Выжить. Терской фронт - Громов Борис Николаевич - Страница 46

• Предыдущая
• 46/59
• Следующая

— А что нужно? — спрашивает закончивший копировать фотографии и протягивающий мне назад «цифру» Исмагилов.

— Ну ты, Олег, и спросил. Да откуда я знаю, сколько он стоит и что за него выручить можно?

— Ну, скажу тебе прямо, в целом виде ты за него не меньше десяти золотых получил бы. А вот в таком… Я не специалист, а тут разбирать и смотреть надо, много ли там целого вообще осталось.

— Угу, понял. Дело ясное, что дело темное. Тогда так. Вы мне за нее гарнитуру «хендс-фри» на «Дэу» дадите?

— Легко, — кивает головой Олег. — А после того как наш связист в ней поковыряется, может, еще и доплатим.

— Ну, вот и договорились! И еще, Игорь, у тебя чистая «склейка» [83]есть? Без вот этого, — тыкаю пальцем в разложенную на столе «двухкилометровку», испещренную всевозможными пометками и условными значками и крупной надписью «Рабочая карта Коменданта ст. Червленная».

— Я же тебе уже сказал, Миша, и рад бы, да не могу я тебе такую карту выдать.

— А я ее мне выдать и не прошу. Я ее у тебя сейчас аккуратненько пересниму по квадратам и буду с наглой рожей пользоваться.

— Вот наглец, а! — восхищенно хлопает пару раз в ладоши Костылев и лезет в стоящий позади стола приоткрытый сейф. — Ладно, на, проходимец. Знаешь, если от тебя польза будет, я в Ханкалу рапорт подам о премировании тебя картой за особые заслуги.

— Кстати, о пользе, Игорь, на фото с камуфляжной курткой особое внимание обратите. Не знаю, в курсе вы или нет, но это — камуфляж американских морских пехотинцев. Причем куртка здорово замызганная, давно не стиранная, но не старая. И клейма я сфотографировал на всякий случай. Это вам к вопросу о помощи турков Непримиримым. И надпись на опоре. Сомневаюсь, что сапер-чеченец стал бы писать по-русски. Значит — имеем дело с предателем, причем очень неплохо обученным предателем.

— Или мамелюком, — заканчивает за меня Костылев.

— Угу, — кивает головой Исмагилов, — спасибо. Это, правда, больше по нашей части.

— Ну, это уж вы сами разбирайтесь, — покладисто соглашаюсь я. — Мое дело маленькое: попросили — сделал. Если что еще найду — или притащу, или сфотографирую. Но и ты, Игорь, о своей части договора не забудь.

— Так, а вот с этого места поподробнее! — оживляется «особист». — И чего это Комендатура за спиной Службы Безопасности наобещала?

— Да немного, в общем, — отвечаю я. — Мины, взрывчатку и средства взрывания. Но только если будут положительные результаты.

— Стоп! — Исмагилов хлопает себя по лбу ладонью. — Идея! К вопросу о результатах, маму их за ногу! Миша, а давай-ка мы тебя и твоего напарника оформим как отдельную разведывательно-диверсионную группу! Все чин по чину, список личного состава, человек в десять, из реально существующих бойцов ОсНаза или разведки. А все устроенные тобою «тарарамы» будем задним числом проводить как спланированные задания. С боевым приказом и прочей бюрократией. И возможностей утечки — никакой, ты ж сам все планируешь, никому не докладываешься. И реальные результаты налицо, — он кивает на монитор ноута, на котором застыло изображение подорванного мною моста. — А то в Ростове нам за низкую эффективность всю плешь проели. Это помощи от них не дождешься, а как пистон вставить — они всегда готовы.

— Отличная идея, товарищ майор! — Я даже вскакиваю по стойке «смирно» и начинаю «преданно жрать глазами начальство». — Просто великолепная! Не побоюсь этого слова — гениальная!!! — Я резко меняю восторженный тон на скучно-скептический. — А моя-то выгода в чем? Вы получаетесь кругом красавцы, а мне-то с этого что, окромя глубокого морального удовлетворения?

— А тебе, товарищ прапорщик, — не удерживается от подколки Исмагилов, — снабжение со складов объединенной войсковой группировки по нормам отдельной ДРГ. [84]Тебе мины нужны? А может, пластит? Патроны, ВОГи, карта, столь тобой желаемая, черт ее возьми? Так вот, наемнику, каким бы замечательным парнем он ни был, мы этого выдать не имеем права, а вот командиру отдельной диверсионно-разведывательной группы — обязаны.

Я снова падаю на стул и погружаюсь в задумчивость.

— Блин, мужики, афера чистой воды!

— Да тут, считай, вся война — сплошная афера, — отвечает мне Олег. — Так что, согласен?

— Значит, так, если дадите все, что обещали… Кстати, ты забыл упомянуть про горючее для служебного автотранспорта, «вещевку» всякую, те же «лохматые камуфляжи». Опять же, «боевые» у вас тут как, выплачивают?

— Нет, ну я с тебя фигею, господин Тюкалов! Ты вслед за пальцем не то что руку, голову откусить норовишь!

— Ты, господин контрразведчик, скажи спасибо, что я с тебя положенный на группу из десяти человек автотранспорт не требую! И стрелковое оружие. И оптику. И средства связи. А ведь мог бы!

— Спасибо, Миша! — ухмыляется в ответ Исмагилов. — Да уж, ухарь вроде тебя мог бы и портянки на всех затребовать…

— Вот-вот, и я о том же! Одним словом, если сможете это все должным образом оформить — я не против.

— Ну, вот и договорились. Значит, все это, — Олег снова кивает на монитор ноутбука, — мы с Игорем оформляем как первый, пробный выход свежесформированной диверсионно-разведывательной группы, предназначенной для действий на территории Непримиримых Тейпов. Кстати, ты когда следующий выход планируешь? Сколько у нас времени на подготовку есть?

— Через неделю-полторы, не раньше. Погода испортилась, грязь в предгорьях и горах месить — не самое умное занятие. Да и Толю еще гонять и гонять.

— Ну, вот и отлично! К этому времени как раз все и оформим, и получим со склада, и сюда перевезем.

Распрощавшись с Костылевым и Исмагиловым, спускаюсь на первый этаж в финчасть. Все у той же полной доброжелательной тетки, обозвавшей меня на прощание «передовиком производства», получаю деньги за «бошки» и направляюсь на выход. И прямо перед «дежуркой» нос к носу сталкиваюсь с Настей. На этот раз на ней не легкий ситцевый сарафан, а черный прыжковый костюм с шевроном Комендатуры и сержантскими лычками на погонах. Светлые волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, а свернутый черный берет заправлен под хлястик левого погончика. Из набедренной тактической кобуры торчит рукоять ни много ни мало, а «ГШ-18». Легкие хромовые сапожки с обтягивающими икру голенищами чуть не пускают по стенам солнечных зайчиков. Ох, мама дорогая, какая серьезная барышня! «Капитанская дочка», издание улучшенное и дополненное! И, что интересно, в форме она кажется едва ли не более привлекательной, чем в открытом сарафанчике на тонких бретельках.

На секунду застыв, вытягиваюсь во фрунт, словно гренадер времен Екатерины Великой, благо рост вполне соответствующий, вскидываю ладонь к виску в воинском приветствии и вполголоса гаркаю:

— Здравия желаю, товарищ сержант!

— Вольно! — Ее смех звенит серебряным колокольчиком. — К пустой голове руку не прикладывают.

— Настенька, а кто вам сказал, что эта голова пустая? Она под завязку забита мыслями о вас! — решаю «закосить» под д'Артаньяна я. — А то, что вы имели в виду, называется «головой непокрытой».

— Можно на «ты», бессовестный льстец, — снова смеется она.

— Договорились, — тут же соглашаюсь я. — А какими ты судьбами тут, да еще в таком умопомрачительном виде?

— Вообще-то я тут служу, в связи. А это — мое форменное обмундирование.

— Оно тебе ужасно идет! — Блин, я сегодня прямо сама галантность, не переборщить бы, а то примет за мелкого ловеласа и Казанову «местечкового розлива». — А кем, если не военная тайна?

— Телефонисткой на коммутаторе.

— О! Теперь у меня есть причина незаконно подключиться к местной военной телефонной сети. Сделаю «врезку» и буду звонить, чтобы послушать твой голос.

— Болтун! — изобразив на лице шутливое осуждение, говорит она.

— Болтун, — с виноватой физиономией соглашаюсь я. — Зато галантный и обаятельный.

— Скорее, нахальный и назойливый, — подначивает меня Настя.

• Предыдущая
• 46/59
• Следующая