнулся Валерий. – Нас, похоже, прослушивали и сделали запись. Так что нанимавший нас человек узнает о нашем разговоре и сделает все, чтобы мы не смогли обмануть его.

– Уверен? – прищурился Иван.

– Абсолютно. Я все думал, зачем нас перевели в эту комнату?.. И нашел микрофон.

– Черт! Я думал, что уж здесь-то их нет…

– Сейчас во всем мире техника на одном уровне. Это доказали самолетные удары в США. Уж кто бы мог подумать, что правящую миром державу так встряхнут!.. Например, я просто обалдел, когда узнал об этом. Взрывы домов в России, конечно, тоже большой минус такой мощной стране, как наша, но то, что произошло в США одиннадцатого сентября, повергло в ужас всех. А затем захват «Норд-Оста» в Москве. За это надо было все руководство МВД и ФСБ к столбу на Красной площади привязывать. Ведь был Буденновск, взрывы в Москве и других городах. И нате вам – целый вооруженный отряд в Москве захватил заложников. Вышли они из этого, надо сказать, достойно, но гарантии, что что-то подобное не может произойти, сейчас ни у кого нет. Люди в страхе живут. Во всем мире сейчас это ощущается. ООН и то атаковали. Мне кажется, мы и попадем к кому-то из этих воюющих со всем миром.

– Если ты прав и наш разговор записан, – поморщился Иван, – все гораздо серьезнее. Но не будем ускорять события. Может, нам действительно понравится предложение нанимателя. Например, я готов помочь начать атомную войну, если мир узнает мое имя.

– Так после ядерной войны кто вспомнит о…

– Кто-то останется, – засмеялся Иван. – Да и сказал я про атомную войну просто так.

– Например, я бы сделал все, чтобы помешать этому. Весь мир не виноват в наших бедах. А вот устроить покушение на господина Путина я бы не против. Ведь он бывший контрразведчик, а у меня к ним свои претензии имеются.

– Ну и замах у тебя!.. – Иван покачал головой.

– Умный человек твой знакомый, – посмотрел на седобородого худой, – нашел микрофон и снял. А вот о том, что мы поставили диктофон в бассейн, не догадался.

– Он и воин хороший, – кивнул тот.

• Предыдущая
• 25/79
• Следующая