За короля и отечество - Асприн Роберт Линн - Страница 9

— Постараюсь. — Последняя просьба застала Бланделла врасплох — перспектива оказаться под наблюдением его явно не радовала… как, впрочем, не обрадует и остальных, стоит им узнать об этом.

Располагающий к кутежу интерьер «Фолкленд-армз» мало изменился за прошедшие четыре года. Стирлинг испытал острый приступ ностальгии, когда в нос ему ударили ароматы пива, жарящейся картошки-фри, табачного дыма и привезенных из Лондона острых приправ. Паб был забит под завязку — по большей части туристами, польстившимися на знаменитые здешние пейзажи. Обсуждения рыбы, погоды, дичи и гольфа сливались в единый, почти неразличимый гул, сквозь который прорывались взрывы смеха и звон посуды. Самую большую по численности группу посетителей составляли ученые из лаборатории — они заняли весь угол помещения, составив вместе несколько столов, на которых громоздились тарелки с остатками еды и впечатляющий частокол стеклотары.

Тревору Стирлингу показалось, что он попал в самый разгар празднования какого-то события.

— Ага, вот они! — Бланделл заметил их едва ли не на минуту позже, чем это сделал Стирлинг.

Стирлинг перемещался по людному залу с опаской: меньше всего ему хотелось зацепиться за что-нибудь тростью и тем самым испортить первое о себе впечатление. Они подошли уже почти вплотную к столу, когда одна из женщин — аспирантка, вспомнил Стирлинг ее фотографию в досье, — заметила их. Молодая, очень симпатичная, она буквально просияла:

— Бланди! Ты вернулся!

Марк Бланделл покраснел до корней волос.

Любопытные взгляды в сторону Стирлинга привели его к единственному и не самому приятному заключению: никто не позаботился довести до персонала лаборатории то, что они вверяются опеке охранника из С.А.С. Прелестно…

— Где ты шлялся, стручок старый? — насмешливо поинтересовался кто-то из мужчин. Седрик Беннинг, отметил про себя Стирлинг, австралиец. Сноб высшего пошиба: пестрый шелковый шарф, заправленный под ворот рубахи и украшенный булавкой какого-то неизвестного Стирлингу учебного заведения. Боже, еще один уроженец далеких колоний, пытающийся доказать всем и каждому, какой он англичанин. Беннинг дружески улыбнулся Бланделлу.

— Ты, блин, все веселье пропустил!

— Веселье? — неуверенно заморгал Бланделл.

— Беккетов Прорыв, — ухмыльнулся австралиец, сделав ударение на обоих словах. — Старого хрыча сегодня вечером из лаборатории даже атомной бомбой не выгнать. Ну, мы, — он сделал рукой широкий жест в сторону остальной компании, — и решили отметить это как положено, а он как знает. — Дружеская улыбка Беннинга переместилась на Стирлинга, и он протянул ему руку. — Привет, старина. Чертовски рад познакомиться. С.А.С., верно? Да еще капитан. А с ногой что — неудачное приземление, да?

Господи, произношение у этого типа прямо оксфордское, не провинциальное какое-нибудь. Должно быть, комплекс превосходства у него километровой высоты. Тем не менее Стирлинг ответил на рукопожатие.

— Можно сказать и так, — чуть суховато кивнул он. — Белфаст.

Глаза у Беннинга потрясенно расширились, а кое-кто из женщин сочувственно ахнул. Взгляд Стирлинга, однако, оставался прикован к Бренне МакИген, чьи, вне всякого сомнения, привлекательные губы плотно сжались при упоминании Белфаста. Этакий темноволосый типаж ирландской женщины — молоко и мед, в глазах мерцают искры сдерживаемого гнева… Она встретила его взгляд без тени смущения; голубые глаза ее были холодны как сапфиры.

— Вижу, наши братцы-оранжисты вас не очень-то уберегли, — холодно произнесла она. — Если не ошибаюсь, победу они приписывают себе, не так ли?

Компания за столом как-то разом притихла: до собравшихся дошло, что неприятные, конечно, но далекие ирландские раздоры запросто могут коснуться и их самих.

— Насколько я понял по своему опыту, — негромко отозвался Стирлинг, продолжая глядеть в эти пронзительно ледяные глаза, — победителей в Белфасте нет.

Между ее бровями возникла вертикальная складочка.

— Как странно… капитан С.А.С., способный понять Северную Ирландию?

Бланделл неуверенно кашлянул.

— Капитан Стирлинг поработает у нас некоторое время. Сегодня ему хотелось бы познакомиться со всеми. Да, Седди, а мне хотелось бы услышать насчет Прорыва. Э… только я сначала схожу договорюсь насчет размещения капитана, а потом поговорим.

И Бланделл сбежал, предоставив Стирлингу самому завязывать общение. Он обменялся положенными рукопожатиями, представившись всем по очереди, — под все таким же пристальным взглядом Бренны МакИген. Ему пришлось изрядно сосредоточиться, чтобы не отвлекаться на ее несомненную привлекательность, равно как на столь же тревожную связь ее с Белфастом. Стирлинг мысленно обругал себя за то, что пытается решать вопросы безопасности с недосыпу, и решил сосредоточиться пока на полудюжине ведущих ученых, пообещав себе разобраться с остальными позже. Могли бы по крайней мере ограничить численность персонала разумным минимумом, ворчал он про себя. Просто кошмар какой-то с точки зрения безопасности…

— Да вы садитесь, капитан, — радушно пригласил Беннинг, перетягивая незанятый стул от соседнего столика. — Выбирайте себе отраву по вкусу. — Он щелкнул пальцами, привлекая внимание официантки.

Та присмотрелась и расплылась в широкой улыбке.

— Тревор Стирлинг! Что это привело тебя в наши края, милок? А мамаша твоя в курсе?

— А? Нет… — Он закашлялся от неожиданности, ощущая на себе взгляды со всех сторон. — Я, можно сказать, при исполнении. А ты как, ангелочек?

За время его отсутствия Кассиопея МакАрдль расцвела пышным цветом, превратившись к восемнадцати годам в эталон знойной солдатской мечты. Он-то помнил ее еще в косичках и с зубными скобками. Она подмигнула ему.

— Страдаю от одиночества. Тебе на вид недостает женской опеки, Тревор. Я кончаю работу в одиннадцать. Ну что, пинту крепкого?

— Ты воистину ангел во плоти. Передай мои наилучшие пожелания матушке.

Она ухмыльнулась и отправилась выполнять заказ. Он с некоторым усилием удержался от вздоха и постарался как можно невозмутимее встретить удивленные взгляды ученых.

— Так, ладно. Так что у вас за прорыв? — спросил он с наигранно-невинным видом.

Седрик Беннинг первым пришел в себя, хотя взгляд его оставался полон любопытства.

— Прорыв Беккета. Да. Старина Теренс наконец добился своего, вот что. Теория сделалась реальностью.

— Прошу прощения?

Фэрфакс Демпси, один из аспирантов, с готовностью повернулся к нему.

— Он это совершил, капитан! Путешествие назад по времени! Полное перемещение на целых шестнадцать минут, прямо в свиту Генриха Второго! Он рассказал, что слышал, как тот обсуждал со своими советниками вторжение в Ирландию! Блин, да Беккет вошел сегодня в историю! — Парень вдруг осознал двойной смысл сказанного и расхохотался. — Вдвойне вошел — и в буквальном, и в переносном смысле.

— Не понимаю только, — пробормотала Бренна МакИген, — почему он выбрал именно этивремя и место, Генрих Второй… Господи Боже, кровожадный мясник…

Стирлинг почти не обратил на ее слова внимания. Он ощутил в животе зловещую пустоту — он не знал только, от недоверия или от страха.

— Вы хотите сказать, вам действительноудалось добиться перемещения во времени?

— Удалось? — резко переспросила МакИген. — Едва-едва. Беккет чуть не умер — мы с трудом привели его в сознание. — Стирлинг потрясенно уставился на нее, на что она чуть приподняла бровь — его очевидное потрясение, похоже, забавляло ее. — Возможно, доктору Беккету и удалось сегодня отладить аппаратуру, но до полноценных испытаний нам еще далеко. Собственно, подготовкой к этому мы и займемся — завтра же с утра. Он хотел повторить опыт сегодня, но нам удалось отговорить его. Его сердце едва справилось с первым перемещением — а ведь его не было всего пятнадцать минут. И меньше всего нам нужна сейчас смерть Беккета.

Стирлинг пытался переварить это, хотя ему сильно мешало то, что комната пошла кругом и отказывалась успокоиться.