Антикиллер-2 - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 43
- Предыдущая
- 43/102
- Следующая
– Хватит нам одного инвалида.
В комнату вернулись Светка и Зойка. У них были фигурно выбриты лобки, но на фоне Виолетты обе имели довольно жалкий вид. У Зойки на бедре краснел широкий шрам от сведенной татуировки.
– Во что играем? – с преувеличенной веселостью спросила Светка. Она хорошо знала, что, когда дело доходит до главного, многие отличия стираются.
– Минет-угадайка! – объявил Кривуля. – В банке по сто тысяч.
– Это нечестно! – заявила Зойка. – Нас ты уже знаешь, а ее нет. Потому ее сразу и отгадаешь!
– Сергей никого не знает, – ответил Кривуля. – И потом – как я вас знаю? Взяла по-другому – поди, разберись!
Для таких целей у них была припасена специальная простыня с двумя круглыми дырочками. Для страховки атлету и массажисту завязали глаза, потом они натянули перед собой простыню, выставив в отверстия внушительного вида отростки. Алекс следил за тем, чтобы все шло по правилам.
Девочки находились по другую сторону простыни и прикладывались к каждому органу ровно на одну минуту. Делали они это буднично и без каких-либо эмоций, словно наклонялись к фонтанчикам с питьевой водой на вокзале. Алекс контролировал время.
– Света! – сказал Каратист на Зойку.
– Зойка! – сказал он на Свету.
– Виолетта! – еще до истечения минуты определил он.
Кривуля тоже перепутал Светку с Зойкой, но безошибочно узнал Виолетту.
– Она совсем по-другому делает, – сообщили соревнующиеся свои впечатления Алексу. – Ни с кем спутать нельзя!
– Что она такого особенного делает! – в сердцах переглянулись проигравшие. Победительница скромно улыбалась своей особенной томной улыбкой. Судья протянул ей два стольника, но Виолетта покачала головой.
– Это девочкам.
Благородство и щедрость несколько смягчили сердца побежденных, и они изъявили желание продолжить состязание. Теперь девочки, наклонясь, пятились к испытательным приборам и, в минимальной степени помогая себе руками, насаживались на них. Контакт тоже продолжался ровно минуту. И снова победительницей вышла Виолетта, хотя на этот раз результат оказался не столь наглядным – узнал ее, а может, угадал, только Сергей. Приз вновь был пожертвован проигравшим.
Закончили «ромашкой». Девочки стали вокруг журнального столика, упершись в него руками, а Кривуля и Каратист пошли по кругу, пропорционально своим симпатиям уделяя внимание каждой из дам. Расстроенный Алекс, проклиная старшего товарища, наблюдал за происходящим из глубокого кресла. Симпатии явно сосредотачивались на победительнице предыдущих конкурсов, и закончили свое путешествие оба именно на – ней.
Виолетта первой отправилась в душ, подавая пример товаркам, которые тоже двинулись следом.
– Для «ромашки» баб мало, – сообщил Кривуля. – Со мной на зоне мужик чалился, он Братскую ГЭС строил. Там, говорил, их штук по пятнадцать ставили.
– Можно и здесь поставить, – равнодушно сказал Сергей...
– А в «девятку» там так играли, – когда массажист начинал свои рассказы, сбить его с мысли было невозможно. – Девять баб в круг, каждый участник кладет деньги в пивную кружку, а кружку ставят девятой на спину. И поехали – по три качка каждой, кто на девятой кончил – забрал приз себе.
– А бабам отстегивали что-нибудь? – поинтересовался Алекс.
Кривуля задумался. Он любил точность.
– Не говорил. Но я думаю – вряд ли.
– Ты лучше скажи, как тебе Виолетта? – перебил Кривулю Сергей.
– Класс! – тот закрыл глаза. – Даже потраченных бабок не жалко! Хотя... Он улыбнулся пришедшей мысли.
– Мы их у этих мартышек отберем! Раз они их не выиграли, а за просто так получили, это будет справедливо! Кстати, если в тюрьму попадете, на «просто так» в карты не играйте!
– Почему? – удивился Сергей. – А если бабок нет?
– Да потому, что это подлянка! – азартно объяснил массажист. – Новичка зовут в карты играть, он так и говорит: мол, денег нет, сигарет нет, чая нет, харчей нет... Ничего, короче, нет! А его успокаивают: тогда сыграем на просто так. Лады? Лады! Откуда ему, бедолаге, знать, что это на жопу игра! Это он потом узнает, когда проиграет да отпетушат его всем кагалом...
– Подожди, – встревожился спортсмен. – А как тогда говорить надо? На что играем?
– Так и говорить: ни на что. Ясно и понятно.
– Нет, – Сергей покачал головой. – Если там так к словам прикалываются, то все равно правым не окажешься. Что захотят, то и сделают.
– Не скажи, – возразил Кривуля. – Есть закон. Есть Смотрящий. Правда... Он поскучнел:
– И там закон нарушают. Беспредела сейчас много. По закону вообще петушить нельзя. Кроме как за дело. Если насильник попадется, особенно который детей... Того проткнут по всем правилам. А так – нельзя. Потому что каждый обиженный – это помощник ментам. Люди от него отвернулись, он к ним не идет, начинает стучать, в оперчасть бегать... Кривуля тяжело вздохнул:
– Хотя... Не обязательно петухи стучат. Менты умеют подбирать ключики, правильных ребят иногда ссучивают. Вот мы сидим здесь, болтаем, все свои, никого постороннего, а может, завтра мусора все про наши разговоры узнают!
– Как узнают? Откуда? – переспросил спортсмен.
– Очень просто. Может, стукнет кто. Вдруг, ты стукач или он, – Кривуля показал на Алекса. – А может, я. Откуда ты про меня знаешь, а я про тебя? Я только про себя наверняка знаю...
Вернулись девчонки, и принявший опасное направление разговор прекратился. Подобные выяснения очень часто кончаются драками, а то и поножовщиной. Потому что в преступной и околопреступной среде «стучат» очень многие. Причем хорошие информаторы законспирированы настолько, что на них никто не может подумать. Блатные это знают, а потому думают на каждого. И часто ошибаются.
– Пойдем ко мне, – пригласил Кривуля. Он явно не перестал получать удовольствие от нового помещения. В спорткомплексе уже никого не было, дежурная сидела на выходе, в вестибюле. Не встретив ни одного человека, компания прошла по застеленному скользким линолеумом коридору к еще не покрашенной двери. Кривуля отпер замок, и они вернулись в пристройку.
– Класс! – сказал Алекс. – Когда хочешь приходишь, когда хочешь уходишь... И не видит никто!
– Да! – кивнул гордый хозяин. – Тут такие бардельеро можно устраивать...
Они допили остатки водки. Девчонки больше не хотели, тем более что закуска кончилась. Парни занюхали дозу рыбьей шкуркой.
– А еще какие подлянки в зоне есть? – спросил спортсмен.
– Их там уйма! – сказал Кривуля с таким достоинством, будто сам их все и придумал. – Слово надо при себе держать. За неосторожное слово спрос может быть. Видел, как арестанты на свободе себя ведут? Молчаливые, будто заторможенные. Три раза его спросишь, пока ответит. Знаешь, почему?
– Почему?
– Да потому, что думают, взвешивают, что сказать, да как, да какими словами... Там вообще лишние слова не в почете. В чужой базар лезть нельзя! А они нарочно новичка затягивают, чтобы он встрял, а потом ему спрос учиняют. Я раз на пересылке сам видел: сидят двое и чешут языки: «А как того чудика звали, который первым в космос полетел? Андрей Гагарин?» А второй отвечает: «Да не Андрей, а Сергей!» А рядом мужик, возьми и встрянь: «Да нет, ребята, его Юрием звали. Юрий Гагарин...» Кривуля улыбнулся:
– А тем только того и надо. Они сразу к этому мужику подскочили, как волки: «А ты кто такой? Чего ты в чужой базар лезешь? Кто тебя спрашивает?» Мужик глазами луп-луп: «А чего? Я ничего...» Еле откупился пачкой сигарет... А там это ого-го, что значит!
Массажист снисходительно похлопал Сергея по плечу.
– Так что помни: попадешь в зону – держи рот на замке.
– Типун тебе на язык! – в сердцах ответил тот.
В наружную дверь сильно постучали.
– Кого это принесло, – буркнул Кривуля и пошел открывать. Алекс двинулся следом.
На крыльце стояли два парня. Было темно, и лиц их различить было нельзя. Только огоньки сигарет высвечивали массивные подбородки и влажные, похожие на розовых гусениц губы.
- Предыдущая
- 43/102
- Следующая