Вор (Журналист-2) - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 83

• Предыдущая
• 83/92
• Следующая

— Тыха, тыха… Малчи… Гаварыт будэшь, кагда скажу… В спальне Шварца послышалась какая-то возня и вскрик, заглушенный ударом… Потом оттуда кто-то вышел, усмехнулся в темноте:

— Резо! У нас порядок, готов, как огурчик!

— Харашо, — откликнулся невидимый Резо. Он отошел от кровати, и через пару секунд в комнате зажегся свет.

Андрей, моргая, смотрел на непрошеных гостей — огромного кавказца и трех русских. На лице кавказца не отражалось никаких эмоций, он стоял, чуть покачиваясь, и равнодушно смотрел в окно, а русские глумливо скалились, разглядывая Обнорского, сидевшего на диване в одних трусах и наручниках…

Это очень унизительно — сидеть голым перед чужими недобрыми людьми, такая ситуация очень давит на психику… В свое время в гестапо активно практиковали допросы обнаженных людей — без одежды человек чувствует свою полную незащищенность…

— Дайте хоть штаны надеть, — угрюмо буркнул Обнорский.

Русские заржали в ответ, но кавказец спокойно кивнул. Андрей с облегчением напялил джинсы, едва не запутавшись в штанинах — одеваться со скованными руками было очень неудобно…

— Кто вы? — снова попытался было задать вопрос Серегин, но кавказец тихо, но очень веско сказал — как посоветовал:

— Рот закрой…

И поскольку сказано это было очень убедительно, Андрей решил не нарываться… Ситуация оставалась абсолютно непонятной — его никто ни о чем не спрашивал, один из русских спутников Резо зашел снова в комнату Шварца, двое других протопали на кухню и, судя по звукам, занялись там приготовлением чая (или чефиря), а кавказец сел верхом на стул, положив на спинку огромные лапы — в одной он продолжал сжимать пистолет… Минут через десять Резо закурил, перехватил жадный взгляд Обнорского, улыбнулся и кинул ему сигарету. Андрей подобрал ее скованными руками, сунул в рот.

— Прикурить дашь?

У него в голове мгновенно раскрутился безумный план — сейчас эта горилла подойдет к нему близко, щелкнет зажигалкой, наклонится, горло его будет совсем рядом… Только бы не промахнуться… А там — подхватит ствол и…

Резо усмехнулся и швырнул дешевую пластмассовую зажигалку. Андрей вздохнул и закурил. Похоже, влип он по-настоящему… Примерно минут через сорок в кармане у Резо зазвонил радиотелефон.

Кавказец, кивая, сказал несколько коротких фраз по-грузински. Закончив разговор, он крикнул тем, кто гремел посудой на кухне:

— Эй, биджо! Двэр аткрой!

Кто-то суетливо метнулся в коридор, щелкнул замками… Через пару минут в комнату вошел невысокий плотный мужчина в длинном и явно очень дорогом пальто. Вошедший был лыс, совсем не молод, а его вислый нос и лохматые брови свидетельствовали о том, что родные края этого человека находились гораздо южнее Москвы… Едва лысый переступил порог комнаты, Резо почтительно вскочил и что-то сказал по-грузински. Человек в пальто махнул рукой, подавая знак оставить его с Обнорским наедине. Безмолвное распоряжение было исполнено мгновенно…

Андрей смотрел на новое действующее лицо и лихорадочно пытался сообразить, что, собственно, происходит. Между тем Гурген (а это был именно он) уселся на стул, на котором до него сидел Резо, и не мигая уставился на Обнорского. После минутной игры в гляделки Гурген еле заметно улыбнулся и спросил:

— Страшна?

— Есть немного, — пожал плечами Андрей, потому что врать было бы просто смешно: кому, интересно, не будет страшно в таком вот положении?

— Сытуацыю счытаыш, прыкыдываыш, как уйты? — В голосе пожилого кавказца послышалась ирония, и Обнорского это завело; поскольку он считал, что терять ему уже нечего, то и ответил дерзко:

— Вам бы, дедушка, в цирке работать — угадывателем мыслей… Такой талант в землю зарываете… Гурген хмыкнул:

— Хамыш? Зачэм? Серегин снова пожал плечами и опустил голову.

— Что вам от меня надо?

Кавказец вопрос, естественно, проигнорировал, продолжая с интересом рассматривать Обнорского (так, наверное, зоолог рассматривает незнакомый ему доселе вид ящериц) и о чем-то думая. Потом он прищелкнул языком и спросил:

— Зачэм Вытька Антыбыотик тэбя взять хочит? А?

— Не знаю, — покачал головой Обнорский. — Вы бы сами у него спросили… Гурген нахмурился, но потом снова улыбнулся:

— Я тыбэ нэ враг… Скажи, откуда ты Барона знал?

Андрей вздрогнул и удивленно покосился на кавказца. Мало того что он назвал кличку Михеева — в последней фразе еще и акцент куда-то подевался…

Инстинктивно Андрей понял, что терпение этого лысого старика не стоит испытывать — оно небезгранично, а стало быть, нужно что-то ему рассказать…

— У Барона я брал интервью… Я журналист… Юрий Александрович был очень интересным человеком… Когда мы с ним встретились, он в тюремной больнице лежал… Ну а потом он попросил найти его женщину…

Запинаясь и тщательно подбирая слова, Обнорский рассказал кавказцу примерно ту же самую версию, что и Шварцу накануне вечером.

Гурген одобрительно кивал во время рассказа, не говоря ни слова. Он прекрасно понимал, что журналист многого недоговаривает, и размышлял, какое ему принять решение… Парень ему понравился, но это ни на что повлиять не могло. Эмоциональные категории не берутся в расчет там, где речь идет о серьезном бизнесе… Так что ж делать с мальчиком? Отдать его Витьке?

Определенный смысл в этом есть — у Бесо позиции сильнее станут… С другой стороны, этот парень явно знает что-то такое, что Антибиотику поперек горла… А мальчик упертый, с характером, с Витькой ему, конечно, не совладать, но… Кое-какой ущерб ему он нанести сможет… По крайней мере, подергаться заставит, понервничать… А именно сейчас Гургену были очень выгодны нервные волнения Антибиотика: намечалось одно деликатное дело с питерским бизнесменом, и хорошо было бы, если бы на первых порах Витя нос в ту тему не засунул… Пусть бы он отвлекся на кого-нибудь… Хотя бы вот на этого Серегина… интересно, что он все-таки знает? Что сказал ему Барон?

Узнать-то можно… Резо этому мальчику язык быстро расплетет… Но тогда потом журналиста мочить придется — не отпускать же инвалида… Стоит ли его секрет таких трудов? Что интересного мог сказать ему умирающий старик?

Какой-нибудь косяк[50] на Витьку повесил, наверное, да попросил место тайничка своего бабе передать… Что там быть может, в таком тайничке? Так, пыль и плесень… Зачем же тогда Витька за парнем гоняется? Да хотя бы и от азарта… Антибиотик всегда был азартным и заводным. Гурген даже удивлялся время от времени — откуда у русского такой темперамент?…

Гурген потер нос — нужно было принимать решение. Журналист на диване затих — дошло до него видимо, на каком тонком волоске его жизнь висит… И снова вдруг вспомнился Гургену воркутинский лагерь, молодые глаза Юрки Барона и штабель бревен, которые вполне могли его, Гиви, похоронить…

— Я абязан был Барону, да… Он был мужчына… Ты мынэ правду нэ сказал… Нэ нада… Я тыбэ атпускаю… Рады памяты Юрки… Долгы платыт надо… Ныкто сказать не может, что Гурген долг не платыт…

— Вас зовут Гурген? — переспросил Обнорский. Но кавказец не удостоил его ответом, он помолчал и продолжил:

— Мынэ от тебэ нычего нэ нада… Луды далжны друг другу памагат… Так? Если мынэ помощь нужна будэт — ты мнэ тоже поможыш?

Гурген, улыбаясь, смотрел на растерявшегося Серегина. Журналист неуверенно кивнул:

— Помогу, конечно… Только в чем?

— Нэ важно, — махнул рукой Гурген. — Пока нэ важно…

Он что-то гортанно крикнул, и появился Резо. Гурген показал на Андрея пальцем и произнес несколько грузинских фраз. Резо кивнул, взял Обнорского за плечо, легко поднял с дивана и подтянул к двери в кухню. Андрей успел обернуться через плечо — лысый кавказец входил в комнату Шварца.

Вихренко сидел на своей кровати точно в такой же позе, что и Обнорский некоторое время назад. Различие было только одно — на правой скуле Сергея красовался впечатляющий кровоподтек. Гурген посмотрел на парня, улыбнулся тонкими губами:

• Предыдущая
• 83/92
• Следующая