Выбери любимый жанр

Коррумпированный Петербург - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 29

Изменить размер шрифта:

Ермаков не спешил расставаться с деньгами — сумма запрашивалась немалая. Не торопился оформлять ему аренду помещения и Смирнов, то и дело интересуясь, когда же «Неко» рассчитается за ремонт. По словам сотрудников Адмиралтейского агентства КУГИ, Смирнов держал арендное дело под своим неусыпным контролем и мог затягивать подписание договора. Обычно на подписание и оформление подобных договоров уходили месяцы, но не более полугода. В случае же с Ермаковым дело тянулось уже почти год (лишь в сентябре 1995 руководство «Неко» получило ксерокопию договора об аренде). Передавая бумаги, Смирнов велел передать деньги Ветлугину через него.

Ермаков, как мы помним, обратился в органы. Его визит стал сигналом к активной «разработке» Смирнова. Ермакова снабдили спецаппаратурой для записи своих разговоров со Смирновым…

На этом, возможно, и была бы поставлена точка в неплохо складывающейся карьере городского чиновника. Евгений Павлович был человеком стандартной доя чиновного люда биографии. В 1980 году его, молодого слесаря-электромонтажника Невского завода им. Ленина, направили на учебу в Ленинградскую высшую партшколу. Пятью годами позже в Невском райкоме партии появился новый инструктор организационного отдела, руководивший деятельностью первичных организаций предприятий и организаций сферы услуг, а также административных органов. Евгений Павлович быстро рос — осенью следующего года он был взят инструктором в отдел торговли и бытового обслуживания Ленинградского горкома КПСС. В 1989 году стал заведующим социально-экономическим сектором обкома партии.

В 1990 году, еще до краха КПСС, Смирнов вовремя и успешно перешел на хозяйственную работу — в исполком Ленинского района начальником отдела имуществ, а затем и в Комитет управления городских имуществ мэрии — сперва начальником Ленинского агентства, а потом заместителем начальника Адмиралтейского районного агентства.

И вот — визит сотрудников ФСБ, шесть тысяч долларов в сейфе, обвинения в вымогательстве взятки, следствие и суд. Смирнов от своих первоначальных показаний не отступался: утверждал, что деньги ему заплатят Ермаков за «Жигули». Они оба, дескать, как раз собирались ехать к нотариусу оформлять сделку, но тут нагрянули с обыском люди в штатском.

Правда, нотариус, с которой, по словам Евгения Павловича, у них на тот день назначена была встреча, никак не могла вспомнить такого обстоятельства, как ни старалась. Да, Смирнов действительно собирался к ней заехать… но в начале января 1996-го, а не 26 декабря 1995-го. К тому же, вот досадная случайность: все документы, которые были бы необходимы для оформления купли-продажи, лежали у Евгения Павловича дома.

Да и Ермаков уверял следователя, что вовсе не собирался покупать машину у Смирнова и даже не знал о ее существовании.

На процессе по этому делу, проходившем в начале 1997 года в Федеральном суде Санкт-Петербурга, Смирнов заявил, что стал жертвой оговора со стороны своих противников, желавших отрешить его от должности. Ермаков в своих показаниях был несколько не тверд. К тому же, как оказалось, 26 декабря — не первый день, когда он приносил деньги Смирнову. Впервые он сделал это еще 13 декабря, но тогда Евгений Павлович денег не принял. В ФСБ Ермакову посоветовали повторить попытку.

В начале февраля 1997 года судья отправил дело Смирнова на доследование, сочтя, что следствие сильно недоработало в сборе доказательств.

Однако, как оказалось, Ермаков был не единственным арендатором, у кого Смирнов запросил денег за ремонт помещения прежними съемщиками помещения.

В начале 1990-х одно из многочисленных пошивочных ателье, на волне приватизации, решило выделиться из состава объединения (вся единая сеть ателье Ленинского района тогда же преобразовывалась в ТОО «Минимакс», а этим вот захотелось независимости) в самостоятельную фирму «Диана 5». Помещение у них было на бойком месте — на Загородном проспекте, неподалеку от Витебского вокзала, да и мастера имели, что называется, золотые руки.

Отделившись, «Диана 5» зарегистрировалась и исполкоме. Бывшую директрису объединения ателье Ленинского района Любовь Николаевну Смирнову (однофамилицу нашего героя) уход ателье изпод ее начала обрадовал мало. Она заявила, что разделительный баланс «Диана 5» получит только через ее труп — помещение на Загородном считалось самым лучшим из всех ателье, естественно, что Смирнова не спешила с ним расставаться. (Именно с ее подачи там ныне обосновался магазин стройматериалов «Элис», выжив прежних обитателей. Еще в самом начале работ рабочие, как утверждает бывший директор «Дианы 5» Никул Нина Викторовна, заявили, что «неофициально ателье уже куплено, и никакая борьба ни к чему не приведет».)

Руководство «Дианы 5» обратилось и в гражданский суд, и в арбитраж. Так что Смирнов должен был заключить с ними договор аренды на пятнадцать лет. И Евгений Павлович это сделал 17 мая 1993 года, правда, при оформлении он допустил маленькую ошибочку — не предупредил Любовь Николаевну Смирнову о том, что срок ее аренды истекает. А та, не получив такого извещения, посчитала, что договор с ней продлен автоматически. (Выдали это ошибка чиновника? Возможно, однако, однофамилица зампреда Адмиралтейского агентства КУГИ ходила к нему чуть ли не ежедневно до того, как ошибка была совершена, чтобы договор с «Дианой 5» не подписывался.)

В то же время городской КУГИ не возражал, чтобы «Диана 5» стала арендатором помещения на Загородном на пятнадцать лет. Договор был заключен с 1 июля 1993 года (к этому моменту как раз заканчивался срок договора с районным объединением ателье).

Однако из-за ошибок с датами оформления договоров арбитражный суд 25 октября 1994 года решил выселить «Диану 5» с Загородного проспекта, Пришли судебные исполнители с представителями «Элис» и заставили освободить помещение. (Примечательно, что договор аренды с «Элисом» подписывают тот же Евгений Павлович Смирнов — его однофамилица оформила отказное письмо на это помещение от «Минимакса», хотя ему оно, по словам Никул, и не принадлежало — правопреемником ателье N15 являлась «Диана 5».)

Как бы то ни было, 16 человек швейного коллектива «Дианы 5» оказались на улице. Нина Викторовна, как руководитель фирмы, отправилась к Смирнову, надеясь выпросить хоть какое-то помещение под аренду.

Ничего лучше подвала, залитого водой, чиновник им подыскать не смог. Единственный вариант — бывшее помещение одного из ателье на Подольской, последним владельцем которого являлся Корсунов (все та же Смирнова Любовь Николаевна в свое время написала отказное письмо на это ателье в его пользу). Некогда Корсунов был в объединении Ленинского района одним из первых кооператоров, а ныне стал владельцем целой сети фирм и магазинов. По словам Никул, помещение на Подольской ему сейчас — без особой надобности.

Однако за это бывшее ателье Смирнов запросил с Никул 25 тысяч долларов. Нет, не себе лично, а за ремонт, проведенный там Корсуновым. Нина Викторовна решила лично взглянуть на столь дорогостоящий ремонт — на Подольской ее глазам открылась неприглядная картина: заплесневевшие и покрытые грибком стены, проваливающийся, в дырах пол, все помещение завалено пустой тарой и бутылками, а по углам жмутся бомжеватые постояльцы.

С вопросом, за какой же, собственно, «ремонт» ей предстоит платить 25 тысяч долларов, Никул пришла к Смирнову. Тот связался по телефону с Филиппычем (так он звал обычно Корсунова), и последний, скрепя сердце, согласился скинуть пяток тысяч, но потребовал залог. На все аргументы Корсунов отвечал, что он должен делиться слишком со многими ртами.

— Смирнову дай, санэпидемстанции дай, пожарникам дай, этим дай, а что мне останется? — так заявил Филиппыч Нине Викторовне, объясняя происхождение столь крупной суммы.

Корсунов потребовал с Никул расписку — ему требовались гарантии, что деньги он все-таки получит. Нина Викторовна такую расписку дала. Правда, потом она свой экземпляр все же порвала, опасаясь, что эти бумажки могут стоить ей жизни — времена ныне жестокие.

Перейти на страницу: