Дважды рожденный - Михалев Артем Аркадьевич "Русс" - Страница 47
- Предыдущая
- 47/74
- Следующая
- Направо, во вторую дверь. - Скомандовал Дабл, с улыбкой наблюдая за моими перемещениями. - На кровать ее.
Склонившись над дочерью, он закатал ее рукав до самого плеча и два раза 'пшикнул' смутно знакомым шприц-тюбиком. Примерно такой же использовал Галл когда пользовал пилота. Кстати, о птичках, где этот летун?
- Нравится? - Негр понял меня по-своему. - Отличная лаборатория! Знал бы ты, сколько в нее труда вложено!
- Я раненного не вижу. Он же здесь?
- В соседней каюте, но туда лучше не заходить. Мара ругаться будет. Стерильность, сам понимаешь. Экраны видишь? Третий слева.
Судя по всему, каюта была не только спальней юного доктора, но и библиотекой, и кабинетом. На столе в рабочем беспорядке раскиданы листы с записями, и стопки бумажных книг. Первый раз вижу такие с тех пор как проснулся. Осторожно перелистнув несколько страниц, я понял, что материал только внешне похож на бумагу, на деле являясь чем-то гораздо более прочным. Медицинские справочники по фармацевтике датировались прошлым веком. Прикосновение к такой древности, а они были написаны на уже не существующем ныне английском языке, вызвали настоящий душевный трепет. Сжатая пружина, к которой я уже привык, оглушительно тренькнула, едва не выдавив ту самую, скупую мужскую слезу. Хорошо что не на русском, тогда бы я точно не выдержал.
Тряхнув головой, я перевел взгляд на экраны мониторов. Панель разбита на девять частей, из которых четыре стоят погашенными, и если судить по слою пыли - уже довольно давно. Еще четыре экрана транслируют статистику абсолютно непонятную для непосвященного. И только на последнем я рассмотрел истыканную зловещего вида иголками фигуру лейтенанта. В тело пилота поступал бледно-голубой раствор. Бледный, раздетый догола, он полулежал в медицинском кресле и, судя по всему, был без сознания.
- И как он? - Я задал вопрос Даблу, вопросительно кивнув на экран.
- Ни хрена в этом не понимаю, но цвета у лекарства нормальные. Когда все плохо, то вливается другая жидкость. Насыщенная такая. И пульсация на мониторах как при тревоге. Выживет, я думаю. - Подытожил Дабл и протяжно зевнул. - Ну и ночка. Чай будешь?
- Зеленый?
- Фиолетовый. Из циклушки.
- Тогда я пас. Вчерашнего хватило.
- Идем тогда, за компанию посидишь. Есть у меня разговор к тебе.
Мы вышли в главный зал, целиком заставленный фантастического вида приборами. Первое что приходит на ум, глядя на всю эту кухню - химическая лаборатория. Смутно знакомые очертания реторт и перегонных кубов, установленных вручную центрифуг и сваренные на скорую руку чаны с герметичными крышками. И назойливый запах этой самой циклохлои. Настолько навязчивый, что мне пришлось снизить порог обоняния, чтобы чувствовать себя более-менее комфортно. Единственный плюс - нормальное освещение.
За небольшой дверью в конце зала скрывалась переделанная в столовую кладовка. По крайней мере, впечатление возникло именно такое. Не похоже, чтобы хозяйка заморачивалась созданием уюта. Минимум удобств и комфорта, максимум производительности. Быстренько перекусить и за работу, потому что семейный ужин в такой обстановке точно не организуешь. Вообще не похоже, что здесь живет молодая и красивая девушка.
- Точно не будешь? - Спросил Дабл.
Наблюдая как он наливает вонючую жидкость из какой-то колбы, я только отрицательно покачал головой. Сильно же они упростили чайную церемонию: плюхнул раствора, добавил водички, взболтнул и готово. Меня аж передернуло. С другой стороны, сам хозяин прихлебывал получившуюся бурду с видимым удовольствием. Не знаю что там за реакция, но над чашкой даже парок пошел. Пробовать, впрочем, не тянуло.
- Ты говорил о какой-то просьбе? - Напомнил я.
- О просьбе потом. Сначала я расскажу тебе, чем мы здесь занимаемся. Ты почти угадал насчет лекарств. Все это оборудование необходимо для производства 'Слезы Марса'. Самого опасного и дорогого наркотика в мире. Стопроцентное привыкание с первой дозы, а лечение настолько дорогое, что дешевле сидень на нем остаток жизни.
Признание прозвучало настолько обыденно, что до меня не сразу дошел смысл сказанного. Тем более, что Дабл продолжал не торопясь прихлебывать из кружки.
- Твою ж мать!
Меня так ошарашило признание кочевника, что я даже не пытался следить за языком. Последний фрагмент головоломки встал на место и мозаика, наконец, сложилась.
- А я себе голову ломал, как вас до сих пор не вырезали?! Соларка, соларка, а вы вон как устроились. Прямо симбиоз с властями организовали. Мы вам, вы нам.
Против воли в мой голос просочились нотки презрения. Низко же ты пал, Виктор, если ведешь дела с наркоторговцами. Обидней всего тот факт, что кочевники начали мне нравиться. Несмотря на всю дикость и все варварство, их своеобразная свобода меня пленила. Только теперь, когда пришло понимание, очарования хаоса и беззакония неотвратимо сменялось отвращением. И Дабл это почувствовал.
Бухнув кружкой об стол так, что горячий чай расплескался во все стороны, он не сдержался и заорал мне прямо в лицо:
Перекинув ремень винтовки через голову, он резким движением выхватил Мару из моих рук и, ругнувшись, произнес:
- Слушай сюда, чистоплюй хренов. Думаешь, я от этого в восторге? Симбиоз, мля. Да пошел ты! Поживи как мы: партия товара - месяц передышки, партия товара - месяц передышки. Не успели в срок - карательная операция в 'логово наркоторговли'. - Негр так сдавил кружку, что она треснула по шву. Неосознанным движением отряхивая руку, он продолжал говорить, с каждым слово все повышая тон: - Ты знаешь, что такое показательная травля? Это когда нас по головиденью крутят, со спецэффектами. Сюда не суются, твари. Знают, где лаборатория, а сборщиков по всему Могильнику гоняют. Охотятся как на зверье! Как же! Кочевники! Людоеды и наркоторговцы, клеймить негде. Да нас имеют как хотят.
Лицо Дабла раскраснелось, а вздувшиеся на шее вены грозили вот-вот лопнуть. И его ярость не была показной, даже когда он застукал меня со своей дочерью, и то выглядел спокойней. Такого напора я, признаться, не ожидал, и сперва опешил. Впрочем, сориентировался довольно быстро и язвительные слова сами сорвались с языка:
- Ага, прям невинные овечки? Белые и пушистые? Не лепи мне, не надо.
Несколько секунд он только дышал, вцепившись пальцами в края стола. А потом сказал, как-то неестественно, мгновенно остывая:
- Нет, конечно. - Он даже чуть сгорбился, словно из него разом выпустили воздух. - Дерьма хватает, сам видишь. Скар, Козырь. Таких можно долго перечислять. Но и хороших людей хватает! Только выхода у нас нет. Гнойник здесь. Резервация. Понимаешь?
Отметив, с какой изящностью чернокожий поместил себя в когорту добряков, я все же не смог отмахнуться от его аргументов. При всем уважении, на купающегося в роскоши наркоторговца он никак не походил. Признаться, с такими ситуациями я еще не сталкивался.
- Глупо конечно звучит, но разве нельзя куда-нибудь заявить?
- На такие заявки у властей реакция мгновенная. И такая, что никаких сомнений в их преданности закону не остается. Несколько лет назад какой-то наивный журналистик провел независимое, как он считал, расследование. Нарыл компромата, и даже запись сделал с передачей товара. Репортаж в эфир не попал. Да что там говорить, мальчонка этот даже до города не добрался. Мгновенно отреагировали. Его смерть на нас и списали. А еще через сутки пришли за нами. Это была бойня, Вик. Войсковая операция с полной зачисткой, после которой осталось, дай бог, четверть племен. В основном женщины и дети, их сюда, - Дабл несколько раз топнул ногой, - отправляли.
Чернокожий рассказывал, а у меня перед глазами мелькали картинки. Официальная версия запрета на выстрелы орбитальных орудий - возможность экологической катастрофы. Зараженная ядовитым излучением пыль может попасть в атмосферу. И вот, выполняя отданный приказ, войска проникают в самое сердце наркоторговли. Днем и ночью они атакуют позиции кочевников и, в принципе, все правильно делают. Молодые, наивные пацаны рвутся очистить планету от засевшей заразы. 'Слеза Марса' ежедневно уносит тысячи и тысячи жизней на всех обитаемых планетах.
- Предыдущая
- 47/74
- Следующая
