Магия без правил - Кащеев Кирилл - Страница 44

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая

Тут одна из кобылиц, похоже, сообразила, в какое именно место на казалось бы пустом лужке направляются странные пришельцы. Она торжествующе заржала и рысцой двинулась туда. Конская громада надвигалась. Щука продолжала тарахтеть:

– …схватили мэнэ, та як разкрутють, та як кынуть!

В эту минуту ворон сложил крылья… и уселся Ирке точно на макушку. Полог тьмы исчез, словно его и не было. Видная со всех сторон троица стояла как раз посреди табуна караулящих ягишинь.

– Не может такого быть! – мотнул мохнатой башкой шокированный медведь. – Не могли наши ребята так поступить со старенькой щукой, которая только и хотела, что помочь им и отблагодарить…

– Еще как могли! – рявкнула Ирка, одним движением смахнула ворона, подскочила к медведю, со всей вампирьей силищей ухватив его за заднюю лапу, крутанула над головой и швырнула в набегающую кобылицу.

Распластав лапы, летающий медведь врезался кобыле в бок – та рухнула на луговую траву. Сразу две ее сестры с яростным ржанием подскакали к ошеломленному падением медведю, повернулись – две пары задних копыт слаженно наподдали по медвежьей тушке. Медведя подбросило в воздух. Отчаянно ревя, он усвистал куда-то в темные глубины ночных небес, навстречу колючим звездам.

Над Богданом нависла пышущая жаром кобылица… Мальчишка ухватил за лапы сброшенного Иркой ворона и ткнул бьющуюся и машущую крыльями птицу прямо в лошадиную морду. Полностью дезориентированный ворон каркнул и долбанул кобылицу клювом в нос. Кобылица заржала от гнева и боли, прянула в сторону.

Выпавшую из вороньего клюва щуку подхватила Татьяна и шлепнула проносящуюся мимо ягишиню мокрой рыбиной по гладкому боку.

– Куды вы бижите? – ахнула щука и, боясь упасть, всей пастью вцепилась кобылице в круп. Дико ржущая ягишиня взвилась на дыбы.

Ее разъяренные сестры во весь опор неслись на ребят. От громового топота копыт, казалось, содрогались стены Каменецкого замка.

Богдан засвистел длинным, переливчатым цыганским посвистом.

В грохот некованых копыт вплелся и перезвон стальных подков.

Могучий вороной жеребец взметнулся на луг и, трепеща роскошной гривой, длинным галопом пронесся через весь табун прямо к ребятам. Загарцевал, пуская пар из ноздрей и кося на кобылиц налитым кровью глазом.

Лютый мах разогнавшихся лошадей сбился. Табун заложил возле ребят крутой вираж. Обогнул по длинной дуге, вернулся. Перебирая точеными ногами, кобылицы разглядывали играющего и выгибающего гордую шею коня.

За эти короткие секунды Богдан и Татьяна со сноровкой истого цыгана и правильно воспитанной графини вскочили Леонардо на спину. Ирка просто взвилась в воздух и спланировала между ними. Вороной недовольно всхрапнул, ощутив ледяной холод упырицы.

– Ай, потерпи, золотой мой, яхонтовый, она недолго такая будет, – взмолился Богдан, хлопая коня по могучему крупу.

– Газуй, Леонардо, полчаса осталось! – завопила Ирка.

Тем временем одна из кобылок завлекательно тряхнула гривой и нежно выдохнула вороному:

– Ф-р-р!

Не обращая на кокетку ни малейшего внимания, коварный соблазнитель с места в галоп помчал седоков к далеким семи камням у бетонного круга.

Вслед ему неслось гневное ржание и слаженный топот ринувшегося в погоню табуна.

Цепко держась за черную гриву, Татьяна сорвала с пояса рог полисуна, поднесла к губам и затрубила.

Серые тени выскальзывали отовсюду. Пластаясь в длинных прыжках, они неслись от подножия замка, призраками вылетали из каньона. Волчья лава затопила луг. Клацнули челюсти. Волк повис на крупе кобылицы. Увидел, что рядом с ним, точно так же стиснув зубы, болтается щука. Выпучил глаза, разжал клыки, рухнул под копыта, завизжал… Но следом уже неслась вся стая.

Оглянувшись через плечо, Ирка увидела, как сбился табун. Ягишини молотили копытами по прыгающим на них хищникам. Огнедышащие дочери Бабы Яги работали как одиннадцать огнеметов, поливая волков струями пламени из ноздрей. Обожженная, воющая, воняющая паленой шерстью стая откатывалась прочь.

Ирка крепче вцепилась в плечи сидящей впереди Таньки:

– Скачи, Леонардо, миленький!

Топот за спиной послышался вновь и стал неумолимо приближаться. Струя огня ударила в спины – хвост Леонардо вспыхнул. Конь страшно заржал – и понесся дальше.

Ирка сунула руку в сумку. Полураздавленный абрикос жидкой кашицей мазал пальцы. Ирка швырнула его через левое плечо. Абрикос промелькнул мимо щеки Богдана, воткнулся в ноздрю огнедышащей кобылице, уже набиравшей воздуха для нового пламенного дыхания. Кобыла фыркнула – в животе у нее бухнуло, и черный дым пошел из ушей.

Абрикос вылетел из ноздри, стукнулся о морду другой кобылы – та заржала так отчаянно, будто в нее булыжник угодил, – и раздвоился: теперь в разные стороны разлетелись уже два абрикоса. Врезались в других кобылиц, оставляя на гладких шкурах темные следы кровоподтеков – и абрикосов стало четыре. Мгновение спустя, колотя по спинам, крупам и мордам, среди кобылиц шрапнелью метался целый рой абрикосов! Ягишини ржали и вставали на дыбы.

Леонардо скакал.

Ржание за спиной утихло, зато топот копыт возобновился.

Ирка оглянулась снова. Ягишини вырвались из роя и опять мчались в погоню.

– Брось нож! – крикнула Ирка.

Богдан выхватил из-за пояса хрупкую серебряную полоску и метнул за спину. Ножик упал на землю… и целый лес зловеще поблескивающих ножей ощетинился на пути табуна. Разогнавшиеся ягишини с диким ржанием вставали на дыбы у выросшего перед ними препятствия, контуры их тел плыли… и на их месте возникали крупные, гренадерского роста девахи в десантных комбинезонах, глухих пластиковых шлемах, с пластиковыми щитами и резиновыми дубинками в руках. Ирка и охнуть не успела, как девахи побросали щиты поверх торчащих лезвий и, ловко балансируя на этой ненадежной опоре, форсировали неожиданную преграду.

Камни ведьминого круга, Стола Согласия, были так близко, когда летящий во весь опор Леонардо тяжело захрапел и едва не упал! Ирка использовала свой последний шанс – она метнула через плечо треуголку.

Интересно, во что она превратится? – успела подумать Ирка, прежде чем… обалдела. Потому что треуголка превратилась… в шляпки.

Словно грибы в мультиках, с чмоканьем проклевываясь из-под земли, луг заполонили манекены, и на каждом была самым щегольским образом надета шляпка. Шляпки из золотистой соломки, шляпки полотняные с бантами, меховые шапочки, шляпки самые что ни на есть от-кутюр, с перьями и стразами, или, наоборот, с заклепками и витой проволокой, лихие студенческие кепки от Tommy Hilfiger…

Несущаяся длинными скачками ягишиня вдруг остановилась и нерешительно улыбнулась:

– Какая шляпочка!

– Панамка! – откликнулась ее сестрица, сдирая одной рукой с себя глухой пластиковый шлем, а другой с манекена роскошную белую панаму с мягкими полями.

– Ой, балдеж, тебе так идет! Представляешь, как ты в этом на югах будешь выглядеть, вся такая интересная! – завопила третья.

– Ты примеряй вот эту, а мне дай вон ту!

– Гляньте, девки, а эта в стиле ретро! Помните, мы такие в начале XX века носили?

– Это когда ты пьяного гусарского поручика на балу залягала? – сестры-ягишини дружно заржали. Ну, в смысле, засмеялись.

Леонардо сбавил ход и, тяжело поводя боками, остановился у камней. Татьяна соскользнула по крутому конскому боку. Ирка с облегчением поглядела на часы – без пятнадцати. Успели!

Свист пикирующего реактивного бомбардировщика обрушился на них с небес. Искореженный воздух громыхнул, разламываясь. Распуская вокруг себя шлейф черного дыма перед Иркой зависла ступа с Бабою Ягой.

– У, кобылищи, опять за шмотки принялись! Учу вас, учу… – проревела из ступы гигантская старуха в кожаном тренче и пиратской бандане на седых лохмах и погрозила дочерям кулаком. Среди шляпок сразу началось нездоровое оживление. Подхватывая с земли резиновые дубинки и пластиковые щиты, ягишини прыжками неслись вслед за беглецами. На половине вместо глухих пластиковых шлемов трепетали перышками и лентами головные уборы от-кутюр.

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая