Пурга - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая

Евгений Александрович вздохнул, затем перебежал дорогу в неположенном месте и нырнул в подъезд особняка имени Хрущева. Поднявшись на второй этаж, позвонил в хлипкую деревянную дверь, которую можно взломать даже часовой отверткой. Но никто не взламывал. И вряд ли взломает.

Хозяин оказался дома.

— Здравствуй, Забава…

— О! Кого видят мои старые больные очи? Евгений Александрович! Какая печаль привела вас ко мне без предварительного сговора?

— Мимо шел. Пустишь?

— А были моменты, когда я вас не впускал?

Лет пять назад Забава влип в крайне неперспективную историю. Проснувшись утром после ночного джем-сейшена на собственной хате, он обнаружил рядом с собой в постели грудастую красавицу с перерезанным от уха до уха горлом. Нож же, которым, по всей видимости, было совершено указанное членовредительство, сжимала правая рука, а ложе превратилось в кровавую ванну. Имени красавицы он не помнил напрочь, так же как и того, откуда она взялась.

— Что, бля, за перфоманс?! — воскликнул потрясенный Забава, и в этот момент в комнату вошел участковый, вызванный анонимом, слышавшим якобы крики о помощи. Участковый, хоть и был оборотнем, но на кровь отреагировал адекватно. Нацепил на Забаву браслеты и препроводил в служебный джип, подгоняя кричавшего о невиновности вора дубинкой.

И сидеть бы карманнику хорошо и долго, если бы в тот день по району не дежурил Никифоров. Узнав о случившемся, Евгений Александрович тут же спустился в кабинет, где молодой опер жестко склонял вконец одуревшего Забаву к даче правдивых показаний.

— Александрыч! Да не мог я! Вот те крест! — перекрестился рецидивист, увидев знакомое лицо. — Для меня женщина — святое! Без женщин мне жизни нет на свете! Нет! И как мокрушник я себя никогда не позиционировал!

Здесь Забава не лукавил — сумочки он резал исключительно у баб. Да и на мокруху не пошел бы в силу человеколюбия. Даже сильно под стаканом. Ну, в крайнем случае просто бы пырнул, но горло хладнокровно, как овце, резать не стал бы.

— Ты разберись, Александрыч. И скажи своему шнырю, чтоб по пальцам не бил. Пусть лучше по почкам. Пальцы — мой хлеб.

Никифоров разобрался. Установил личность убитой, поговорил с родственниками и знакомыми. Местная фотомодель, вышедшая в тираж и промышлявшая, по слухам, «клофелиновым» бизнесом. То есть, говоря строгим юридическим языком, воровка на доверии. Тусовалась с каким-то кавказцем, но на днях публично дала ему по небритой морде за то, что тот оскорбил ее непечатным словом.

Кавказца задержали в тот же день. На рынке, где он торговал анашой под видом лечебной амброзии. Нашли футболку со следами крови. Восточный гость все отрицал, но его проверили на детекторе лжи, собранном местными Кулибиными из веревочной петли и палки. После этого все встало на свои места. Джигит решил отомстить за обиду, проследил за бывшей подругой, засек, как та пришла в гости к Забаве. Подсчитал, когда хозяин отключится под действием клофелинового коктейля, пробрался в квартиру и полоснул подруге по горлу кинжалом, когда та шарила по шкафам в поисках сокровищ. Чтобы подлая тварь не смогла ответить на вопросы Аллаха и попала в ад. Обычай такой на Востоке. Потом уложил труп модели на тахту рядом с храпевшим, ничего не подозревавшим Забавой, сунул ему в руку кинжал и спокойно отвалил в свой рыночный вагончик. А утром анонимно позвонил в милицию, изменив до неузнаваемости голосок.

— Где ты эту шалаву подцепил? — поинтересовался Никифоров у Забавы, когда тот вышел из следственного изолятора на свежий воздух.

— Кабы я помнил, Александрыч?! Сидел в распивочной, глотал пивко. А дальше — как отрубило.

— В следующий раз, прежде чем привести бабу домой, обыщи ее. Тебе труда не составит, а душа будет на месте.

— Спасибо, Александрыч… Ты в евро возьмешь или в рублях можно?

— Не понял…

— Ну что ты, как коммунист? Адвокат бы за подобную отмазу червонец косарей, не моргнув бы, стряс.

— А, ты об этом… А у тебя есть?

— Кредит возьму… За год отработаю…

— Не надо… Обойдусь… Ты вот что, красавец… В моем районе кошельки не резать, понял? Поймаю — посажу безо всяких адвокатов. Если что, лично улики подброшу.

— Евгений Александрович, да я ж разве режу?! Да еще на родной земле?! Что ж я, совсем без понятий?

И вор еще раз перекрестился, словно добрый христианин перед иконой.

Но, надо сказать, больше на территории округа Забава не грешил, он, по оперативным слухам, теперь «щипал» на вокзале, договорившись о месте с тамошней братвой. И даже пару раз помог Никифорову совершенно секретной информацией.

Подполковник прошел на кухню, присел на табурет.

— Постарел ты, Евгений Александрович… Лысина, живот. Эх… Давно ль возле общаги хабарики собирал?

— Ты, Забава, тоже не комсомолец.

— Да, время — не кошелек — из кармана не вытащишь. А я бы пяток годков стырил. И с тобой поделился бы, ха-ха…

— Время можно украсть только у себя самого.

— Справедливые слова. Что за печаль привела ко мне в разгар рабочего дня?

— Хм… Тут у нас пионер один завелся… В парке.

— А-а-а… Ванильный маньяк? В курсе.

— Откуда?

— Социальные сети, личные связи, телевизор… Чай, не в пустыне живем. Высокие технологии… — Старый карманник покрутил на пальце выкидную флешку на цепочке.

— И что думаешь?

— Не знаю, Александрыч. Это не бродяга, не блатной. За блатного я бы знал. Новобранец… Братва нервничает, как бы ваши под это дело беспредел не задумали. Кое-кто чемоданы в Пицунду пакует — переждать.

— Не волнуйся, не задумаем… Сигаретой угостишь?

— Положительные герои не курят. Запретили.

— Да какой я положительный? Положительные нынче только в телевизоре. Да в «Единой России».

Они закурили, потрепались о погоде, болячках и событиях культурной жизни.

— Прикинь, Александрыч, я на вокзале чемоданчик подобрал — обронил кто-то. Хотел хозяину вернуть, да не нашел. Там барахлишко тряпичное и коробка с дисками. Сериал. «Остаться в живых», слышал, может? Я посмотрел пару серий и подсел на эту заразу! Чушь собачья, но интересно. Аж самому захотелось на какой-нибудь остров забуриться! Доктору Джеку подражать начал. Прям как на иглу сел. Не знаю, что и делать.

— Не смотри сериал «Декстер»… Ты, стало быть, еще на вокзале?

— Ну мы ж с тобой договорились… А место там не хуже…

О пистолете Забава не заикнулся, значит, информация в народ еще не просочилась.

Вернувшись в отдел, подполковник созвал экстренное совещание, на котором зачитал приказ о введении усиленного режима службы и поголовной дактилоскопии. Народ пороптал, но открыто никто не возмутился. Ничего не поделать — террористам помогают все, даже менты. Время лихое. Это вам не потешные девяностые…

Вечером того же дня о проделанной работе доложил Китаев.

— Потерпевшая в себя пришла, но ничего интересного не рассказала. Шла с остановки, потом удар по голове, провал в памяти. Перед провалом почувствовала аромат ванили.

— Сама кто по жизни?

— Обычная продавщица в минимаркете. Врагов нет, никого не подозревает.

— Если у человека нет врагов, это уже вызывает подозрения. Что-нибудь пропало?

— Только девственность. Вещи гада не интересуют… Я сгонял на нашу кондитерскую фабрику, они имеют дело с ванилью. Взял полный список трудового коллектива. Девушек фабричных, стариков и детей исключил. Реально осталось шестнадцать человек. Потом заскочил в обувной, показал след.

— И что? Опознали?

— Да, — оперативник достал из пакета и поставил на стол пару новых кроссовок, — изготавливаются в Китае по лицензии питерского завода резиново-технических изделий. Распространяются по всему СНГ. Но не исключено, на маньяке подделка. Закос под фирму.

— Нам-то не все ли равно?

— Как сотрудникам органов — без разницы, а как сыновьям великой страны — приятно.

— Ты что, купил их, сынок?

— Еще не хватало… Сами подарили, без намеков. Пригодятся… Теперь остается посмотреть, кто из работяг ходит в таких же.

• Предыдущая
• 30/52
• Следующая