Зеркало Кассандры - Вербер Бернард - Страница 37

• Предыдущая
• 37/132
• Следующая

— Для человека в розыске есть одно место, где его примут, не задавая лишних вопросов: Иностранный легион, — продолжает Орландо. — Я сменил имя, Бодуэн ван де Пютт [13]— не смейся, это бельгийское имя, которое означает «колодец», — по собственной воле превратился в Орландо ван де Пютта.

Об этом я не подумала. Ведь можно перепрограммировать воздействие имени. И даже фамилии. Простым односторонним решением. Достаточно сказать: «Отныне зовите меня по-другому».

— Орландо звучит более стильно, чем Бодуэн, — признает Фетнат. — В этом имени есть золото [14].

— И «ландо», — шутит Ким.

— Теперь я могу тебя звать господин Барон ван де Пютт, — иронизирует Эсмеральда.

— С Легионом я побывал во многих странах. Повсюду тренировки, лагеря, комары, стычки в джунглях или в горах, подвиги, про которые никто не знает, трупы, мухи. Я начал с Джибути, потом последовали Чад, Конго, Косово, Коморские острова, Афганистан, потом снова бывшая Югославия. В Боснии я встретил необыкновенную женщину. Мы поженились, у нас родилась дочь.

— Боснийки хорошенькие, — соглашается Эсмеральда.

— Но у меня не было возможности часто видеться с моими дорогими девочками, потому что меня отправили сначала в Буркина-Фасо, потом в Либерию, в Гвинею, в Руанду. И вот в Руанде, в разгар кровопролитной гражданской войны, случилось опять то же самое — несчастье произошло во второй раз: я поссорился с капитаном из-за покера. Он подумал, что я жульничаю. Но я никогда не жульничаю. Я человек с принципами.

— И, повинуясь своим пресловутым принципам, ты столкнул его с лестницы? — иронизирует Ким.

— Нет, мы честно подрались на ножах. Реакция у него оказалась хуже моей, и он проиграл.

— Как назло, — усмехается Ким.

— А остальные офицеры не поверили в мои объяснения о нашей честной дуэли.

— На самом деле, тебе всегда все трудно объяснить, — добавляет Ким. — Печальная участь философа, Барон.

— Посмотрел бы я, как ты, Маркиз, разговаривал бы с дураками, не понимающими значения оттенков слов! — пышет гневом Орландо, потом вздыхает. — Короче, я предпочел снова сбежать. Я поселил свою боснийскую жену с дочкой в парижской квартире под вымышленным именем. И спрятался там.

— А как же третья проблема? — спрашивает Ким, который, видимо, слушает историю не в первый раз.

— Ну… да. Я повздорил с женой. Она не оказала мне достаточного уважения.

— Плохо прожаренный телячий эскалоп? Жульничество в покер в разгар гражданской войны? — шутит молодой азиат.

— Ты, дурачок, не хочу тебя обижать, но лучше бы тебе заткнуться!

— В общем, ты тоже оказался вспыльчивым. Должно быть, гены, — признает Фетнат.

Орландо сомневается, следует ли ему отвечать, жует сигару, потом, решившись, бормочет:

— Нет, на этот раз из-за телевизора. Мы хотели смотреть разные каналы. Я — футбол по второму. Европейская лига чемпионов, как-никак. А она хотела старый сентиментальный фильм «Когда Гарри встретил Салли». Подрались из-за пульта.

— «Обладающий пультом обладает скипетром власти», — вставляет Ким.

— А это кто сказал? Наполеон? — спрашивает Фетнат.

— Нет, я, — заявляет Ким. — У Наполеона не было пульта, Эх ты, Виконт Безмозглый!

— Вот только не начинай! Я в истории Европы разбираюсь получше, чем ты в истории африканских племен! Мы вашу историю изучаем, а вы нашу — нет!

Фетнат яростно сплевывает на землю.

— Неправда, мы знаем доктора Ливингстона и доктора Швейцера! — возражает Ким.

— Я сейчас покажу тебе доктора Ливингстона!

Орландо не считает нужным отвлекаться на перепалку.

— Да заткнитесь вы! Итак, эта толстая бабища, моя жена, не хочет отдать пульт. Дочка рядом плачет. Меня взбесило то, что моя половина не может себя сдержать в присутствии моего потомства. И я объяснил свое видение проблемы.

— Ты ее побил? — спрашивает Эсмеральда.

— Я ее проинформировал о том, что у меня на происходящее другая точка зрения.

— Короче, ты набил ей морду?

— Я ее, скажем так, поучил.

— Весь смысл в оттенках значений слов, — важно заявляет Фетнат.

— Конечно, отличный аргумент для подлеца мачо, — фыркает Эсмеральда. — Мужская солидарность, да?

— Как в поговорке: «Кого люблю, того и бью»? Пожалуй, на этот раз я соглашусь с антипоговоркой: «Если ты кого-то любишь, то не допустишь по отношению к нему никакой жестокости», — говорит Ким.

— Заткнись, не выводи меня из себя!

Орландо давит каблуком сигару, хватает бутылку с отклеившейся этикеткой, огромными глотками пьет из горлышка и бросает подальше. Слышен звон разбитого стекла.

— Ну так вот. Я посмотрел матч, наши проиграли. Моя жена всю ночь думала, на следующее утро пошла к врачу, где взяла справку о нанесении побоев, а потом в полицию — и подала жалобу. Обвинила меня в жестокости. И мне опять пришлось бежать. Теперь я в розыске из-за отца, из-за капитана и из-за жены, которая тем временем с помощью адвоката, паршивого проныры, лишила меня родительских и гражданских прав. Поэтому я не могу видеться с собственной дочерью!

Орландо Ван де Пютт качает головой и умолкает.

— Барон умалчивает о том, что он алкоголик. Когда он выпивает, доктор Джекилл превращается в мистера Хайда. Он перестает себя контролировать, — говорит Ким тоном знатока.

— И он был пьян, когда поколотил отца, капитана и жену. И может быть, даже дочку, — добавляет Эсмеральда.

Огромный Викинг вскакивает на ноги:

— Я запрещаю тебе так говорить, Герцогиня! Я никогда не трону и волоска на голове моей дочери! Это — святое!

Дочь — смысл его жизни.

Эсмеральда снова поддразнивает его:

— Признай хотя бы, что от спиртного ты теряешь разум, Барон!

Он делает большой глоток из горлышка новой бутылки, потом разбивает и ее.

— Ладно. Хорошо. Признаю, что люблю выпить. Но разве это объясняет все мои несчастья?

— Да не принимай ты остальных за идиотов. Виноват во всем ты сам. Отец, капитан и жена — всего лишь жертвы твоей агрессии. И я подозреваю, что ты еще не все рассказываешь.

Лис Инь Ян крутится вокруг них. Он прыгает на кучу мусора, встает так, что на фоне неба вырисовывается его силуэт, и начинает лаять безо всякой видимой причины.

— Продолжайте, пожалуйста, Барон Орландо, — произносит Кассандра своим нежным голосом.

— Ну, потом я убежал из дома. Я не знал, куда идти. Мой приятель цыган обосновался на этой свалке и чинил разбитые автомобили и выброшенные стиральные машины. Он приютил меня в своем таборе, но предупредил, что навсегда я с ними оставаться не могу, потому что я чужой. И тогда появилась Герцогиня. Вот так. Вот так. Вот так.

Как мне хочется иметь воспоминания о детстве, пусть даже мучительные. Хотя его жизнь — сплошное нагромождение ошибок, в ней есть своя логика, она похожа на фильм. В ней есть начало, середина и конец. Поэтому, кстати, он меня тогда и спас. Он знал, что придет мгновение, когда он откроет мне свою жизнь, и я, ровесница его дочери, скажу, что могу его понять.

Орландо сплевывает на землю. Остальные следуют его примеру.

Ким подходит к Кассандре и шепчет ей на ухо:

— Плюнь на землю…

— Что?

— Плюнь, это наш знак. Если хочешь стать одной из нас, тебе надо плевать на землю. Терпеть вонь и ходить с грязными руками — это еще не все, надо плеваться.

Кассандра пытается, но у нее не получается.

— Тебе слюны не хватает, — говорит Ким с видом знатока. — Твои слюнные железы еще не заработали в полную силу.

Ким предлагает ей выпить красного вина прямо из пакета, но девушка отказывается. Орландо звучно шлепает Эсмеральду по спине:

— Твоя очередь, Герцогиня. Расскажи о своей жизни, красавица моя, ты ведь только этого и ждешь.

А у этой женщины нет детей. Ее материнский инстинкт не удовлетворен. И она страдает от этого.

• Предыдущая
• 37/132
• Следующая