Дело о спасении телезвезды - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая

— Это Виктор Михайлович? С вами говорит Мамедов.

— Здравствуйте, Рустам Викторович.

Спасибо, что нашли время перезвонить. — Я пытался быть с ним любезным настолько, насколько мне позволяла раскалывающаяся после вчерашнего возлияния голова.

— Извините, но у меня очень мало времени. Что такого важного вы хотели мне сообщить? Хотя, насколько я понимаю, вас в большей степени интересую не я, а Татьяна Николаевна?

Ну и как, прикажете, мне следовало реагировать на подобное заявление? Пока я пытался сориентироваться, Мамедов продолжил свой кавалерийский натиск:

— Вам уже удалось что-то раскопать?

От кого прошла утечка?

— Я не совсем вас понимаю, Рустам Викторович. Какая утечка? Что раскопать?

— Да бросьте, все вы прекрасно понимаете, знаю я эту вашу журналистскую породу. А впрочем… Надеюсь, по крайней мере у вас хватит ума не высовываться и не лезть на рожон, особенно когда об этом не просят. Впрочем, я тут навел о вас кой-какие справочки — многие рекомендуют вас как довольно толкового, а главное, удачливого журналиста.

Ни хрена себе, поворотик! Справочки он успел навести. Это что ж получается?

Пока мы со Стасом в кабаке накачивались, этот хрюндель биографию мою изучал? Хотя, сам-то я прошлой ночью разве не тем же занимался? Ладно, пусть пока будет 1:1.

— И кто ж это, Рустам Викторович, столь лестно обо мне отзывается?

— Да вот, нашлись люди, — уклончиво процедил Мамедов. — Говорят, вы там в Питере, у Обнорского, весьма и весьма преуспели на ниве журналистских расследований. Да и на любовном фронте у вас, Виктор Михайлович, вроде бы все складывалось не самым худшим образом, — эту последнюю фразу он произнес довольно-таки зловеще, из чего я сделал вывод, что о нашем с Татьяной романе ему что-то известно. — Словом, в сложившейся ситуации вы меня устраиваете. Но сегодня у меня действительно напряженный день, поэтому… Да, кстати, где вы сейчас территориально находитесь?

— На этой… как ее… на Сретенке.

— Прекрасно. Через сорок минут я подхвачу вас на Чистых прудах. Ну, скажем, возле театра «Современник». Это недалеко от вас, так что вы успеете собраться. Будем считать, что договорились. До встречи.

— Минуточку, Рустам Викторович. А…

Татьяна… Николаевна, что с ней? Она действительно больна? Или…

— До встречи, Виктор Михайлович.

Я думаю, что совместными усилиями мы сумеем разрешить все наши с вами проблемы.

— Ваши, Рустам Викторович.

— Ошибаетесь, Виктор Михайлович.

Я не оговорился — вот именно что наши…

Из этого более чем сумбурного и в высшей степени идиотского разговора я сумел понять лишь одно — с Таней действительно случилось что-то крайне нехорошее. Мысленно начав обратный отсчет сорока минутам, я рванул в душ — отмокать и восстанавливаться.

Господи, ну на хрена я вчера столько выпил?

Меня в очередной раз подвело абсолютное незнание московской топографии. К тому же Чистые пруды в моем представлении выглядели несколько иначе, более чистыми, что ли? Словом, я опоздал минут на десять и еще за сотню метров до места нашего рандеву увидел одиноко маячивший напротив здания театра навороченный «паджеро».

Джип медленно тронулся навстречу и, поравнявшись со мной, плавно остановился. Из этого я заключил, что Рустама Викторовича успели ознакомить не только с моим виртуальным образом, но и с фотографическим тоже. Выскочивший из машины бритоголовый халдей осмотрел меня цепким профессиональным взглядом и услужливо распахнул заднюю дверцу. Вслед за этим величаво показался Сам: черное кашемировое пальто, очки в тонкой золотой оправе, до неприличия вычищенные ботинки и густой аромат модного в этом сезоне «Рокко-барокко». Словом, все достаточно стильно, но как-то слишком уж предсказуемо. Как и сам господин Мамедов. Черно-смоляная шевелюра (надо сказать, весьма густая для его «почтенного» возраста), мощный нос и едва уловимый акцент однозначно указывали, что его исторические корни лежат гораздо южнее Жмеринки.

— Опаздываете, Виктор Михайлович, нехорошо. — Мамедов укоризненно цокнул языком и мельком бросил взгляд на свой позолоченный «Ролекс».

— Да, прошу прощения. Десять минут…

— Положим, не десять, а четырнадцать.

А вот вы, например, знаете, сколько стоит минута моего рабочего времени?

— Честно говоря, как-то не задумывался.

— Я, признаться, тоже. Но уверен, что на порядок больше вашей.

Убаюкивающий, назидательно-душный тон Мамедова был мне неприятен. Да и на кой хрен мне вообще знать его стоимость в человеко-часах? Я достал из кармана бумажник и вопросительно посмотрел на него.

— Короче, сколько я вам должен за опоздание?

— Ну-ну, не стоит горячиться. Давайте-ка с вами немного пройдемся.

Мамедов кивнул охраннику, который в ответ на это жестом высвистнул из машины второго себе подобного. Мы медленно двинулись в сторону прудов, а два дюжих молодца плотно пристроились метрах в десяти позади нас. Со стороны мы, наверное, смотрелись весьма эффектно — эдакая утренняя прогулка дона Мамедова в сопровождении заезжего гостя.

Первым молчания не выдержал я:

— Рустам Викторович, где сейчас находится Татьяна?

— Ну что ж, на откровенный вопрос и ответ откровенный: не знаю.

— То есть?

— Ее увезли. Выкрали. Похитили… Словом, называйте как хотите.

Он вдруг остановился, оценивающе посмотрел на меня и через некоторое мгновение столь же резко двинулся дальше.

— Похоже, что вы действительно не в курсе. Хотя во время нашего телефонного разговора, Виктор Михайлович, мне показалось, что вы немного блефуете. — Мамедов достал из кармана пачку «Парламента» и неторопливо закурил. — И все же, как я понимаю, вы приехали в Москву из-за нее?

Я промолчал, и он, картинно затянувшись, продолжил:

— Мне известно, что в Петербурге вы с Татьяной состояли в весьма близких отношениях. Мне даже известны некоторые подробности, однако… на этот счет я не имею к вам никаких претензий. В конце концов, это дело прошлое, все это было до меня…

«Претензий, значится, не имеете? Вот спасибо, вам, добрый человек… А то я, знаете ли, так переживал, так переживал: как там Рустам Викторович, не расстраивается ли? Не терзается ли, падла, смутными сомнениями?» — подумал я, следя за тем, как по ходу дела Мамедов, не напрягаясь, пускал в воздух затейливые колечки сигаретного дыма.

Вообще же, его полнейшее спокойствие вызывало во мне смешанные чувства. С одной стороны, я невольно восхищался его железной выдержкой и крепчайшими нервами. С другой же, его обыденная трезвость мысли и хладнокровие отдавали неприкрытым цинизмом. Создавалось впечатление, что мы беседуем не о его жене, а просто пересказываем друг другу сюжет нового голливудского боевика.

— Насколько я понимаю, Рустам Викторович, похищение стало следствием ваших совместных дел с «Медиа-промоушен»? — наугад ляпнул я и, как ни странно, попал в точку.

— Ваша осведомленность делает вам честь, господин журналист, — откозырял Мамедов. — У меня действительно имеются определенные э… как бы это поточнее выразиться… несовпадения во взглядах с руководством этой компании по части организации концертно-зрелищных мероприятий.

Да, кстати, надеюсь, наша беседа приватна и носит доверительный характер? Или мне все-таки попросить моих людей, чтобы они осмотрели вас на предмет звукозаписывающей техники?

Делать нечего, пришлось клятвенно заверить его в отсутствии какого бы то ни было камня за пазухой. После чего Мамедов продолжил свой монолог.

— Эти дилетанты пытаются учить меня, как следует вести бизнес. Они хотели красивое шоу — они его получили. А теперь намереваются уверить меня в том, что нечто подобное можно было организовать за вчетверо меньшую сумму. Отчасти я их понимаю: у людей проблемы. Они вбухали на эти выборы столько денег, сколько с трудом поместилось бы даже в две коробки из-под ксероксов, но в итоге Гнус все равно не прошел. Естественно, теперь с них требуют отчета о том, куда были потрачены средства.

• Предыдущая
• 31/56
• Следующая