Подставная фигура - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 93

• Предыдущая
• 93/94
• Следующая

– У меня здесь никого не осталось, – сказал он. – И ничего.

Вопросы продолжали сыпаться, но Макс уже их не слушал. Джошуа, отодвинув спиной несколько журналистов, открыл дверь в зал для дипломатов. Макс последний раз обернулся. Поднял голову.

На галерее, на фоне вывески бистро, стоял, заложив ногу за ногу, парень по имени Вадим в синей найковской куртке. «Контрольный визуальный контакт», – подумал почему-то Макс. Он зашел в зал. Джошуа плотно закрыл за ним дверь.

Здесь было неожиданно тихо и покойно. Два пожилых человека в хорошо сшитых костюмах стояли у огромного панорамного окна, любуясь видом летного поля. За окном вдалеке разворачивался огромный «Боинг». Высокий стабилизатор украшало сине-красное перекрестье флага Великобритании.

– Это твой, Макс, – сказал рядом Стив. – Скоро будешь дома.

С непонятным выражением лица Макс смотрел в окно.

Сцену в Шереметьеве-2 показали в новостях по всем каналам.

– Ты не просто упустил его, ты нарочно дал ему уйти! – зло сказал Ершинский. – Давай пиши рапорт. В органах тебе не место!

– А где мне место? – спросил Фокин. – Я не продавал информацию, не ставил «крыш», не оказывал услуг частным детективам... Потому не скопил денег, не обзавелся нормальной квартирой, машиной, дачей, счетом в банке... Так куда мне теперь идти?

– Не знаю. Это твои проблемы.

Генерал склонился над бумагами, давая понять, что разговор окончен.

Фокин вышел в приемную, попросил у секретаря лист бумаги и тут же написал рапорт.

– Подождите минуточку, я завизирую, и вы передадите его в кадры. – Маргарита Петровна скрылась за двойной дверью. На столе в подставке календаря лежали глянцевые яркие прямоугольнички. Фокин вытянул один.

«Руководство „Консорциума“ имеет честь пригласить Вас на торжественный вечер, посвященный десятилетию со дня основания...»

Он быстро сунул приглашение в карман.

«Консорциум» праздновал не только десятилетие своего существования. Он праздновал очередную победу. Даже получив торпеду ниже ватерлинии, зеркально-темный тетраэдр остался на плаву и теперь успешно заделывал пробоину.

Обстановка изменилась коренным образом. Газеты все чаще писали, что козни врагов чуть не пустили на дно флагман отечественной экономики, гарант финансовой независимости России. Правительство выделило крупную денежную ссуду, чтобы покрыть убытки, понесенные «Консорциумом» из-за блокировки счетов. Совершенно неожиданным явилось заявление Президента о том, что государство всеми своими активами гарантирует его платежеспособность. Теперь счета наверняка разморозят...

Фокин понял, что стороны пришли к компромиссу. Двум слонам лучше не драться на барже, чтобы не утонуть... Даже если баржа – это вся страна. Так еще лучше – есть что поделить, чтобы хватило обоим. К тому же момент острого противостояния миновал: МВФ выделил восьмимиллиардный кредит, и его благополучно разворовали, как и предыдущие. Тема потеряла актуальность – если месяц назад все газеты убеждали читателей, что судьба и благополучие каждого россиянина зависят от западных денег, то теперь об этом и не вспоминали. Один слон в этот раз съел больше другого, ну что ж – в следующий раз будет наоборот...

В огромном актовом зале собрался весь столичный финансово-политический бомонд. И вице-премьер Фандоренко, и Арцыбашов, и Шаторин, и Зенчук, и Пигарев, и Налютин, и Макарин, и Закатовский, и многие другие. Не было только Локтионова, не мелькало в самых ответственных местах напряженное лицо Атаманова, не процеживал настороженно толпу приглашенных Ринат Шалибов.

Теперь безопасность обеспечивали другие люди: во главе службы стал Каймаченко, его подчиненные на входе пропускали гостей через ажурную рамку металлодетектора. Особо важных персон это не касалось, для них и вход был отдельный. А Фокина ошманали, хотя оружия у него уже не было, не было и удостоверения, не было жены, определенного места в жизни и уверенности в себе. Была только злость на замаскированных пришельцев, внаглую грабящих страну. И перстень из низкопробного африканского золота на правой руке.

– ...Создание «Консорциума» явилось результатом труда многих и многих людей, результатом их воли, трудолюбия и таланта. – Петр Георгиевич Горемыкин заканчивал свою речь. Он впервые прилюдно обозначился как глава организации, и это был очень красноречивый признак.

– И попытки отдельных отщепенцев пустить наш корабль ко дну заведомо обречены на неудачу!

Зал зааплодировал. Отщепенцами в конце концов оказались Макс Карданов и он, Фокин. Гигант сидел в десятом ряду и аплодировал вместе со всеми.

– А теперь прошу на фуршет. – Петр Георгиевич сделал радушный жест щедрого хозяина. Через широкие выходы приглашенные двинулись в Северный холл, где ломились от выпивки и закусок длинные, составленные буквами П и Т столы.

Банкет предстоял знатный, но внезапно у стола для особо важных персон возникли сумятица и непристойный шум: крики, звуки ударов, звон слетающих на пол и разлетающихся в пыль тонких бокалов.

Похожий на разъяренного медведя огромный человек легко прорвал не готовую к такому обороту цепочку телохранителей и ворвался в стаю особо важных персон, как хорек в курятник.

Бац! – огромный кулак сбил с ног подвернувшегося Закатовского.

Бац! – упал Макарин. Бац! Бац! Бац! Словно кегли валились с ног Налютин, Пигарев, Зенчук.

Огромный кулак обрушивался на упитанные вельможные физиономии, одна мимика которых приводила в трепет сотни людей. Золотой перстень смачно впивался в кожу, оставляя красный, быстро набухающий кровью отпечаток – несмываемое клеймо, имеющее многозначительный и зловещий смысл.

– Стоять! Стой! Держи его!

Каймаченко попытался остановить взбешенного медведя, но тот ударил его левой и поломился дальше, оставляя за собой поваленные тела и клейменые лица хозяев нынешней жизни.

Бац! – отлетел на несколько шагов Ершинский.

Бац! – схватился за лицо Шаторин.

Но медведь рвался к главной цели – прижатым к стене Горемыкину и Арцыбашову. Их охранники закрыли хозяев телами и даже достали оружие, но в такой толчее применять его было нельзя.

Бац! Бац! Бац! – охранников он бил локтем, кулаком левой или головой. А когда все-таки пробился к цели, то пустил в ход правую руку.

Красные стигмы вспыхнули на лицах Горемыкина и Арцыбашова. В тот же миг откуда-то снизу раздались выстрелы. Самый смелый охранник использовал довольно рискованный прием для стрельбы в толпе: упал на колено и палил в упор, направив ствол снизу вверх. Когда третья пуля пронизала огромное тело, оно обмякло и кулем повалилось на узорчатый паркет.

Майский полдень. Въезд в Уитем – небольшой городок в Юго-Восточной Англии, семьдесят километров на северо-восток от Лондона. У дорожного ресторана, раскинувшего десяток тентов над столиками у шоссе, остановился белый спортивный автомобиль.

Колокольчик на двери ресторана мелодично зазвенел, к стойке прошел высокий широкоплечий мужчина в дорогом летнем костюме. Он спросил что-то у барменши, та принялась объяснять, оживленно жестикулируя, потом достала из фартука блокнот, вырвала оттуда листок и что-то нарисовала. Мужчина взял бумажку, поблагодарил и вышел.

– Кто это был, Бони? Что он хотел? – спросил хозяин. Он сидел с калькулятором и кипой счетов за свободным столиком, наблюдая в окно за белой машиной, которая быстро удалялась по шоссе.

– Он спросил, как проехать к поместью Лиз Уотерфорд, – сказала барменша.

– Уотерфорд, Уотерфорд... – пробормотал хозяин. – А-а, вспомнил. Вдова лондонского адвоката. А кто он ей? Сын?

– Не знаю. Она же совсем одинокая, и к ней никто не ездит, – задумалась барменша. – Мы бы видели ее сына. К тому же разве стал бы он спрашивать дорогу?..

– Верно, – согласился управляющий, продолжая разглядывать давно опустевшее шоссе. – Но машина у него, конечно... Высший пилотаж. На моей памяти здесь такие еще не проезжали.

• Предыдущая
• 93/94
• Следующая