Байки служивых людей - Константинов Андрей Дмитриевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/64
• Следующая

Завод, кстати говоря, считался секретным объектом, но я этого обстоятельства по прибытии не заметил. Поскольку на проходной документы у меня не спросили, а удовлетворились лишь тем, что я был в офицерской форме. То есть не завод, а раздолье для шпионов.

Группу арабских товарищей я принял, познакомился с ними, а старший группы, подполковник по имени Али, сразу сказал, что у него есть ко мне важное дело, и предложил мне пойти вечером в ресторан. Но я ответил, что еще пока не устроился и все важные дела мы решим немного позднее. И направился к начальнику местного особого отдела — мне положено было поставить его в курс о своем прибытии в соответствии с некоторой спецификой нашей работы.

Начальник местного особого отдела мне сразу очень понравился. Он носил майорские погоны и странную фамилию Плашечка. И буквально по глазам я мгновенно определил в нем своего парня. Он мне тоже очень обрадовался, сказал, что всего два месяца назад вернулся из Афганистана, что относится к военным переводчикам очень даже хорошо, и тут же ненавязчиво предложил выпить. Я согласился и после первой бутылки, когда мы уже перешли на «ты», сообщил товарищу майору о той беде, которая случилось с моим удостоверением. Причем врать про кражу в поезде не стал, а рассказал все как было — доверился, так сказать.

Майор Плашечка в проблему вник, уверил, что пропуск мне сделает безо всяких вопросов, поскольку на шпиона я никак не похож, и во время распития второй бутылки (он их доставал из служебного сейфа) поделился оперативной информацией, согласно которой в группе арабских товарищей находится некий резидент их разведки, прибывший в Советский Союз под личиной обычного офицера, и что наша задача — выявить этого резидента, идентифицировать, разоблачить и желательно на чем-нибудь поймать с поличным. Я ответил, что проблем не вижу. После чего мы продолжили выпивать.

И так мы друг другу понравились, что пили не останавливаясь, по-моему, дня два. Потому что сейф у Плашечки был безразмерным. А осиротевшая арабская группа вместе с предполагаемым резидентом бесцельно бродила по секретному заводу и по городку, вызывая недоуменные взгляды местных жителей. Когда я наконец сумел вырваться из цепких лап майора Плашечки и, слегка придя в себя, навестил старшего офицера арабской группы, тот сразу озадачил меня своей большой и насущной проблемой, заявив, что очень хочет познакомиться с какой-нибудь русской женщиной или украинской — это ему без разницы, что он находится в Советском Союзе уже третью неделю и что такое длительное воздержание может быть крайне опасно для его здоровья.

Надо сказать, что этот подполковник по имени Али красотой не отличался. Мягко говоря. Был он маленьким, лысым, пузатеньким, черным и к тому же еще курносым. И в гражданской одежде больше всего походил не на офицера, а на азербайджанского торговца мандаринами. Поэтому я и не удивился, когда он чуть ли не со слезами на глазах поведал о том, что местные девушки на все попытки завязать с ними знакомство реагировали как-то холодно. А может, они не понимали, чего он хотел. Потому что по-русски Али знал лишь два слова: «хорошо» и «спасибо».

Глядя на меня умоляюще, Али попросил оказать ему помощь в знакомстве, но я ответил, что сам никого в этом городке не знаю. Тогда Али вздохнул и сказал, что мне придется с ним пить, чтобы хотя бы таким образом снять напряжение...

С Али мы пьянствовали три дня, а потом я понял, что надо как-то вырываться из этого порочного круга, иначе у меня начнется белая горячка. Я отправился к майору Плашечке и изложил ему суть возникшей проблемы.

Плашечка, вздохнув, достал из сейфа бутылку водки и сказал, что вопрос серьезный. Я уже, собственно говоря, даже не пьянел, а пил как-то машинально. Когда мы допивали бутылку, меня вдруг осенило, и я спросил Плашечку: «Нет ли у тебя здесь в городке какой-нибудь агентессы, которую можно было бы подвести к подполковнику Али, потому что тогда мы убили бы сразу двух зайцев. Первый заяц — мы получили бы источник информации, второй — мне не надо будет больше пить с Али, помогая ему коротать долгие и тоскливые украинские вечера».

Плашечка ответил, что эта мысль глубокая и понятная, а значит, хорошая, и что агентесса у него, в общем, имеется — дама серьезная и надежная, начальница отдела кадров одного из предприятий. Однако осуществить мою грандиозную идею вряд ли получится, поскольку все агентурные деньги нами пропиты. Я начал впадать в отчаяние, но тут майор Плашечка сказал, что у него есть другой план: у него на связи состоит начальник местного офицерского клуба, который знает в городе абсолютно всех дам нестрогого поведения. И что мне надо подойти к этому начальнику клуба, сказать, что я от Плашечки, изложить суть проблемы, и дело будет в шляпе — для Али найдется подруга, что позволит мне прекратить пьянство, и тогда мы сможем сконцентрироваться на том, чтобы выявить в группе арабских товарищей вышеупомянутого резидента.

Не откладывая дела в долгий ящик, я пошел к начальнику клуба, назвал пароль и рассказал о проблеме. Он отнесся ко мне с пониманием, тут же продиктовал адрес и заверил, что с указанной кандидатурой никаких сложностей возникнуть не должно.

Я, как последний идиот, отправился по указанному адресу, думая, что, скорее всего, схлопочу от незнакомой мне девушки по морде за предложение провести время с совершенно незнакомым ей офицером арабской национальности. Однако, к моему удивлению, девушка по имени Надя по морде мне не дала, а очень даже обрадовалась открывающимся перед ней перспективам — в разговоре с ней я особо напирал на то, что Али — офицер дружеской страны и что интернациональная дружба — вещь не просто хорошая, но и государственно важная.

Вечером того же дня я познакомил ее с Али и ушел спать в гостиницу, вздохнув с облегчением: больше пить мне было не надо. Однако радовался я рано, потому что буквально через день меня нашел бледный, как покойник, майор Плашечка и, отозвав в сторону, свистящим шепотом спросил: «Ты кого познакомил с Али?» Я, не чувствуя за собой никакой вины, ответил, что сделал все по инструкции, то есть нашел с помощью начальника офицерского клуба женщину нестрогого поведения.

Майор Плашечка замычал, как от зубной боли, и объяснил мне, что Надя — отнюдь не женщина нестрогого поведения, а секретарша командира части, то есть носительница всех возможных и невозможных секретов, поскольку основные служебные бумаги идут через ее руки. И что если немедленно не прекратить встречи Нади и Али, то у нас у обоих могут возникнуть серьезные неприятности. Потому что вскоре может приехать комиссия из Киева, которая, не дай Бог, действительно начнет разбираться в ситуации, и тогда увиденная ею картина будет просто кошмарной: у переводчика нет удостоверения, у майора Плашечки — агентурных денег, зато у секретарши командира части есть арабский любовник — подполковник, которого зовут Али. Нормальный расклад? Интересной жизнью вы тут живете, товарищи! Дело действительно пахло бертолетом.

Поэтому я отправился к Наде и сообщил ей, что обстановка резко изменилась, что Али, скорее всего, переодетый замаскированный враг, возможно, даже израильский шпион, и потому знакомство ей лучше всего прекратить. Однако Надя мне не поверила, Али за недолгое время знакомства успел ее не только полюбить, но и купил ей два золотых кольца, золотую цепочку, пианино из местного универмага и еще много других очень полезных в хозяйстве вещей, словом, помог выполнить план по продаже товаров населению этого универмага на четыре месяца вперед. Тогда я начал бить на то, что Али лысый, толстый и некрасивый. И даже по-русски говорить не умеет. Но Надя сказала: «Зато он очень добрый, а для настоящей любви знать язык друг друга совершенно не обязательно».

Я вернулся к майору Плашечке и рассказал об осложнениях в обстановке. Майор Плашечка достал из сейфа бутылку водки и сказал, что обстановка еще серьезнее, чем я думаю. Я с ним согласился.

На следующий день обстановка накалилась уже до невозможности, потому что на главпочтамт этого маленького городка на мое имя пришли две телеграммы-шифровки, выглядевшие следующим образом: телеграмма первая — «Книга нашлась недалеко от части. Находится в отделении. Целую. Коля», телеграмма вторая — «Ксива пришла без телеги, находится у шефа. Целую. Миша». Обе эти телеграммы показал мне майор Плашечка, а к нему они попали от местных комитетчиков, которым о странных посланиях сообщили телеграфистки, поскольку решили, что столкнулись с явно шпионскими шифровками. Между тем это всего лишь друзья сообщали мне, что мое потерянное из-за Клары Новиковой удостоверение личности благополучно нашлось, что я и пояснил начальнику особого отдела. Плашечка мне ответил, что лично он все понимает, но вот у ребят из местного райотдела КГБ есть вопросы, поскольку они не в курсе истории с удостоверением, и что формалист или недоброжелатель может усмотреть в этих телеграммах все-таки что-то нехорошее. Так что, если приедет комиссия из Киева, мало нам не покажется.

• Предыдущая
• 3/64
• Следующая