Бандитский Петербург - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/122
• Следующая

— Предвыборную кампанию кого?

Девушка снова оглянулась на парня и затараторила:

— У нас в округе есть независимый депутат… «Крыша» говорит, что это деньги для него. У него самого денег никаких нет, он не коммерсант. Это не только с нас снимали, а со всех ларьков в округе. Мы подсчитали, деньги сумасшедшие получаются — больше ста тысяч долларов уже собрали.

— Как фамилия этого кандидата в депутаты?

В разговор вступил молчавший до сих пор парень:

— Извините, но никаких фамилий мы называть не будем, — вы понимаете почему.

— А что тогда вы хотите от «Комсомолки»?

Парень пожал плечами:

— Не знаю. Может, вы какое-то расследование журналистское проведете. Мы сами за другого кандидата голосовать будем. Только думаем, что победит все равно тот, для которого с нас деньги снимали. А к вам мы просто решили для очистки совести прийти. Противно это все. А может, мы вообще на выборы не пойдем.

Парень решительно взял девушку за руку, и через мгновение они скрылись в толпе…

Никто сегодня точно не скажет, сколько стоит избирательная компания в нашей бедной стране. Эксперты называют различные суммы от сотен тысяч долларов до миллионов. Вычислить реальные цифры трудно, а может быть, даже и невозможно, потому что очень важную часть в суммах, которые тратят на предвыборную гонку самые разные блоки и объединения, составляет никем не контролируемый «черный нал». Он уходит прежде всего в средства массовой информации, и не на прямую рекламу, а на так называемую косвенную или скрытую. Масштабы этого явления переоценить трудно. Главный редактор самой крупной в Петербурге газеты «Санкт-Петербургские ведомости» Олег Кузин на вопрос о «черном нале» в избирательной кампании только рассмеялся:

— Предлагают и еще как, — все кому не лень. Кандидаты самых разных мастей и ориентации. Причем такие ходы находят, — романы можно писать. И друзей детства выискивают, и родственников, и справа и слева, и сверху и снизу пытаются нажать… Мне еще немного легче приходится, чем коллегам, потому что моя газета — государственная. Мы и так отдали 20 полос бесплатно для печатания биографий кандидатов. А в остальной прессе просто кошмар какой-то творится. Я же все-таки профессионал — умею читать и то, что между строк написано, и деньги, которые за строчками стоят, тоже считать умею…

Масштабы «черного нала» удручают. Ведь что такое «черный нал» — это нигде официально не зарегистрированные суммы наличности, которых как бы нет. Как правило, происхождение такого «нала» либо откровенно криминальное, либо полукриминальное, например, это могут быть деньги, утаенные от налоговой инспекции. В налоговой полиции Петербурга вопрос о «черном нале» в избирательной кампании 1995 г. вызвал тяжелые вздохи. А начальник пресс-центра дал такой комментарий:

— Мы, конечно, слышали о таком явлении, но поймите нас правильно, — мы слишком много и долго говорили о своей деполитизации, поэтому работать направленно по каким-то избирательным блокам и объединениям, оперирующим «черным налом», мы не можем. Это мгновенно обострит и без того накаленную политическую ситуацию. А в принципе «черным налом» мы занимаемся. В том числе и в очень крупных фирмах.

Не стоит недооценивать опасность, заключенную в «черном нале» избирательной кампании. Люди, которые придут к власти на волне мутных денег невнятного происхождения, никогда уже не будут свободными сами, а следовательно, не смогут защитить законодательно свободу как общества в целом, так и отдельных его граждан. Вложенные деньги положено отрабатывать…

Ситуацию комментирует лидер одной из петербургских преступных группировок (по понятным причинам он пожелал, чтобы его имя не упоминалось):

— Лично я не настолько богат, чтобы поддерживать какую-либо партию или движение, да мне это и не нужно. У меня есть один знакомый депутат, которому я время от времени помогаю. И этого вполне достаточно для моих личных нужд. Но, как ты понимаешь, я не самый верхний уровень, я отстегиваю в общак, а куда идут деньги оттуда, я могу только догадываться, но догадки свои предпочитаю держать при себе. Что касается истории, которую ты рассказал об этих «обиженных» ларечниках, то она достаточно реальна. В Питере сейчас вообще денег нет, поэтому все и скребут по сусекам. Хотя, конечно, не факт, что те деньги пойдут на избирательную кампанию. Братва могла и скрысятить под шумок. Вообще, не надо этих депутатов переоценивать. Толку от них не так уж и много — как от общественного адвоката. Вот, моего возьми, например. Реальной помощи кот наплакал, а денег жрет немерено. Но сейчас это вроде как «по понятиям» стало. Типа моды такой у пацанов. У нас ведь все по «темам» идет. Раньше «тема» была — справки из психдиспансера для ментовки, а теперь — ксивы помощников депутатов. Показывают все друг другу — у кого круче. С другой стороны, а что плохого, если и наши интересы кто-то в парламенте будет представлять? Это справедливо, потому что парламент-то народный, а мы тоже народ.

То, что новая Дума будет криминализирована еще больше, чем предыдущая, похоже, ни у кого сомнений не вызывало. А стало быть, она сможет легко побить жутковатый рекорд нынешней Думы — пять депутатских трупов за два с небольшим года работы. Разборки среди тех, кого выберут, неминуемы. Но еще более крутые разборки уже сейчас можно спрогнозировать в отношении тех, кто в парламент не пройдет. Деньги-то вложены, причем деньги немалые. И если та «лошадка», на которую была сделана ставка, придет к финишу среди аутсайдеров, значит, деньги выброшены на ветер. А в среде организованной преступности деньги считать умеют и за «попадалово» всегда спрашивают. Так что избирательная гонка-95 шла не только за власть, но и за жизнь.

Ситуацию комментирует офицер ФСБ (по понятным причинам он просил не называть своего имени):

— Лично меня что больше всего задевает, — когда начнутся эти разборки и убийства, спрашивать опять будут с нас — почему, мол, не доглядели и не предотвратили. А как, интересно, нам доглядеть и предусмотреть, если у депутатов и кандидатов в депутаты статус неприкосновенности и разрабатывать их мы не имеем права? Из пяти погибших депутатов нынешней Думы двое точно были убиты в ходе мафиозных разборок, — и никакой неожиданностью это для нас не было. Как мы, скажи на милость, сможем предотвращать, если те, кто придут в Думу, пользуясь поддержкой криминальных кругов, будут нам все время врать? Предположим мы, имея оперативную информацию о том, что какому-либо депутату грозит опасность, начнем задавать ему неприятные вопросы, — он будет давать такие ответы, чтобы специально отвести нас в сторону. А потом очередной труп, а виноватые вроде как мы. Комедия какая-то получается, ей-богу.

В ходе избирательной кампании 1995 г. никто никого не схватил за руку, в которой был зажат «черный нал». Ну, а те, кто прошли в парламент, будут хвастаться друг перед другом — у кого «крыша» круче. В конце концов, Дума представленными в ней депутатами всего лишь отразит реальное состояние общества.

Ситуацию комментирует офицер Регионального управления по борьбе с организованной преступностью (по понятным причинам просил не называть свое имя);

— Знаете, когда я в первый раз услышал про «депутатские крыши»? Два года назад, в 1993 г. И поскольку с тех времен не было сделано ничего для того, чтобы хоть как-то остановить экспансию организованной преступности, то сейчас депутат без «крыши» — это уже редкость. Его можно в Красную книгу заносить. Информации-то оперативной у нас много, да вот реализовать ее становится все сложнее и сложнее. Если мы настоящих бандитов ловим, сажаем в тюрьму, а суд их потом фактически выпускает — это тех бандитов, на которых просто клейма негде ставить, — то уж с депутатами, как говорится, сами понимаете. В отношении новой Думы у меня никаких иллюзий нет. Сейчас уже редко можно встретить мало-мальски серьезного бандита без своего «карманного» депутата…

Накануне предвыборной кампании 1995 г. Владимир Жириновский неоднократно заявлял, что ЛДПР — самая чистая партия, в которой нет тех, кто сидел в тюрьмах или психушках.

• Предыдущая
• 48/122
• Следующая