Правила черной некромантии - Малиновская Елена Михайловна - Страница 9

• Предыдущая
• 9/68
• Следующая

— Не верится что-то. — Я скептически хмыкнул. — К чему такие сложности для обычной интрижки? Я понимаю, если бы он хотел стать мужем вашей дочери. Тогда риск был бы оправдан. Но он сбежал, когда его цель оказалась достигнута. Почему?

— Может быть, он извращенец какой-нибудь? — предположил Биридий. — Ну, или развлекается подобным образом. Кто-то на драконов охотится, кто-то на кладбище старые могилы разрывает, не в обиду будет сказано. А кто-то по добропорядочным домам ходит и невинных девиц из хороших семей портит. Все повод побахвалиться перед дружками в кабаке.

Я покачал головой. Нет, не сходится. Слишком сложно. Почему-то у меня такое чувство, что самозванца интересовала в доме Биридия не только красавица-дочь, но и нечто иное. И еще я все отчетливее понимал, что мне чего-то недоговаривают.

— У вас из дома ничего не пропало? — напрямик спросил я, отбросив всяческие условности. — Золото, драгоценности, старинные книги?

— Книги? — Биридий заметно оживился при последнем слове. Подозрительно глянул на меня и зло поинтересовался: — А почему вы задаете подобные вопросы?

Я опустил голову, пряча от купца довольный блеск глаз. Ага, кажется, мои предположения оказались верны. Неужели помимо чести Стеши из дома купца было украдено что-то еще?

— Это первое, о чем надлежит подумать в подобной ситуации, — честно ответил я. — Если в дом обманом проникает некий человек, то в подавляющем большинстве случаев следует заподозрить кражу. Так как? Пропало что-нибудь?

Биридий молчал. Лишь барабанил толстыми короткими пальцами по колену, обдумывая мои слова.

— Поймите, я хочу помочь вам, — вкрадчиво начал я, вплетая в голос немного магии убеждения, совсем капельку, на грани восприятия. — Негодяй, обидевший вас, чернит мою репутацию и мое доброе имя.

— Ах, оставьте, — поморщившись, перебил меня Биридий— Какое доброе имя у некроманта?

Я удивленно хмыкнул, ни капли не обидевшись на столь хамское замечание. Забавно. Чем дальше мы отъезжаем от моего замка, тем сильнее меняется характер Биридия. И куда только делся тот добродушный пожилой толстяк, который вчера рассыпался передо мной в извинениях?

— И все же, — с нажимом продолжил я. — В силу специфики… хм… профессии моей скромной персоне и так чрезмерно много внимания уделяет инквизиция. И мне совершенно не надо, чтобы происшествие с вашей дочерью стало достоянием общественности. Чем меньше скандалов вокруг моего имени — тем спокойнее жить и тем благодушнее ко мне настроены святые отцы. Я понятно излагаю? Поэтому поимка этого самозванца есть в некотором смысле дело чести для меня. Я думал, мы уже обсудили эти детали. Более того, вы щедро заплатили мне за предполагаемую помощь. Почему же теперь столь упорствуете и не желаете честно отвечать на мои вопросы?

— А вы инквизиции не расскажете? — неожиданно спросил Биридий, опасливо понизив голос.

Я позволил себе слабую усмешку. Вот оно как. Значит, мои предположения верны. Не только Стеша пострадала от действий новоявленного некроманта.

— У меня со святыми отцами не настолько хорошие отношения, чтобы беседовать с ними по душам, — отозвался я. — Поэтому не беспокойтесь. Ваша тайна останется между нами. Итак. Что пропало из дома?

Биридий смущенно заерзал на лавке, вновь едва не спихнув меня на пол. Засопел, о чем-то напряженно размышляя. Я терпеливо ждал, не торопя его.

— Ладно, — наконец, сдался он. — Только не уверен, что это имеет какое-нибудь значение. Правда, надо начать несколько издалека, чтобы были понятны истоки этой истории. Видите ли, я никогда не был особо охоч до чтения. Лишь время терять да зрение портить, как любил говаривать мой отец. И его можно понять. Он был родом из простой деревенской семьи. Звали его Пакий.

Всего в жизни он добился благодаря невероятному везению и деловой хватке. В итоге женился на девушке из весьма знатного и древнего рода, хотя сам из всех наук только процент с прибыли научился считать. Нетрудно понять его отношение к учебе. Но мать была с ним категорически не согласна и настояла на том, чтобы мне дали неплохое образование. Хотя, если честно, умения считать и корябать свою подпись на торговых бумагах мне бы с головой хватило. Отец очень любил мать, слушался ее беспрекословно. Поэтому пошел навстречу и в этом, как он считал, капризе. Ох, до сих пор зад болит, как вспомню, с каким трудом мне наука давалась. Но речь не об этом. Моя мать — леди Циция — очень любила читать. Отец много разъезжал по стране, даже за морем бывал в древнем Хургисе. И отовсюду вез ей книги. У нас дома скопилась весьма обширная библиотека. После смерти родителей рука не поднялась выбросить весь этот пыльный хлам из комнаты, хотя Латия хотела устроить там детскую.

— Продать книги не пытались? — полюбопытствовал я. — Они же наверняка стоят кучу денег.

— Пытался, — мрачно ответил Биридий. — После чего едва ноги унес из столицы. Оказалось, что маленькая потрепанная книжка, за которую я не рассчитывал выручить больше серебряного, написана на каком-то странном и непонятном языке. Торговец решил, что я пытаюсь вручить ему трактат по черной магии, поднял шум, на который явились стражники. Благо те оказались уж дюже жадными до чужих денег. Откупился всем золотом и товаром, а мне на сдачу фингал под глазом оставили. Приехал домой злющий, кинулся в библиотеку — а там почти все книги этим языком написаны. Сам не понимаю, откуда их отец в таком количестве выискал. Как я говорил, выкинуть или сжечь их у меня рука не поднялась. В итоге оставил плесневеть в отдельной комнате.

— А как умерли ваши родители? — спросил я. — От несчастного случая или от болезни?

— Да как сказать. — Биридий криво усмехнулся. — Отец погиб при кораблекрушении, не вернувшись из очередной поездки. Мать пять лет его прождала. Никак поверить не могла, что больше его не увидит. А потом… Однажды утром она просто не проснулась. Хорошо, что к тому моменту я как раз справил двадцатилетие и сумел сохранить и приумножить богатство семьи. Вот только про заморские страны пришлось забыть. Перед смертью мать взяла с меня обещание, что я никогда в жизни не ступлю на борт корабля.

— Занятная история, — произнес я. — Но давайте вернемся к нашему делу. После бегства самозванца из вашего дома пропала какая-то книга?

— Я не уверен, — смущенно сказал Биридий. — Говорю же, никогда не увлекался чтением, поэтому не знаю, сколько именно книг хранилось у меня дома. Но… Кто-то в библиотеке явно побывал. Вы бы видели, какой бедлам там творился! Мебель перевернута, канделябры опрокинуты, все бумаги на полу валяются. На первый взгляд ничего не пропало, однако поручиться за это не могу. В этой комнате давно уже не убирались должным образом.

— Вот как? — переспросил я, удивившись подобной беспечности слуг у столь строгого хозяина. — Почему же?

Биридий замялся, подыскивая нужные слова. Затем пожал плечами и честно признался:

— Знаете ли, мои слуги… Хм, как бы правильнее выразиться… Им не очень нравится эта комната. Болтают про нее всякую чушь. Мол, что слышат какие-то голоса, холодом откуда-то веет. В итоге я пригрозил, что рассчитаю любого, если услышу еще раз подобные бредни. Разговоры вроде бы закончились, но слуги лучше работать не стали. Так, заскочат раз в пару недель, быстренько смахнут пыль, подметут — и вон.

Услышанное мне весьма не понравилось. Похоже, дельце будет не столь простым, как мне сперва показалось. Книги на непонятном языке, странные явления, взломанная библиотека. Одно радует — ни о каких загадочных убийствах речи не идет. Возможно, дух покойной матушки Биридия шалит, и после смерти не пожелавший расстаться с любовью к чтению.

— Сколько человек постоянно проживает в доме? — задал я следующий вопрос. Все равно ехать нам долго, потрачу это время на выяснение обстановки в доме.

— Я, Стеша, моя младшая сестра Зильга со своим дурнем-мужем Дарием, — принялся перечислять Биридий, послушно загибая пальцы. — Хельга и Дан — супружеская пара, присматривающая за домом. Есть еще несколько молодых служанок, но они живут в деревне. Мы нанимаем их в помощь Хельге, когда намечается крупный прием. Кто же еще? Ах да, Чария — моя бабушка по материнской линии.

• Предыдущая
• 9/68
• Следующая