Пурга - Кивинов Андрей Владимирович - Страница 26
- Предыдущая
- 26/52
- Следующая
— Не… Не перестану, — выдавил из себя будущий гениальный сыщик.
В зале «Eagles» играли свой бессмертный «Отель», нагнетая тоску. Играли, разумеется, не в живую, а под фонограмму. И не лично, а через посредников. Для поднятия авторитета он прогнал сочиненную на ходу героическую историю — о том, как поймал страшного маньяка, нападавшего на женщин в их лесопарке. Лариса слушала, разинув брекеты, иногда задавая уточняющие вопросы.
— Он их убивал?
— Нет. Просто насиловал. Но сначала оглушал. Ударит по голове — и в кусты. Восемь эпизодов. А на девятом я его и стреножил.
— Как?
— Есть такой прием. На живца. Просчитал вероятность его появления в конкретном месте, переоделся в женщину и принялся гулять туда-сюда.
— Ты? В женщину?!
— Ну, нижнее белье, конечно, не надевал. Платье, туфли на каблуках, парик, — сочинитель ткнул себя в начинающее лысеть темя, — у нас есть несколько штук. В сумочку пистолет спрятал и наручники.
— И он тебя оглушил?
— Не успел… «Двойка» по корпусу, потом прямым в челюсть… Восемь лет козлу дали. По году за тетку…
— Здорово. Хотя дали мало. Таких на электрический стул надо. Без суда и следствия. Или в газовую камеру.
После кафе они погуляли еще немного, и он проводил ее до общежития. Она все тараторила. Про учебу, котельные установки, как ее два года назад укусила пчела, как она выиграла в лотерею поездку в Пушкинские горы, но опоздала на поезд и так и не прикоснулась к священным поэтическим местам. Как мама пыталась вылечить папу, но не смогла. Других лечит, а его не сумела. Пять лет уже прошло, а с телефонного узла до сих пор приходят квитанции на его имя. И мама не переоформляет телефон на себя. Мол, пока человеку приходят письма, пускай даже такие, — значит, он кому-то нужен. А раз нужен, значит, жив… И так далее, и тому подобное. Нашла безвозмездного, благодарного слушателя. В комнату не поднимались, хотя она, кривозубо улыбаясь, приглашала. Слушателю не нравились священные домашние животные. На пороге общаги она сказала, что могла бы еще попатрулировать улицы. Он обещал перезвонить.
Всю ночь ему снился океан, в котором плавало много-много бездонных глаз…
На следующее утро Женя спросил совета у игроков в «тысячу».
— Она не напишет заяву. Без вариантов. Что делать?
— Попробуй собрать на нее компру.
— Зачем?
— Пускай выбирает — или тюрьма, или динозаврик.
— Она ж потерпевшая.
— Ха, удивил гусара триппером. Запомни, от потерпевшего до подсудимого — один протокол…
— Да какая компра? Студентка обычная. Да еще с берега упавшая…
— Ну, тогда напиши встречку сам… Я говорю — сто…
— Как это — сам?
— Сто двадцать… Берешь чистый лист, автоматическую ручку и сочиняешь новое объяснение. Так и так, все придумала сама, претензий ни к кому не имею.
— А подпись?
— Святых нет… Я пас… Сначала на бумажке потренируйся… И еще. Недельку-другую помозоль ей глаза. Мол, активно ищем, помним, стараемся… Чтоб она жалобу не накатала.
— Но… Это же статья…
— Если поймают… Но пока еще никого не ловили… Не переживай, старик. Мир изменчив. Иногда приходится прогибаться… Марьяж…
Евгений вернулся в кабинет, запер дверь на ключ, задернул шторы. Достал из стола чистый лист. Минут пять смотрел на него, затем решительно сорвал с авторучки колпачок.
«В конце концов, это надо не лично мне. Это надо отделу. А в чем-то — даже государству».
Подпись получилась не очень похожей, хотя он и потренировался. Руки тряслись. Но переписывать не стал. В новом объяснении «Лариса» пояснила, что сумочку с конспектами и динозавриком она банально забыла в автобусе, а историю с ограблением придумала, чтобы оправдаться перед сокурсниками за потерю. Претензий ни к кому не имеет, уголовного дела просит не возбуждать. Число. Подпись.
В следующие полчаса он напечатал постановление об отказе и отнес шефу. Тот, прочитав, поздравил.
— Ну, с почином… А говорил, не сумеешь. Молодец… Я, кстати, тебя в список включил. На квартальную премию…
Через пару дней он узнал, что прокуратура благополучно «отказник» утвердила. И потерпевшей не перезванивала. Может, и перезвонила бы, но Евгений Александрович не указал номер телефона вахты. Материал сбросили в отделенческий архив, где согласно приказу он хранился бы три года.
Гоша на тот момент уже умер с голоду.
Следуя полученному от опытных коллег совету, молодой специалист не махнул рукой на потерпевшую, а тем же вечером навестил, дабы показать свое служебное рвение и неравнодушное отношение к обиженным соотечественникам. Предварительно обработал одежду средством для уничтожения тараканов. Средство дурно пахло, пришлось сверху облиться подаренной родителями туалетной водой. Волею судеб в тот исторический момент он не имел постоянной спутницы жизни, но душа и тело требовали женского присутствия. Поэтому, увидев Ларису в легком халатике, он прикинул, что сегодня студентка выглядит всего на один смертный грех. И очки ее вроде не так портили. Что-то было в них притягательное и милое.
Она обрадовалась его визиту, сбегала на кухню поставить чайник. Он поспешил доложить, что напал на след грабителя, что еще немного — и тот попадет в руки закона. Весть ее не слишком взволновала, видимо бедняжка смирилась с потерей друга Гоши.
После чая она попросила повесить оторвавшийся карниз. Их штатный слесарь в творческом кризисе, не может завершить поэму, поэтому на основную работу махнул рукой. А соседок-гастарбайтерш просить бесполезно — за это деньги не платят.
Возразить Евгений не посмел и покорно залез на подставленный к стене стол. Затем они поменялись местами — Лариса вешала шторку. И сыщик наконец смог в полной мере оценить ее ноги. Ноги оказались «безгрешны». Но самое интересное, что студентка позволяла их рассматривать, поворачиваясь в разные стороны, словно модель на подиуме.
И случилось бы в тот вечер обоюдное грехопадение, но благому делу помешали вернувшиеся со смены казахские гастарбайтерши.
Потом он приходил к ней еще несколько раз. Починил розетку, повесил новую полку, укрепил тахту, вставил во фрамугу стекло (купил за свои), а заодно утеплил окна — все-таки зима на носу. Лариса уже не так настойчиво требовала искать Гошу, и сыщик немного успокоился.
Но спустя неделю в дверь кабинета постучалась боль незванная-окаянная. Большая, как бубновый марьяж. Постучалась вместе со столичной бригадой, присланной в Великобельск выявлять оборотней в погонах. Бригада состояла из прокурорских и ментовских надзирателей. Но самое страшное, что она была малопьющей.
— Мужчины, если бы вы были блатными, — заявил на утренней сходке шеф, — я бы предложил податься в бега. Но мы не урки, а люди с чистыми руками и холодной головой. Поэтому уйдем красиво. Как джентльмены. — Он достал из сейфа пистолет и принялся его чистить.
Методы борьбы с оборотнями во всем мире схожи. Прежде чем забить в грудь провинившегося осиновый кол, надо найти улики. Искать проще всего в архиве. В каком-нибудь материале обязательно найдется повод для экзекуции.
Кто-то предложил сжечь архив, списав на случайно оставленный окурок. Но архив располагался в одном с отделом здании, и был велик риск спалить сам отдел. Оставалось молиться.
После сходняка Евгений задержался у шефа.
— Что такое, Жень? Тебе пока волноваться не стоит. Не успел еще нагрешить.
— Боюсь, успел.
Он признался в подделке подписи.
— Как же так, Евгений Александрович? — голосом отверженной любовницы возмутился шеф. — Ты что?! Ты что, спятил? Кто ж тебя просил подпись подделывать?! Тебе сказали: потерпевшую обработай, чтобы она сама, слышишь, сама написала!
— Не хотела она…
— И что теперь прикажешь делать? Одного этого косяка хватит, чтоб все руководство пинком под задок! Копают под нас, Женечка, копают! Понимаешь?! Думаешь, они просто так из Москвы к нам приехали?! Регион-то перспективный! Лес, беличий мех, углеводороды, наконец!
— Может, забрать материал из архива?
- Предыдущая
- 26/52
- Следующая