Вор (Журналист-2) - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 64
- Предыдущая
- 64/92
- Следующая
Он просидел безрезультатно минут сорок, но что-то подсказывало, что его терпение будет вознаграждено. Интуиция Серегина не подвела: когда до полуночи оставалось минут двадцать, на крыльцо прокуратуры вышла стройная женщина в длинном черном кожаном пальто, красиво подчеркивавшем ее легкую фигурку…
Обнорский запустил двигатель и лихо подрулил к ступенькам, на ходу распахивая правую дверцу.
— Лидия Александровна, разрешите довезти вас до дому! Поспелова (а это была именно она) смутилась и быстро покачала головой:
— Нет, нет, я лучше на метро. Она отвернулась и, цокнув каблуками по ступенькам, сошла на тротуар. Андрей выскочил из машины и в два прыжка догнал женщину.
— Лидия Александровна… Не сердитесь на меня… Разрешите, я вас все-таки подвезу, время позднее, вы устали… Ну пожалуйста! Вы что, боитесь меня?
— Вот еще! — дернула плечом Поспелова. — Вы себя явно переоцениваете, Обнорский. Я привыкла добираться до дому сама.
И она уже собралась было идти дальше, но в глазах Серегина плеснулось вдруг что-то такое, что заставило Лидию Александровну переменить свое решение. В конце концов, она ведь была не только следователем, но и женщиной, а стало быть, могла время от времени совершать поступки, мотивацию которых не всегда понимала и сама… Поспелова подошла к вездеходу, открыла дверцу и села на пассажирское сиденье. Андрей заметался, засуетился, запрыгнул в машину и рванул с места. Некоторое время они ехали молча, а потом Обнорский сказал тихо, словно самому себе:
— Может, я себя и переоцениваю, но в мой вездеход вы все же сели…
— Остановите! — приказала Поспелова. — Я хочу выйти! Это просто невозможно, в конце концов должен же быть хоть какой-то предел вашей наглости! Остановите!
— Лидия Александровна! — заорал Андрей. — Ну простите меня, кретина, я не буду больше, честное слово, не буду, характер у меня идиотский, подводит меня все время, но на самом деле я вовсе не такой плохой… Я и так весь извелся оттого, что наговорил вам в кабинете… Вы совсем этого не заслуживаете, я потому и вернулся, что свиньей последней себя почувствовал, понял: если не извинюсь — уснуть не смогу… Не сердитесь на меня, пожалуйста… Ладно?…
— Ладно, — усмехнулась Поспелова. — Кстати, куда вы меня везете?
— Не знаю, — честно ответил Серегин. — Куда прикажете… Вас я готов доставить хоть на край света…
— Не надо на край света, — поморщилась Лидия Александровна. — Тем более в вашей компании…
Она сказала адрес. Обнорский круто развернул машину и погнал в обратном направлении — к Финляндскому вокзалу. После небольшой паузы Андрей спросил нормальным человеческим голосом, без всяких фатовских и донжуанских ноток:
— Вы каждый день так поздно заканчиваете?
— Почти, — вздохнула Лидия Александровна. — Работы много, следователей не хватает…
— Работа-то у вас не женская совсем…
Поспелова искоса посмотрела на Обнорского — он, прищурив воспаленные глаза, внимательно следил за дорогой, на его лицо волнами накатывал свет от уличных фонарей.
— Работа как работа… Кому как, а мне нравится…
— А… — Серегин запнулся на мгновение, но все же спросил: — А муж вас к работе не ревнует? (Еще в кабинете Андрей заметил отсутствие на пальце следователя обручального кольца. Впрочем, это еще ни о чем не говорило, некоторые женщины просто не любили афишировать свое семейное положение.) — Муж… — Лидия Александровна грустно усмехнулась. — Муж уже в прошлом… Мы с ним сначала вместе работали, а потом он ушел в адвокатуру…
— Понятно, — кивнул Обнорский. — В адвокатуре, конечно, спокойнее… И престижнее.
— Что вам понятно? — возмутилась Поспелова. — Мой муж очень порядочный человек!
— Да я ж не спорю, Лидия Александровна… Просто каждому свое… Они снова замолчали, потом Андрей кашлянул и осторожно поинтересовался:
— А если не секрет, как вы отдыхаете? Ну, когда время свободное есть?
— Вы слишком любопытны… Здесь направо, прямо нельзя, там дорожные работы начали…
— Да я не из любопытства, — начал оправдываться Серегин. — Просто мне хотелось бы пригласить вас куда-нибудь… Только я не знаю куда…
— Спасибо, — кивнула Поспелова. — Но меня никуда приглашать не надо. Все, мы уже приехали…
Андрей затормозил у пятиэтажного дома, понял что женщина сейчас уйдет, и предпринял последнюю отчаянную попытку:
— Холодно… Сейчас бы чашечку кофе…
— Кофе пить на ночь вредно! — отрезала Лидия Александровна. — Спасибо, что подвезли. Всего доброго…
Она быстро выскочила из машины и через не сколько секунд скрылась в подъезде… Обнорский уныло смотрел ей вслед, но уезжать не торопился. Минуты через три в двух окнах на третьем этаже вспыхнул свет. Серегин внимательно посмотрел ни эти окна, запомнил их расположение, потом вздохнул закурил и тронул вездеход с места…
У Финляндского вокзала он остановился и, ругая себя мысленно последними словами, вылез из машины и направился к телефонным автоматам. Телефонный номер, который он набрал, принадлежал Жанне Файкиной, пресс-секретарю одного из солидных питерских банков. Полгода назад Обнорский познакомился с ней на какой-то журналистской тусовке, переспал, а потом время от времени заглядывал к симпатичной девушке на огонек — у Жанны была отличная фигура и отдельная двухкомнатная квартира. И вообще она не задавала дурацких вопросов и радовалась всякий раз, когда Андрей вспоминал о ней… Файкина была удобна и безотказна, и главное — не заводила никаких разговоров о любви и семье. Она жила как свободная, современная женщина, поэтому просила Андрея звонить предварительно, если он вдруг надумает заскочить в гости…
Сейчас Обнорский, что называется, надумал. Ему было стыдно звонить одной женщине, в то время как мысли уходили к совсем другой, — но уж очень не хотелось Андрею возвращаться в свою пустую квартиру. Он знал, что просто не сможет там заснуть. А если заснет, то обязательно приснится Кука…
Когда жетон провалился в коробку автомата, Обнорский торопливо заговорил в трубку:
— Жанна?… Привет, это Андрей… Ты не спишь? Нет?… Слушай, можно, я к тебе приеду… Да еще не поздно… Что?… Спасибо, я через пятнадцать минут буду… Ну все, до встречи… Он повесил трубку, потом повесил голову и, ссутулившись, побрел к «Ниве»…
…Следующие два дня Серегин провел в мучительных раздумьях. Что бы он ни делал, мысли его все время возвращались к убийству Лебедевой и к странной истории, которую поведал ему умиравший Барон. Но у Андрея было слишком мало информации, для того чтобы наметить какие-то дальнейшие шаги, он не знал, с какого бока подступиться к загадке, оттого нервничал и злился еще больше.
Злился он в основном на себя — ведь у него на самом деле была информация, которая могла помочь найти убийц Ирины Сергеевны… 8 ноября о ее смерти рассказала горожанам телепрограмма «Факт» — в ней Лебедева фигурировала как «сотрудница Эрмитажа Л., 1962 года рождения».
— Шестьдесят второго, — прошептал Андрей, сидя перед телевизором. — Значит, она была старше меня всего на год…
В конце концов он не выдержал, понял, что надо с кем-то делиться информацией, носителем которой стал неожиданно для себя. После долгих раздумий Обнорский решил все-таки позвонить Ващанову. С него эта история началась, с ним и надо говорить. К тому же Геннадий Петрович мужик неглупый, ему можно будет и объяснить, почему не сразу решил рассказать все, он бывший опер, ему знаком азарт охотника, который не хочет никому отдавать свою добычу. Да и к прессе Ващанов неравнодушен, а потому не станет его, Серегина, на посмешище выставлять. А если попробовать с ним договориться — может, и эксклюзив на историю с «Эгиной» у него, у Серегина, останется… Хотя черт с ним, с эксклюзивом, лишь бы тех сволочей, что Ирину замучили, найти… Пусть Лебедева и сама выбрала свою судьбу, связавшись с Бароном, но лютой смерти она явно не заслужила…
Итак, Андрей решил позвонить Ващанову. Странно, но облегчения от принятого решения он почему-то не испытывал. Геннадий Петрович охотно согласился встретиться с Обнорским и поговорить:
- Предыдущая
- 64/92
- Следующая
