Дело о дуэли на рассвете - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 31

• Предыдущая
• 31/50
• Следующая

Кирилл Анатольевич засобирался в Выборг, где тогда еще работали поисковики из ДОСААФа. Он разыскал их в порту, на одном из старых причалов. Ребята ходили в море на старом баркасе.

У них как раз неприятность случилась: оперативный дежурный-погранец не давал «добро» на новый выход. Шаталов взялся уладить проблему. Доехал до Высоцка, пришел в штаб пограничного дивизиона, добился встречи с оперативным дежурным.

Это был один из его выпускников. Тот объяснил, что у ребят нет штурмана. Поэтому и не выпускает. Шаталов спросил: если я штурманом пойду — выпустишь?

Выпустили поисковиков в Выборгский залив. Кирилл Анатольевич привел их на место. Сидел на борту, пока ребята ныряли. И вдруг один из них предложил Шаталову тоже нырнуть, самому посмотреть на катер.

С этого для Шаталова и началась подводная археология.

Пару сезонов он работал под Новгородом, на Волхове, с археологами из Академии наук. Искали тогда не то ганзейский когг, не то — русскую ладью. И нашли!

Потом решил попробовать поработать самостоятельно. Благо, двое из «его» поисковиков остались в Выборге и продолжали нырять. Некто Слава Немчук и Паша Савельев. Они в порту Выборга работают, в доках. А в выходные и во время отпуска продолжают нырять. Они мне и подсказали, где можно посмотреть что-нибудь интересное…

(— Бухта Дальняя? — спросил я.

Нонна посмотрела на меня с интересом:

— Она самая. Откуда знаешь?

— Читал. По-моему, в «Смене».

— Было дело…)

Шаталов получил открытый лист такой уж порядок — на подводные разыскания на двух объектах в бухте Дальняя от Академии наук. Собрал команду таких же, как он сам, подводников-отставников. Они вышли в море на старом баркасе. Начали нырять.

— И нашли. Нашли! — Голос Нонны звенел от восхищения. — Это был шведский брандер. Потом уже выяснили, что этот корабль затонул во время морского сражения в Выборгском заливе в 1732 году. А тогда была эйфория: нашли! Под этим делом подняли с брандера пригоршню медных гвоздей и пару ядер. И только потом задумались: куда находки девать?

Был тогда в экспедиции человек из Института археологии АН. Вадим Петрович Нерпов. Он предложил оставить находки на память. Себе то есть. Шаталов отказался и сдал все в музей в Выборге.

— Все было хорошо до прошлого года. — Нонна сделала эффектную паузу.

Я не удержался, спросил:

— А что случилось?

— Я говорила: «гробокопатели».

— И при чем здесь Агентство? Мы же не сыскное бюро…

— Помнишь, с месяц назад в Выборге задержали двоих юношей?

— Мало ли кого в Выборге задерживают!

— Об этом еще Витя Шаховский писал. У них изъяли старинную шпагу. Примерно XVIII века.

— Припоминаю… — многозначительно пробормотал я, чтобы не казаться совсем отсталым. Я помнил, что Витя ездил в Выборг, но зачем — не выяснял. У меня как раз дома кое-какие семейные неприятности случились. Нужно было ими заниматься.

— Шаталов утверждает, что это шпага с одного из кораблей, которые затонули в Выборгском заливе во время сражения между нашими и шведами в тысяча семьсот… Ну, в общем, давно дело было.

— Но он же и без того знает, что кто-то по кораблям шарит…

— Это не он у нас помощи попросил.

Мы его разыскали: Витя и я. И предложили ему план.

— Гениальный?

— Хотелось бы думать. Мы предложили ловушку устроить. Пустить слух по Выборгу, что на таком-то корабле нашли то-то и то-то. А уже на месте изловить нехороших мальчиков.

— Вот так? Просто и конкретно? — хмыкнул я.

— Все получилось. Шаталов уже ловушку приготовил.

— А я здесь при чем? Витя в деле, все знает.

(Море. Я ощутил, как подо мной плавно колышется палуба катера. Солнце светит волны шумят, ветерок легкий обдувает…)

— Шаху нельзя. Он слишком давно в Выборге мелькает. Его многие знают. А тебя — нет. Пойдешь с Шаталовым.

— Я вообще-то об отпуске думал…

(Море…}

Нонна была терпелива. Она помолчала пару минут, а потом задала вопрос, что называется, «в лоб»:

— Так ты едешь или нет?

Я колебался.

(«Гробокопатели», корабли, акваланги…)

Когда-то мой дед, бывший начальник НКВД Грузии, говорил мне: «Тебя, Зураб. погубят не женщины. Тебя жажда приключений в могилу сведет».

(Море…)

— Еду!

Бывает такое: первый раз встречаешь человека и понимаешь, что он тебе уже нравится. Нечасто, но бывает.

Когда на следующий день я к вечеру добрался до ворот старого порта Выборга, Шаталов меня уже ждал. Мужчина чуть старше средних лет, невысокий, сухопарый.

Рукопожатие Шаталова было крепким и решительным.

— Кирилл Анатольевич Шаталов.

— Зураб Гвичия.

— Новороссийск? — спросил Шаталов.

— Не понял?

— Училище в Новороссийске?

— Рязань. Рязанское училище ВДВ.

— Разведка?

— Да.

Мы прошли ворота.

— Вы меня извините, Зураб, что спрашиваю. Привычка.

— Понимаю, — кивнул я, невольно перенимая неторопливый и размеренный стиль общения Шаталова.

— Нонна вам уже объяснила, в чем дело?

— В общих чертах.

— Вы сами все увидите…

Выйти в море сразу нам помешал шторм: малым судам запретили покидать порт.

Мы отсиживались в небольшом сарае рядом с Выборгским портом. Халупа (она же — эллинг) принадлежала Паше Савельеву, молодому еще парню. В свободное от погружений время (его выражение!) Паша работал менеджером в одной солидной фирме при порте в Высоцке. О своем особом увлечении, как я понял, ни он, ни Слава Немчук старались не распространяться.

Уже давно они умудрились выкупить у ЛенВМБ тот самый баркас «Стремительный», на котором ходили в море еще поисковиками. Суденышко они малость переоборудовали. Поставили декомпрессионную камеру, установку для зарядки аквалангов. Чуток переделали тесные каюты.

Пока Паша дорабатывал до отпуска, Слава Немчук не терял времени и ходил на баркасе в море: возил туристов, желающих понырять. Бизнес не совсем правильный, но и вроде бы не запрещенный.

Похоже, исключение и Паша, и Слава делали только для Шаталова.

Наше ожидание закончилось на третьи сутки. Под вечер.

Когда я уже засыпал, меня растолкал Слава:

— Вставай, Князь! Отходим!

— Что? — спросонья я не очень понимал, о чем Немчук толкует.

— Шторм заканчивается. Запрет отменили. Выходим!

Сон слетел. Я торопливо засобирался: затолкал в сумку вещи, которые успел уже вытащить.

Через час мы были в море.

С запада, севера и востока небольшую бухту закрывали скалистые берега.

Она была открыта только на восток. Вход в бухту перекрывали два каменистых острова.

Баркас малым ходом вошел в нее.

— Четыре года назад мы нашли здесь линейный корабль. Шведский, — объяснял мне Шаталов. Мы стояли на носу баркаса. — Пока руки не доходят его обследовать.

— Какая здесь глубина? — спросил я.

После открытого простора Выборгского залива в замкнутом спокойствии бухты я чувствовал себя зажатым.

— У северного берега — метров семь, у западного — около восьми, а вот там, — Шаталов показал на гряду камней у южного берега бухты, — до пятнадцати метров. Там мы линкор и нашли. Похоже, во время сражения корабль пытался укрыться здесь, но налетел на подводные камни, разломился и затонул.

Я еще раз оглядел бухту.

— Это и есть ловушка?

— Она самая, — Кирилл Анатольевич показал за корму. — За вот тем большим островом мы спрячемся. И будем ждать…

«гробокопателей».

— А если у них есть радар?

• Предыдущая
• 31/50
• Следующая