Железный король - Кагава Джули - Страница 37

• Предыдущая
• 37/72
• Следующая

— Знаю, — откликнулась я.

Грималкин смерил меня долгим неприятным взглядом.

— Запомни, человек: ты посетила Небывалое, чары спали с твоих глаз. Смертные не заметят в тебе ничего необычного, однако ты станешь видеть все немного... иначе. Так что постарайся сдерживаться.

— Иначе? Как это?

Грималкин улыбнулся.

— Сама увидишь.

Мы вылезли из канализационной трубы и тут же услышали шум уличного движения — непривычные звуки после стольких дней, проведенных в лесной глуши. Мы оказались в центре города, со всех сторон над нами нависали городские здания. Канализационная труба вывела нас в придорожную канаву; над нами ревели многочисленные машины, по тротуару сновали пешеходы, погруженные в собственные мирки. Никто не обратил внимания ни на выползшего из канавы кота, ни на чумазую, до крови исцарапанную девушку.

— Так...

Несмотря на все тревоги, я ужасно обрадовалась возвращению в знакомый мир, хоть и не ожидала увидеть огромные башни из стекла и металла. Воздух холодил до дрожи, по улицам расползлась грязь и слякоть.

Я запрокинула голову и долго разглядывала высоченные небоскребы; казалось, что здания раскачиваются на фоне неба. В нашем крошечном городишке в Луизиане не было ничего подобного.

— Где это мы?

— В Детройте. — Грималкин, прищурившись, следил за спешившими мимо нас прохожими. — Секундочку. Давненько я сюда не попадал. Дай-ка подумать...

— В Детройте... В Мичигане?!

— Ш-ш-ш.

В этот миг от толпы отделилась массивная фигура в замызганной красной куртке с капюшоном и направилась к нам, сжимая бутылку, обернутую бумажным пакетом. Похож на бездомного, хотя я вообще-то никогда их не встречала. Я испугалась, но не очень: на оживленной улице много свидетелей, которые, если что, непременно услышат мой крик. Может, попрошайка поклянчит мелочь или сигареты и пойдет себе?

Незнакомец приблизился и поднял голову. В тени капюшона виднелось морщинистое бородатое лицо, кривые клыки во рту, мерцающие желтые глаза с вертикальными зрачками, как будто кошачьи. Незнакомец с ухмылкой приблизился, и я отшатнулась. Вонь едва не сбила

с

ног: разило опасностью, тухлыми яйцами и гниющей на солнце рыбой. Меня чуть не вытошнило.

— Какая красотка! — прорычал незнакомец и потянул ко мне свою лапищу. — Ты пришла оттуда? Верни меня туда, немедленно... Верни меня туда!

Грималкин вздыбил шерсть и серым облаком прыгнул между нами. От пронзительного кошачьего воя бездомный дернулся, в ужасе расширил глаза, испустил протяжный вопль и бросился бежать, расталкивая прохожих, оказавшихся у него на пути. Люди вскрикивали и сердито озирались друг на друга, но убегающего бомжа как будто никто не замечал.

— Что это? — спросила я у Грималкина.

— Оркулли, — Кот вздохнул. — Отвратительные создания. Панически боятся кошек, можешь себе представить? Похоже, его когда-то изгнали из Небывалого. Тогда понятно, что он говорил — просил тебя вернуть его обратно.

Я с опаской оглянулась, но оркулли скрылся в толпе.

— А что, все фейри, которые живут в человеческом мире, изгнанники? — поинтересовалась я.

— Конечно нет. — Грималкин прищурился с насмешливым пренебрежением (коты в этом деле — настоящие мастера). — Многие сами решают поселиться здесь или перемещаются между этим миром и Небывалым, если, конечно, способны найти тропу. Некоторые, вроде брауни или домовых, навсегда вселяются в какой-нибудь дом. Другие вливаются в человеческое общество, прикидываются смертными, кормятся снами, чувствами и талантами. Некоторые даже вступают в брак со смертными, хотя детей, рожденных от такого союза, в обществе фейри не принимают, а родитель-фейри обычно уходит из семьи, когда та ему наскучит. Встречаются и те, кого изгнали в мир смертных. Они устраиваются как могут, но с ними случаются странные вещи. Может, тут слишком много железа и технологий, смертельных для существования волшебных созданий. Они понемногу начинают утрачивать себя, пока не превращаются в тени себя прежних, в пустые скорлупки, при помощи чар пытающиеся казаться живыми. В конце концов они попросту перестают существовать.

Я испуганно взглянула на Грималкина.

— И с тобой такое может быть? И со мной?

Вспомнилось, как сатирка Пижма в ужасе отпрыгнула от плеера. А Робби таинственным образом прогуливал все занятия в компьютерном классе — я думала, он просто печатать не любит, а оказалось, что компьютер для него смертельно опасен.

Грималкин ничуть не переживал.

— Может быть, если останусь здесь лет на двадцать

или

тридцать, хотя я, разумеется, такого не планирую. А ты наполовину человек, твоя смертная кровь защищает от железа и обычного воздействия вашей науки и технологий. Я бы на твоем месте не особенно беспокоился.

— А что плохого в науке и технологиях?

Грималкин закатил глаза.

— Если бы я знал, что это превратится в урок истории, я бы выбрал более подходящее для учебы помещение, нежели городская улица. — Кот взмахнул хвостом и сел. — Представляешь себе фею на научной выставке?

A

почему? Потому что наука только и делает, что доказывает свои теории да пытается понять Вселенную. Наука укладывает все в аккуратные, логичные, прекрасно объяснимые коробочки. Тогда как фейри волшебны, капризны, нелогичны и необъяснимы. Наука неспособна доказать существование фейри, следовательно, нас не существует. Подобное неверие для волшебных существ смертельно.

— А как же Робби... э... Пак? — спросила я, удивляясь, что вдруг вспомнила о нем. — Как же он так долго остается рядом со мной, ходил в школу и все такое, несмотря на железо вокруг нас?

Грималкин зевнул.

— Плутишка Робин — очень древний фейри, — заявил он. — И дело не только в этом, о нем слагали баллады, стихи и сказки, так что он практически бессмертен — до тех пор, пока люди будут о нем помнить. Я не говорю, что он

не

подвержен железу и технологиям — до этого далеко. Так силен, но даже он не властен противостоять последствиям.

Я никогда не думала о своем школьном друге с этой точки зрения.

— Железо его убьет?

— Постепенно, не сразу. — Грималкин серьезно уставился на меня. — Видишь ли, Небывалое умирает, с каждым десятилетием уменьшается из-за прогресса и технологий. Смертные утрачивают веру в неведомое, верят только своей науке. Прогресс охватывает даже человеческих детенышей. Они смеются над старыми сказками, их влекут новейшие приспособления, компьютеры и видеоигры. Теперь никто не верит в чудовищ и магию. По мере того как города растут и технологии распространяются по миру, вера и воображение тают, так же как и мы.

— А как это прекратить? — прошептала я.

— Неизвестно. —

Грималкин вытянул заднюю лапу и почесался. — Может, Небывалое продержится до скончания этого мира, а может, исчезнет через несколько веков. Все со временем умирает. А теперь, если ты уже обо всем расспросила, пора уходить.

— Но если Небывалое умирает, все вы тоже исчезнете?!

— Ну, сам-то я — кот, — откликнулся Грималкин, как будто это все объясняло.

Я шла по улице вслед за Грималкиным. Солнце опускалось за горизонт, на тротуарах замерцали фонари. Повсюду нам встречались фейри: волшебные создания ходили мимо нас, таились в темных аллеях, крались по крышам или прыгали на проводах. Как же раньше я их не замечала? Мне вспомнился разговор с Робби у нас дома, давным-давно, как в прошлой жизни.

«Если начнешь все видеть, перестать уже не сможешь... Многие знания — многие печали, правильно?»

Если бы я только тогда прислушалась к словам своего друга!

• Предыдущая
• 37/72
• Следующая