За миг до удара - Корнилова Наталья Геннадьевна - Страница 82

• Предыдущая
• 82/95
• Следующая

Самым последним и незначительным пунктом договора было то, что Исполнители обязуются, по возможности, сделать все, чтобы Заказчик остался жив и здоров по завершении данной сделки. Оглашая кабинет зубовным скрежетом, босс поставил печать и подпись под этим документом, словно подписывался под собственным смертным приговором. Получив по экземпляру договора, все расселись по своим местам в кабинете, и мы с боссом выжидающе уставились на американца.

– Ну, господин хороший, – зловеще процедил босс, – теперь не отвертишься. Заканчивай фразу.

– А на чем я тогда остановился? – прикинулся тот склеротиком.

– На том, что «Казна Coco находится…», – услужливо подсказала я, и тут, будто злой рок преследовал нас, опять зазвонил телефон.

Едва не расплавив аппарат взглядом, Родион все же поднял трубку и начал слушать. Минуты через три он положил её на место и поднял на нас, с тревогой следивших за ним, свои умные глаза.

– Можете расслабиться, – спокойно сказал он и, когда мы с облегчением выдохнули, добавил:

– Придётся отменить…

– Как?! – дуэтом воскликнули мы.

– …последний пункт контракта, – невозмутимо договорил он, – в связи с только что поступившей информацией. Как мне сообщили, в интересующем нас ведомстве в данный момент никто не занимается поиском несуществующей, в чем они уверены, казны Сталина. Нет таких разработок и никогда не было ни в ФСБ, ни в КГБ. По крайней мере официально.

– Пардон, но тогда по чьему распоряжению отпустили из милиции тех двоих? – спросил Пол.

– Это мне тоже интересно. Оказывается, звонили по правительственной связи начальнику ГУВД Москвы, и тот дал команду в отделение. Все произошло очень быстро, и теперь трудно установить, чей голос на самом деле слышал милицейский «чин». Сам он утверждает, что звонил тот, чьи приказы он должен выполнять неукоснительно. А в данный момент, как выяснилось, этого человека в Москве нет. Эту загадку уже пытаются решить мои хорошие друзья. Но не это для нас сейчас важно, а то, что мы имеем дело с хорошо организованной преступной группой, имеющей связи там, куда простым смертным доступа нет. Кто-то, заинтересованный в поисках, является, судя по всему, очень важной персоной. И чем выше его чин, тем больше у него возможностей и тем меньше у нас шансов остаться в живых. Я говорю не только о тебе, Пол, но и о нас с Марией и Валентиной. Если бы они оказались действительно ребятами из «конторы», то я бы смог уладить все… Договориться как-нибудь… По крайней мере я бы гарантировал нам всем безопасность. Но эти бандиты играют без правил, и я не хочу никого из вас подвергать смертельному риску. Мы должны трезво оценить ситуацию и принять здравое решение. Исходя из того, что договор уже заключён, я не собираюсь отказываться от своих обязательств, но настаиваю на исключении последнего пункта – ты не выберешься живым из страны, Пол. И скорее всего мы с Марией уже будем встречать тебя у ворот рая. А я даже там не хочу чувствовать себя виноватым перед тобой. И ещё – уверен, что эти люди, которых кто-то поддерживает наверху, не желая выдавать себя, сейчас наверняка не чай пьют, а думают, как бы нас отсюда выкурить. Я попросил, чтобы здесь регулярно появлялась патрульная машина, но для них это не больше чем назойливая муха.

Менты их могут пугнуть, но брать уже не будут – органов боятся.

– Мне, честно говоря, плевать на последний пункт, – усмехнулся американец. – О себе я сам как-нибудь позабочусь. Я бывал во всяких переделках и цену себе знаю. А вот вы, я смотрю, не из таких. Но ничего, как-нибудь сумею позаботиться и о вас – мои возможности не ограничены в этом смысле. Вы обеспечьте мне официальную защиту, а я вам – неофициальную и физическую, – хвастливо закончил он.

Скупые слезы благодарности выступили на наших с боссом глазах от этих слов. Я даже достала платочек из рукава блузки и растроганно высморкалась.

– Значит, нам теперь совсем нечего бояться? – серьёзно спросил Родион, смеясь одними глазами.

– Абсолютно! За пять процентов я готов даже стать вашим телохранителем.

Заключим контракт и…

– Не нужно больше контрактов! Сделай это просто в качестве дружеской услуги. В общем, ты согласен вычеркнуть последний пункт?

– А все остальное остаётся в силе?

– Да.

– Тогда вычёркиваем и покончим с формальностями. Мы убрали злосчастный пункт, я отнесла свой экземпляр к себе в приёмную, вернулась, и американец наконец договорил роковую фразу:

– "Казна Coco находится в старой Кремлёвской стене".

Он замолчал и уставился на нас с довольным видом. Мы – на него. Так прошла вечность. Я не выдержала и нетерпеливо спросила:

– Ну а дальше-то что?

– Это все.

– Шутишь? – спросил босс.

– А в чем дело? – не понял американец. – Разве этого мало? Это ведь не Великая Китайская стена. И потом, у вас что, Кремлёвские стены по всей стране разбросаны? По моим сведениям – всего одна, здесь, в Москве.

– Да вы хоть понимаете, что говорите?! – сквозь слезы воскликнула я. – Как вы себе это представляете?

Я была расстроена до глубины души. Вот он, уже, казалось бы, вожделенный клад, был в руках, и на тебе, в одночасье все рухнуло! Искать клад в окружённой правительственной охраной Кремлёвской стене было все равно что вырывать кусок мяса из пасти голодного крокодила.

Увидев разочарованное лицо Родиона, американец поспешил добавить:

– Я вам не все рассказал про этого Кумсишвили. В газетах писали, что убитый иногда добывал себе на хлеб, подрабатывая каменщиком на строительстве небоскрёбов. Вы понимаете: ка-мен-щи-ком! А Кремлёвская стена из чего сложена?

Правильно, из кирпичей. А если к этому всему добавить мою уверенность, что свои средства Сталин хранил в виде золота, а не в виде денег и облигаций, то все выглядит очень даже ничего. Я прямо-таки вижу, как Кумсишвили тайком подходит ночью к стене, выбирает из неё кирпичи, а вместо них закладывает новые, в которых замурованы золотые слитки. Хорошие мастера умеют даже старить кладку, как старят художники, которые подделывают картины. И главное, что никто никогда не додумается до того, что половина российского золотого запаса находится у всех на виду. Так что вы зря раскисли, дорогие мои. Нам осталось лишь добраться до стены, выковырять из неё пару кирпичей, и все станет ясно. Причём нам нужна именно та, ещё сохранившаяся, небольшая часть старой кладки. Я тут посидел в библиотеке, покопался в справочниках по архитектурным памятникам Москвы и вот что выяснил. Эта кладка сохранилась ещё от белокаменного Кремля, построенного Дмитрием Донским в начале четырнадцатого века. Потом, когда в шестнадцатом веке стену перестраивали, эти старые камни будто бы специально оставили на память или что-то в этом роде. Эти камни белого цвета, и они хорошо выделяются на фоне всех остальных. К тому же, как мне сказали в библиотеке, до 1955 года территория Кремля была засекречена и закрыта для посещений, она тщательно охранялась, а значит, там можно было делать все, что сталинской душе угодно.

Охранников, которые находились при этом, потом могли просто-напросто убрать, как это не раз делалось в истории. Этот фрагмент старинной кладки находится недалеко от Боровицких ворот, со стороны набережной Москвы-реки. Там практически нет охраны. Если не считать тех постовых, что сторожат Боровицкие ворота. Я ездил с экскурсией по Москве, и гид показывал нам этот участок стены.

Мы даже выходили и осматривали его. Я понял, что клад там.

– Неужто золото блеснуло? – мрачно спросил босс.

– Нет, к счастью. Но у меня на него феноменальный нюх.

. – А у вас в тот день не было насморка? – съязвила я.

– Не было, – серьёзно ответил Пол. – Но, как я смотрю, вас все это не вдохновляет? Что ж, тогда, согласно условиям договора, вы в любом случае должны мне помочь – нравится вам это или нет.

– А чем платить будешь, если не найдёшь ничего? – усмехнулся Родион. – Выломанными кирпичами?

– Вы что, договор не читали? Там чёрным по белому написано: процент от клада. А нет клада – нет и процентов. По-моему, все справедливо.

• Предыдущая
• 82/95
• Следующая