Распинатель - Картер Крис (2) - Страница 1

• 1/77
• Следующая

Лос-Анджелес, пятница, 28 августа 2009 года, 10.25 утра.

— Алло… Детектив Хантер у телефона.

— Здравствуй, Роберт, у меня для тебя сюрприз.

Роберт остолбенел, чуть не выронив чашку с кофе. Этот металлический голос был ему известен очень хорошо. Он знал, что через прибор для искажения голоса с ним говорит сумасшедший убийца, любитель жестоких игр. Убийца, который выбрал детектива из отдела по тяжким преступлениям (ОТП) Роберта Хантера в партнеры по своим играм. И еще он знал, что, когда этот голос раздается в телефонной трубке, это означает только одно: новое мертвое, изувеченное тело.

— Давно не видел своего напарника?

Роберт обежал глазами комнату, тщетно высматривая Карлоса.

— Кто-нибудь сегодня говорил с Карлосом? — крикнул он на весь офис, нажав перед этим кнопку выключения звука на мобильном телефоне.

Полицейские молча обменялись озадаченными взглядами, и Роберт понял, каков будет ответ, еще до того, как его услышал.

— Сегодня нет, только вчера, — сказал детектив Морис, качая головой.

Роберт снова нажал кнопку на телефоне, включая звук.

— Что ты с ним сделал?

— Теперь ты меня внимательно слушаешь?

— Что ты с ним сделал? — настойчиво повторил Роберт.

— Как уже было сказано, это сюрприз, — раздался металлический смешок. — Но я дам тебе еще один шанс что-нибудь изменить. Может, на этот раз постараешься. За час ты должен доехать до прачечной в подвале дома номер 122 на Пасифик-Элли в Южной Пасадине. Приведешь за собой дружков — живым его не увидишь. Не успеешь за час — живым его не увидишь. И уж поверь мне, Роберт, умирать он будет долго и мучительно.

Голос в трубке смолк.

Роберт бежал по лестнице заброшенного дома в восточном Лос-Анджелесе, перескакивая через несколько ступенек. Чем дальше он спускался, тем становилось темнее и жарче. Рубашка на нем промокла от пота, тесные ботинки страшно жали ноги.

— Где тут эта чертова прачечная? — пробормотал он себе под нос, спустившись в подвал.

Ему показалось, что в конце темного коридора тускло блеснула полоска света из-под закрытой двери. Он побежал к ней, громко зовя напарника по имени.

Никакого ответа.

Роберт достал свой самовзводный «уайлди сервайвер» и прижался спиной к стене по правую сторону от двери.

— Карлос…

Тишина.

— Эй, малец, ты там?

Из-за двери донесся приглушенный звук удара. Роберт снял пистолет с предохранителя и набрал в легкие воздуха.

— Хрен вам!

Не отрывая спину от стены, он толкнул дверь правой рукой и хорошо натренированным движением, описав полукруг телом, вошел в комнату, отыскивая цель дулом пистолета. Невыносимый смрад мочи и рвоты заставил его отшатнуться, он сильно закашлялся.

— Карлос… — снова позвал он от двери.

Тишина.

Роберт почти ничего не видел. Свисавшая с потолка лампочка над небольшим деревянным столом в середине комнаты светила слишком тускло, чтобы можно было хоть что-то как следует рассмотреть. Он еще раз сделал глубокий вдох и шагнул вперед. От увиденного детектива замутило. Карлос был прибит гвоздями к деревянному кресту в человеческий рост, который находился внутри клетки из оргстекла. На жертве было только белье и насаженный на лоб венец из колючей проволоки. Толстые металлические шипы глубоко вонзились в кожу, по лицу текла кровь. У Карлоса был совершенно безжизненный вид. В изножье креста набралась большая лужа крови.

«Опоздал», — подумал Роберт.

Подойдя к клетке, он с удивлением увидел внутри сердечный монитор. Кривая пульса чуть поднималась через равномерные промежутки времени. Карлос был еще жив — еле жив.

— Карлос!

Тот не пошевелился.

— Эй, малец! — крикнул Роберт.

С видимым усилием Карлос приоткрыл глаза.

— Ты только погоди, друг.

Роберт оглядел полутемное помещение. Оно было довольно просторное, примерно шестнадцать на тринадцать метров, по его прикидке. Пол завален грязными тряпками, использованными шприцами, трубками для крэка и битым стеклом. В углу, справа от двери, виднелась старая и ржавая инвалидная коляска. На деревянном столе в середине комнаты стоял маленький портативный магнитофон с запиской, где большими красными буквами было выведено: «Сначала включи меня». Он нажал кнопку, и знакомый металлический голос зазвенел из крошечного динамика:

«Привет, Роберт, кажется, ты успел вовремя. — Пауза. — Ты, конечно, уже понял, что твоему другу нужна помощь, но, чтобы ему помочь, тебе придется выполнить несколько условий… моих условий. Игра очень простая, Роберт. Твой друг заперт в пуленепробиваемой клетке, так что стрелять бесполезно. На двери ты найдешь четыре цветные кнопки. Одна из них открывает клетку, остальные — нет. Задача у тебя очень простая: выбрать правильную кнопку. Если нажмешь ее, дверь откроется, и ты сможешь освободить напарника и выйти отсюда».

«Так себе шансы — один из четырех», — подумал Роберт.

«А теперь кое-что интересное, — продолжал голос. — Если нажмешь какую-нибудь из трех остальных кнопок, через проволочный венец на голове твоего друга пройдет постоянный ток высокого напряжения. Ты видел когда-нибудь, что происходит с человеком, когда через него пропускают электрический ток? — спросил голос со смешком, от которого мороз пробирал по коже. — Глаза лопаются, кожа съеживается, как жареный бекон, язык западает в горло, кровь вскипает и разрывает сосуды и артерии. Весьма драматичное зрелище, Роберт».

Сердце Карлоса забилось быстрее. Роберт заметил, что линия на мониторе замигала чаще.

«Ну а теперь самое интересное…»

Почему-то Роберт понял, что фокус с электричеством будет не единственной неожиданностью.

«За клеткой заложена взрывчатка в достаточном количестве, чтобы разнести по кирпичикам всю комнату, в которой ты находишься. Взрывное устройство подсоединено к сердечному монитору и среагирует на остановку сердца…» — На этот раз пауза длилась дольше. И Роберт, и Карлос уже поняли, что собирается сказать металлический голос.

«Бабах… и комната взлетит на воздух. Так что, Роберт, если ты нажмешь не ту кнопку, тебе не только придется наблюдать, как умирает твой друг, зная, что это ты убил его, но и самому отправиться вслед за ним».

Сердце Роберта бешено колотилось, со лба стекал пот и жег глаза, вспотевшие руки дрожали.

«Но у тебя есть выбор, Роберт. Ты можешь спастись сам, если бросишь напарника. Уходи, и пусть он умрет один. Никто ничего не будет знать, кроме тебя самого. Сможешь с этим жить? Поставишь на карту свою жизнь? Выбирай цвет, у тебя есть шестьдесят секунд». Раздался громкий гудок, и магнитофон замолчал.

Над головой Карлоса Роберт увидел табло, на котором зажглись цифры: 59, 58, 57…

За пять недель до того.

Потирая глаза, Дженни встала из-за стола в голливудском клубе «Авангард», за которым сидела большая компания. Она надеялась, что выглядит не такой усталой, как себя чувствует.

— Ты куда? — спросил Ди-Кинг, потягивая шампанское.

Бобби Престон был самым известным наркодилером в северо-западном Лос-Анджелесе, но никто никогда не звал его по имени: все знали его как Ди-Кинга. «Ди» означало «дилер», «делец», а Кинг [1]— то, что он воротил дела с чем угодно: наркотиками, девицами, машинами, оружием — и за хорошие деньги мог достать что угодно.

Дженни была его самой сногсшибательной девушкой, непревзойденной красавицей. У нее было безупречно подтянутое, загорелое тело, а совершенное лицо и улыбка могли очаровать любого мужчину на свете, в этом Ди-Кинг нисколько не сомневался.

— Я только подкрасить губки. Сейчас вернусь, малыш. — Она послала ему воздушный поцелуй и вышла из зала для особых гостей, унеся с собой недопитый бокал с шампанским.

• 1/77
• Следующая