Вор (Журналист-2) - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 59
- Предыдущая
- 59/92
- Следующая
Сунув новый глянцевый томик в карман куртки, Андрей сел в свой вездеход и, нарушая правила, вырулил прямо на Арсенальную набережную. Двигаясь в потоке машин, Обнорский нервно барабанил пальцами по рулю и мечтал только об одном — поскорее доехать до дома, отогнать машину на стоянку, перекусить и завалиться в постель с детективом… Ехать ему оставалось всего минут десять, но желанного расслабления от предвкушения спокойного вечера не наступало…
«Интересно, — подумал Андрей, закуривая, — сколько времени средний человек проводит за рулем? Сколько спит, работает и отдыхает — социологи знают, а вот сколько баранку крутит?…» Прикинуть приблизительную цифру он уже не успел — его «Ниву» внезапно подрезала зеленая «пятерка» с прикрученным багажником на крыше. Едва успев затормозить, вездеход заглох, а Андрея резко качнуло вперед. Серегин не успел даже выругаться — откуда-то сзади к замершей «Ниве» с двух сторон подскочили какие-то темные, разномастно одетые фигуры и начали рвать дверцы машины. Позиция у Обнорского была крайне невыгодной — в клетушке «Нивы» он даже дернуться не мог. Тем не менее, когда некто в маске распахнул левую дверцу вездехода и схватил Андрея за локоть, он пошел навстречу рывку, метя кулаком в промежность нападавшему. Судя по раздавшемуся мату, Серегин попал куда хотел, но это принципиально ничего не изменило — противников было несколько и действовали они весьма умело и слаженно. Андрей получил сильный удар ногой в живот, одновременно с этим ему подсекли ногу, он упал на асфальт, и почти сразу же сверху на него навалились несколько человек…
Ему выкрутили назад руки, надели на запястья браслеты наручников, а на голову натянули какой-то грязный свитер… Сопротивляться Серегин перестал — со скованными руками это было лишено всякого смысла, не стоило брыкаться и тратить силы впустую… Кто-то еще разок пнул его ногой, а потом Андрея приподняли и потащили куда-то вперед. Через несколько секунд он понял, что его запихивают на заднее сиденье автомобиля — похоже, в ту самую подрезавшую его «пятерку»…
Страха почему-то не было, была растерянность, злость и какая-то отстраненная ирония в свой адрес: вот тебе и «рейнджер» — взяли, мол, как котенка…
«Кто это? — думал Андрей, пытаясь развернуться на сиденье поудобнее. — Если бандиты — то, похоже, жопа… Неужели все, отпели донские соловушки?…» Впрочем, ситуация прояснилась довольно быстро.
— Куда его? — спросил чей-то голос, и ответ последовал незамедлительно:
— Давай, бля, в прокуратуру, к Поспеловой Лидке, ждет уже…
— Меня б она так ждала, — засмеялся кто-то простуженно. — Я б даже в наручниках поваляться с ней согласился… На Серегина обращали внимания не больше, чем на куль с мукой.
Минут через двадцать автомобиль остановился, Андрея извлекли из салона, поставили на ноги и стащили с головы свитер. Оглядеться толком ему не дали, но, проморгавшись, Обнорский успел заметить на обшарпанном здании, куда его ввели, вывеску прокуратуры Дзержинского района.
Серегин абсолютно ничего не понимал, но от вопросов и выяснения причин своего задержания пока решил воздержаться — все равно ничего не скажут, зачем зря людей нервировать…
Его провели по коридору, вдоль которого стояли кресла, которые, казалось, перекочевали в прокуратуру откуда-то из кинотеатров лохматых семидесятых годов. Учитывая, что стены были выкрашены масляной краской омерзительного зеленого цвета, коридорчик нагонял тоску даже на самых больших оптимистов, попавших в него…
Перед дверью в чей-то кабинет с Обнорского сняли наручники, а потом подтолкнули в спину — мол, входи, чего уж там…
В кабинетике стояло три казенных стола (при каждом — обшарпанный сейф). За одним сидела довольно симпатичная молодая женщина в синей прокурорской форме, рядом на стуле пристроился мужик в костюме и при галстуке, с лицом типичного оперюги, оба курили и попеременно стряхивали пепел в забитую разномастными бычками банку из-под кофе. Из-за спины симпатичной прокурорши с календаря прошлого года демонстрировал свои мускулы непобедимый Ван Дамм.
— Здравствуйте, — сказала женщина, гася сигарету о стенку банки. — Я старший следователь прокуратуры Лидия Александровна Поспелова.
Голос у нее был глубокий, грудной, с неожиданной хрипотцой, но не вульгарной, а волнующей. Сексуальный такой голос. Да и сама она была очень даже ничего. Обнорскому совершенно некстати вдруг захотелось, чтобы она встала и вышла из-за стола, чтобы понятно стало, как у нее с фигурой и ногами дела обстоят. Андрей всегда считал, что по-настоящему красивой женщину делают фигура и походка… Поймав себя на этих абсолютно неуместных сейчас мыслях, Серегин нахмурился, покачал головой и, назвав самого себя мысленно мудаком, сказал нарочито грубовато:
— Здрасьте… Чем, собственно, обязан?… В чем дело-то?
— Щас все узнаешь! — веско пробасил за спиной Андрея доставивший его в кабинет опер.
Обнорский оглянулся и окинул взглядом конвоира — он был маленьким и круглым, как мячик, видимо, немного комплексовал из-за такой негероической внешности и поэтому напялил на себя поверх джинсов камуфлированную куртку, а голову украсил малиновым беретом. Серегин еле сдержал улыбку — этот «коммандос» явно не участвовал непосредственно в его задержании, зато теперь щеки раздул — аж смотреть было больно… Поспелова кивнула и сухо сказала, точнее — приказала:
— Спасибо, Зосимович. Подождите пока в коридоре, готовьте все к опознанию, я потом вас вызову…
— А у меня все уже готово! — откликнулся Зосимович.
— Хорошо, хорошо, — кивнула еще раз Лидия Александровна, и опер в малиновом берете с явной неохотой вышел из кабинета.
— Гоша, — повернулась Поспелова к мужику в костюме, — ты тоже покури там пока, я тут с Андреем Викторовичем переговорю…
Когда она назвала опера по имени, Обнорский узнал его. Когда-то в ГУВД ему показывали этого человека — его звали Гошей Субботиным, и он был одним из лучших оперативников второго, убойного отдела главка.
«Веселые дела, — подумал Серегин. — А убойщики-то тут при чем? Что происходит-то?…» Субботин ухмыльнулся, встал и вышел за дверь. Поспелова и Обнорский остались в кабинете одни.
— Садитесь, Андрей Викторович, — кивнула Лидия Александровна на стул перед своим столом.
— Спасибо, — шаркнул ногой Обнорский. Сев, он принялся растирать запястья, на которых остались выразительные следы от наручников. Подняв голову, Андрей взглянул симпатичной следовательше в глаза и улыбнулся. — Никогда не считал себя настолько важной птицей, чтобы меня доставляли в прокуратуру с такими почестями… Но я уже ни о чем не жалею… Впечатлений — масса. В том числе и приятных…
Поспелова выдержала нахальный взгляд Серегина спокойно, подвинула к нему поближе пачку «Родопи»:
— Курить будете?
Обнорский давно уже не курил болгарские сигареты, предпочитал «Кэмел», но поскольку при задержании у него изъяли все находившееся в карманах, выбирать не приходилось.
— Буду. — Андрей закурил, картинно выпустил колечко дыма и, с интересом оглядев кабинет, спросил: — Лидия Александровна, меня давно мучает вопрос: почему в наших правоохранительных органах так любят голливудских звезд? Это что — веяние времени? Раньше на стенах все больше портреты вождей висели — усопших и здравствующих, а теперь… У вас хоть Ван Дамм, а в других-то кабинетах — сплошное мини-бикини… Хотя все правильно, вы же женщина, с чего бы вам красоток развешивать? Нормальная женщина с нормальной ориентацией и должна иметь на стенке мускулистого мужика…
Обнорский намеренно говорил двусмысленности, граничившие с пошлостью, при этом он еще и смотрел на Поспелову маслеными глазами. Впрочем, для того чтобы взгляд был таким, никаких усилий не требовалось.
Андрей хотел вывести следовательшу из себя, чтобы отвоевать хоть немного психологическое преимущество.
Отчасти это ему удалось — Лидия Александровна слегка смутилась, чуть наклонила к столу хорошенькую головку с аккуратно собранными на затылке в узел золотистыми волосами, кашлянула и быстро ответила:
- Предыдущая
- 59/92
- Следующая
