Кошки не плачут (СИ) - Сэнь Соня - Страница 6

• Предыдущая
• 6/75
• Следующая

- Мне – кровь?! – рявкнула я прямо в его округлившиеся глаза.

  Арк успокаивающе опустил ладонь мне на плечо.

- Джентльмены ошиблись, - спокойно обратился он к официанту, - леди не пьет кровь. Мы – люди.

- Я знаю. – официант неприязненно покосился в мою сторону. Лицо его выражало явное сомнение в том, что обращение «леди» применимо к моей персоне. – Тем не менее, коктейль предназначался именно этой э… девушке. Мне дали точные указания.

 Мы с Арком дружно повернули головы к занявшей угловой столик компании. Джой скалил зубы в откровенно издевательской ухмылке, остальные просто-напросто проигнорировали наши взгляды. Чувствуя, как тело начинает вибрировать от закипающей в жилах ярости, я схватила стакан с коктейлем, соскочила со стула и, прежде чем Арк успел меня остановить, буквально подлетела к столику вампиров.

- Пей сам, кровосос! – звонко (услышали, думаю, все) крикнула я и, недолго думая, выплеснула содержимое стакана в лицо Люцию.

  Стало так тихо, будто из людного бара я вмиг перенеслась на заброшенное кладбище. Кто-то выключил музыку, и в гробовой тишине только отчетливо послышался раздраженный шепот Арка:

- Идиотка…

  Я стояла и смотрела, как кровь тонкими ручейками стекает по лицу вампира, подчеркивая алебастровую белизну его кожи. Чуть склонив голову, Люций молча смотрел мне в глаза. Когда капелька крови скользнула в уголок его губ, он облизнулся, точно сытый кот, потом нарочито медленным движением выудил из кармана белоснежный платок и аккуратно промокнул им лицо. Его спутники – все, кроме лиловоглазого – почему-то поспешно отодвинулись, точно от Люция исходил страшный жар. Во мне все еще бушевала ярость, иначе наверняка и я бы ощутила страх. Прилюдно оскорбить вампира, да еще знатного, да и НАСТОЛЬКО знатного! Ой-ой…

  Я ощутила на своем плече теплую ладонь Арка – он неслышно подошел сзади. Если бы не эта ладонь, твердая и уверенная, я бы, наверное, совсем потеряла голову и бросилась бы в лицо вампиру, как дикая кошка…

- Ты должен простить девочку, - тихо заговорил мой друг, обращаясь к Люцию. – Твой поступок вывел ее из себя. Ты сам спровоцировал ее гнев.

- Следи за словами, прислужник смертных! – прошипел Люций, впрочем, не теряя самообладания. Только горящие глаза, в которых плясали красные искры, выдавали охватившую его ярость. – Мне нет дела до жалких человеческих детенышей!

- Но разве не ты велел официанту принести ей крови?

- Это был я.

  Глухой голос полукровки слегка дрожал, и само это было удивительно. Не помню, чтобы Джой когда-нибудь выглядел таким напуганным. Вот забава!

- Ты? – теперь уже Арк рычал от злости. – Выродок собачий, да ты понимаешь, что натворил?

- Оскорбление смывают кровью. – вмешался лиловоглазый, холодно глядя на меня. – Время и место, девчонка.

- Она не может с вами драться, - твердо сказал Арк. – Она – всего лишь человек… Любой вампир ее одолеет.

- Чтобы мы марали руки о всякую шваль? – Люций явно насмехался над нами. – Нет, беловолосый, слишком много чести. Пусть с девчонкой дерется тот, кто и послужил причиной раздора.

- Полукровка?

- Что, скажешь, что и он сильнее ее? Так это не наша забота. И учти, Кошка или как там тебя, - Люций подался вперед, вперив в меня хищный взгляд, - на этот раз тебе не поможет твое хваленое родство с Фэйтом. Будете драться насмерть, и если в живых останется вервольф, в чем лично я не сомневаюсь, он будет вынужден сразиться со мной – чтобы смыть нанесенное мне, волей или неволей, оскорбление.

- Время и место! – повторил лиловоглазый. – Как насчет северной стороны Стены, той, что над Пустошью? Там безлюдно, нам не помешают.

- Над Пустошью? В своем ли ты уме, Линн?

- Придется подчиниться, Каратель. Ты знаешь законы чести. Как знаешь и то, чем эта история может обернуться, если ты настучишь властям…

- Я буду драться! – крикнула я, возмущенная тем, что все решают за меня. – Хоть сегодня!

- Вот и славно, - растянул в ухмылке рот Линн. Блеснули два аккуратных клыка. – В полночь у северной границы Стены. Можешь прихватить своего дружка – кому-то же придется собирать куски твоего тела.

- Наточи коготки, котенок. – сухо добавил Люций, и вся компания, точно по команде, поднялась и прошествовала к выходу под десятками устремленных на них взглядов.

  Я почувствовала, как дрожит лежащая на моем плече ладонь Арка, и удивленно подняла голову. В серых глазах друга читалось неприкрытое отчаяние.

  В двенадцать лет я потеряла родителей.

  Наверное, моя мама была несчастлива в браке – хотя никогда этого не показывала. Даже перед нами, детьми. В день моего одиннадцатилетия она ушла от отца к тому, кого любила. К вампиру.

  Я до сих пор не могу узнать его имени. Знаю лишь, что мама по собственному желанию приняла обращение и стала одной из них – кровососов.

  Целый год мы учились жить без нее и почти свыклись с мыслью, что она больше никогда к нам не вернется. Но тогда мы еще не знали, кем стала наша мама.

  Мой отец был Карателем. Однажды, патрулируя улицы ночного города вместе с напарником, тогда еще совсем молодым Арком, он увидел напавшую на подростка вампиршу – та высасывала из тела жертвы последние капли крови. Получившие Право Смерти вампиры так не поступают – они уносят жертву на свою территорию. Закон был нарушен. Не раздумывая долго, отец вскинул пистолет и выстрелил твари прямо в сердце.

  Вампиры, сколько бы они ни твердили о своем бессмертии, тоже умирают, получив пулю в сердце.

  Подойдя к скорчившейся в луже собственной крови вампирше, отец с ужасом узнал в ней нашу маму… и свою любимую, пусть и оставившую его, жену. Арк не успел его остановить. В порыве отчаяния отец пустил себе пулю в лоб… И вряд ли в тот момент он думал о нас, своих детях.

  Так мы с Фэйтом осиротели.

  Хотя родственников у нас не было, мы не попали в приют – Арк оформил над нами опекунство и заботился о нас, как умел. Думаю, только его любовь и поддержка уберегли меня от суицида. В день похорон отца я возненавидела весь мир, и в частности – ночных его обитателей. Вампиров, лишивших меня семьи. Однако, смерть родителей еще не была последней точкой в истории моей ненависти.

  Через полгода Фэйт ушел к вампирам. Сам, добровольно.

   И вот тогда я поняла, что такое настоящая ненависть.

… Я стояла на краю Стены, и по обе стороны от меня простерлись бездны, расцвеченные огнями двух городов – человеческого и вампирского. Каждый город жил своей жизнью, и ему не было дела до того, что сейчас должно было произойти под выкатившейся в небо луной. А в паре десятков метров к северу Стена расширялась, образуя ровный круг вокруг Нью-Эдема, и отвесно обрывалась вниз, в Пустошь. К внешней поверхности городской стены подавался постоянный ток высокого напряжения – на тот случай, если кто-то из вервольфов вздумал бы попытаться вскарабкаться наверх. Само по себе это было невыполнимо – по зеркальной глади стены не взобралось бы даже вездесущее растение – вьюнок.

  Ветер которую ночь дул со стороны Пустоши, принося ароматы полыни и степных трав. И еще… запах тоски. Тоски такой глухой и щемящей, что хотелось, подобно оборотню, вскинуть лицо к зеленовато-желтой луне и завыть – горестно, отчаянно, срываясь на крик.

  Ветер играл с моими длинными волосами, еще больше спутывая их. В воздухе вдруг отчетливо повеяло озоновой свежестью, и я вскинула голову – но нет, то был запах обыкновенного близкого дождя, а не вампира с черными глазами. Дождь… плохо. Это затруднит драку.

  Я обернулась, отыскав взглядом Арка. Каратель сидел на бортике дороги, проложенной между краями Стены, уронив лицо в ладони. В таком отчаянии я не видела его ни разу за все пять лет, что он был моим опекуном… и другом. Единственным… не считая Рэй. Впрочем, и с той я умудрилась поссориться. Впервые, между прочим. И из-за кого? Из-за все того же проклятого кровососа, чтоб ему…

• Предыдущая
• 6/75
• Следующая