Освобождение Атлантиды (ЛП) - Дэй Алисия - Страница 42

• Предыдущая
• 42/71
• Следующая

– А! Теперь я делаю это, – сказала она, посмотрев на Джастиса. – Я даже думаю о тебе, как о двух разных людях. Тебе нужно справиться с собой или со своими частями. Нам нужно рассказать им о Звезде.

Конлан тут же ответил.

– Звезда? Звезда Артемиды?

Джастис глубоко и прерывисто вздохнул, и. казалось, вместе с кислородом впитал в себя самоконтроль.

– Звезда, верно. Та, что, как нас учили, может вылечить повреждённый рассудок. Однако, ее значение даже важнее. Нам нужно найти Звезду, нам нужно найти все потерянные камни Трезубца. Без них Атлантида не сможет возродиться.

Слова Джастиса походили на камень, упавший во вновь раскопанную могилу. Он мрачно смотрел, как Вэн и Конлан физически поёжились от значения этих слов.

Первым пришел в себя Конлан:

– То есть как? Атлантида не может возродиться, если все камни не будут вставлены обратно в Трезубец? Это не может быть правдой. Когда древние отправили эти драгоценные камни в семь уголков земли, они тогда еще не знали о существовании портала. Если лишь использование всех камней одновременно с Трезубцем позволит Атлантиде подняться на поверхность, то они в самом деле обрекли Семь островов на исчезновение.

– В этом нет логики, – заметил Вэн. – Конлан прав. Как могли наши предки вообще надеяться вернуться на поверхность без тех камней? Это не имеет никакого смысла, Доктор МакДермотт.

– Я не знаю, – сказала Кили. – Я ничего не знаю про логику или ваших предков, как вы их называете, ничего такого. Никогда не увлекалась политикой. Может быть, они видели будущее и знали, что вы найдете способ появляться на поверхности. Но я это видела в своем видении, а мои видения всегда были правдивыми. Тот сапфир стоит вернуть в Трезубец вместе с другими камнями, или вы уничтожите Атлантиду при попытке Восхождения.

На их лицах был явно заметен скептицизм. Они не знали Кили. Они не видели ее подавленной от боли во время одного из видений. Им понадобится доказательство.

Хотя всё в нем протестовало против этого, Джастис осознал, что будь он на их месте, тоже потребовал бы доказательства.

Но нереид внутри него смеялся над ним. Всё, что ты делаешь, всегда будет значить меньше для них. Им следует поверить тебе на слово?

Кили вздохнула, ее плечи опустились.

– Вы не собираетесь принять это на веру, не так ли? Вы не знаете меня со времен Адама, – или лучше, наверное, сказать, Посейдона, – и вам нужно доказательство.

Отчаяние в ее фигуре коснулось чего-то глубоко внутри Джастиса, в том месте, которое он считал давно похороненным.

– Нет. Нет, они не хотят, им не нужно доказательство. Твоего слова вполне достаточно.

Он сложил руки на груди и стал перед мужчинами, которых называл братьями.

– Вы не видели ее во время видения. Вы не слышали правду, истории, сорвавшиеся с ее губ.

Он потянулся назад и кратко коснулся рукоятки своего меча.

– Она – чтец предметов, и она прочитала мой меч. Она сообщила его название. Он называется «Ярость Посейдона», и наш отец отдал его мне

Вэн и Конлан переглянулись, и внезапно он сделал неприятный для себя вывод. Их эти новости не удивили.

– Вы знали? Все эти годы вы знали?

Конлан покачал головой.

– Нет, не это. Мы не знали, что ты наш брат. Но меч… разумеется, я видел отца с мечом. Сначала он сообщил нам, что потерял его, но потом однажды мы увидели худенького, синеволосого мальчугана, несущего меч, который был слишком большим для него, и я его узнал.

– Я хотел забрать его у тебя, – сказал Вэн, в уголках его рта притаилась неясная улыбка. – Мы были примерно одних размеров. Я сказал Конлану, что надеру тебе задницу и заберу меч назад.

– Но я был умнее, как обычно, – сухо заметил Конлан. – Я притащил Вэна назад домой, чтобы мы могли спросить об этом отца.

– Что он сказал? – Джастис наклонился вперёд, хоть и презирал себя за то, что так жаждет услышать хоть одно доброе слово от давно покойного отца.

Они неловко переглянулись.

– Разве так уж нужно сейчас говорить о прошлом, когда будущее Атлантиды зависит от истинности видения доктора МакДермотт?

Кили рассмеялась, хоть этот смех был с оттенком горечи.

– Поверьте мне, ваше Высочество, все мои видения касаются прошлого. И из того, что я видела, через что заставил пройти ваш отец Джастиса и его мать, неудивительно, что вы не хотите об этом говорить.

– Его мать? Что вам известно о его матери? – спросил Вэн.

– Это было в моем видении, – сказала Кили. – Я видела её, лежащую в боли, рожающую Джастиса на полу в помещении, должно быть, то был ваш тронный зал. На спинке трона вырезаны дельфины?

– Джастис мог вам об этом рассказать. Черт, да Лайам тоже мог вам об этом рассказать, – возразил Вэн.

Джастис почувствовал, что его железный самоконтроль улетучивается.

– Ты, планирующий жениться на певчей драгоценных камней, выступившей прямо из вод времени, сомневаешься в существовании чтеца предметов? – он посмотрел на них по очереди. И вдруг всё понял. – Вот почему вы хотели, чтобы она пришла сюда в качестве археолога, не так ли? Я размышлял над вашим выбором, когда вы сообщили список приглашённых учёных. Что вообще можно выкопать на Семи Островах?

Кили вырвалась из его хватки.

– Это правда? Только поэтому? – в ее голосе зазвучал резкий гнев. – Только лишь из-за того качества, которое я в себе ненавижу? Как вы вообще об этом узнали?

– Что касается того, как мы узнали: один из ваших коллег на раскопках в Луперкале – наш друг. Что касается второго, всегда ли вы ненавидели свой Дар, Кили МакДермотт? – тихо спросил Конлан. – А мне казалось, что он был полезен в избранной вами профессии. Зачем вы решили изучать прошлое, если отрицаете свой Дар?

Кили прижала руки, сжатые в кулаки, к ногам и медленно вдохнула и выдохнула.

– Ладно, прямо сейчас я не могу этим заниматься. Я держусь на адреналине и блинчиках. Вот что вам следует узнать.

Она повернулась к Джастису и посмотрела на него вопросительно. Он знал, о чем она просит, и хотя ему не терпима была мысль, что его братья услышат об унижении, уничтожившем его детство, он кивнул в знак согласия.

– Я думаю, что для этого мне нужно сесть, – сказала Кили.

Конлан поспешно жестом показал, что она может сесть, извинившись за недостаток хороших манер. Джастис остался рядом с ней, сев на потёртый диван, присутствовавший на многих военных собраниях.

Он рассеянно взял ее за руку. Ему необходим был физический контакт. Он нуждался в тепле ее прикосновения, чтобы перенести те открытия, о которых она собиралась поведать.

Конлан налил в высокие бокалы, стоящие в сторонке на подносе, воды и раздал их всем. Кили сделал большой глоток сверкающей холодной жидкости, а потом заговорила. Тихо, лаконично, в хронологическом порядке, она рассказала им о своих видениях. Она начала с того, которое вызвал Лайам, о Звезде Артемиды.

Вэн перебил ее:

– Нерей? Но…

Конлан жестом приказал ему замолчать.

– Потом, – сказал он брату. – Прошу, продолжайте, Доктор МакДермотт.

Рассказ, казалось, длился бесконечно, особенно при том, что Джастиса охватывал стыд, такой жаркий, словно адский огонь. Кили, наконец, закончила и выпила воды из бокала, потом посмотрела на Конлана и Вэна.

– Ну что, есть вопросы? – в ее усталом голосе сквозила дерзость.

– У меня так много вопросов, что я даже не знаю, с какого начать, – ответил Конлан. – Но я чувствую, что вам необходимо отдохнуть. Поесть и отдохнуть. Так что мы завершим нашу встречу, а вопросы подождут до утра. Может быть, даже до того момента, когда вернется Верховный жрец.

– Аларика нет? – спросил Джастис, удивлённый этой новостью.

– Он не мог найти тебя, поэтому отправился в Сент-Луис, чтобы помочь в одном деле, требовавшем его присутствия, – ответил Конлан, оставляя Джастису додумывать подробности.

Джастис знал, что Конлан также имел подспудные причины желать, чтобы Аларик вернулся. Верховный жрец осматривал любого, кого могли переманить на свою сторону вампиры. Даже сам Конлан проходил подобную проверку.

• Предыдущая
• 42/71
• Следующая