Мужья и любовники - Конран Ширли - Страница 23

• Предыдущая
• 23/65
• Следующая

— Ты не спишь? — неподдельно изумился он. — А куда же делась легендарная выдержка и самоуверенность Джуди Джордан?

— Она не так сильна, как тебе, должно быть, казалось, — ответила Джуди до странности тихим голосом, и Том впервые понял, как глубока на самом деле ее тревога.

Он немедленно изменил тон:

— Мы и раньше попадали в переделки, Джуди.

И ничего — выкручивались и по-прежнему наверху!

— Тем больнее нам будет падать. К тому же мы не вызываем к себе сочувствия, слишком уж кажемся неуязвимыми. Да и можно ли представить себе, скажем. Генри Киссинджера, плачущего ночью в тревоге?

— В конце концов, у тебя есть Марк, — заметил он. — А мне чертовски трудно приходится без Кейт.

— Мне не хотелось бы обременять Марка своими проблемами.

— Почему? Ты боишься? Думаешь, что он любит ту блистательную Джуди Джордан, которую знает весь мир, а не реальную женщину, которую знают немногие, в том числе я?

— Марк все равно ничего не понимает в делах.

А уж ситуация, когда кодекс законов оказывается важнее справедливости, для него просто абсурдна.

Том обнял Джуди за плечи.

— Ничего, как-нибудь прорвемся!

— Кстати, о прорыве: как там Кейт?

— Пишет, что все оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Похоже, что это уже не война племен, а систематический геноцид. Правительство Бангладеш пытается расселить в горах Читтагонга своих подданных и выгнать оттуда мирных крестьян-буддистов. Кстати, они намерены отобрать у Кейт визу.

— А я даже не знала толком, где это находится, пока Кейт туда не отправилась.

Пожелав Тому спокойной ночи, Джуди медленно пошла по коридору.

Она заметила, что из-под одной из дверей пробивается луч света. Заглянув внутрь, Джуди увидела, как Тони, с которого уже градом лил пот, разучивал перед зеркалом новые движения.

— Все еще здесь, Тони?

— Да. Вот готовлю на завтра новые упражнения.

Каждый, кто задерживался на работе дольше, чем она сама, вызывал восхищение Джуди.

— Приняв вас на работу, Тони, я совершила самый мудрый поступок в жизни, — произнесла она.

— А мой приход к вам — лучшее, что сделал я.

Вы видели мою фотографию в «Нью-Йоркер»?

Мамаша демонстрирует ее всем и каждому.

— Это великолепно, Тони. Я не сомневалась, что ваша мама будет довольна. И все наши сотрудницы вас очень ценят.

Тони вытер лицо полотенцем.

— Вы правду говорите? Девушкам действительно нравится?

— Конечно. А что вас удивляет, Тони?

— Ну, все это женское внимание. Оно как-то кружит мне голову.

— Да бросьте! — рассмеялась Джуди. — С вашим-то телом! Женщины, должно быть, на вас гроздьями виснут.

— Ой, да вы просто не представляете, каким я был дохляком еще несколько лет назад! Поэтому я и стал заниматься гимнастикой.

— Вы сильно продвинулись с тех пор, — улыбнулась Джуди, поворачиваясь к двери, — Ну, счастливо! Не задерживайтесь слишком поздно.

— А я и не смогу. Веду сегодня мамашу немного поразвлечься.

— Какая счастливая мысль. Желаю удачи.

— Интересно, Спирос когда-нибудь уймется? — проговорила Лили, доставая из очередной корзины с орхидеями бриллиантовый браслет. — Если бы я носила все его браслеты, они бы мне уже достали до локтя.

— Везет же некоторым, правда, Марк? — усмехнулась Джуди, примеривая браслет на свое маленькое запястье.

Марк, не отрывая глаз от огня в камине, пожал плечами:

— Одна такая побрякушка могла бы в течение нескольких лет кормить целую африканскую деревню.

— Только, пожалуйста, не читай нравоучений! — раздраженно прервала его Лили. Она взяла у Джуди браслет и кинула Марку. — Пожалуйста, можешь отдать его африканцам! Мне он не нужен. Я же знаю, что это не подарок, а взятка. Спирос уверен, что, получив такую штучку, человек тут же должен забыться в приступе благодарности. Эти браслеты он дюжинами заказывает у Картье. Для него они — меновой товар.

— Как бусы и зеркальца, на которые конкистадоры выменивали золото ацтеков? — усмехнулась Джуди.

— Вот именно! — Лицо Лили казалось еще более выразительным из-за грима: все утро она пыталась скопировать грим Мистингетт. Фотография знаменитой певицы лежала на туалетном столике рядом с зеркалом.

— Ты бы лучше умылась, а то опоздаешь на концерт, — заметила Джуди.

— Действительно. — Лили встала и отправилась в ванную — Тебе еще понадобится косметика? — прокричала вслед Джуди, намекая, что неплохо было бы все это убрать.

— Она страшно неряшлива, — заметил Марк. — Видела бы ты, во что она превратила мою квартиру.

— Я не обращаю на это внимания. Порядок, беспорядок… Какая, в конце концов, разница?

Лили захотела переехать ко мне, чтобы наши с ней отношения могли укрепиться. — Она легко коснулась длинных загорелых пальцев Марка.

Тот тихо отодвинул руку.

— Том сказал мне, что, поселив Лили в своей квартире, ты играешь с огнем. Сенатор Рускингтон может использовать это против тебя.

Джуди задумчиво ворошила кочергой угли в камине.

— Но, общаясь в гостиничных номерах и за ресторанными столиками, мы так никогда и не узнаем друг друга.

Дверь открылась, и в комнату вошла Лили — великолепная в своем темно-зеленом шелковом мини-платье. И тут же вся гостиная наполнилась ароматом духов.

— Ну, я пошла!

Больше всего на свете Марк хотел бы сейчас тоже встать и уйти, но не решался: Джуди могла воспринять его уход как нежелание быть с ней.

И в то же время Марк прекрасно понимал, что, если он сейчас останется, все, с таким трудом загнанное им внутрь, может выплеснуться наружу.

«Вот мы сидим здесь, потягивая коктейль, — думал он, — а часовой механизм подложенной под наши отношения бомбы уже работает». Он вдохнул запах духов Лили и, сам того не желая, представил себе, как капли воды стекают по ее золотистой коже.

Лили закрыла за собой входную дверь и повесила на плечики зеленое замшевое пальто. Они еще не ложились: из комнаты раздавались голоса.

— Но почему, Марк? Почему в течение вот уже четырех часов ты пытаешься убедить меня выдворить Лили из этой квартиры?

— Ради Христа, Джуди! Неужели ты не понимаешь?

И вдруг Джуди поняла.

— Ну конечно! Как я была слепа! Ты ведь влюблен в нее, правда, Марк? Я просто ослепла!

— Джуди, успокойся.

— Мужчины всегда так говорят, перед тем как нанести женщине смертельный удар.

— Но я бы не хотел обижать Лили. Она доверяет мне. Я не собираюсь портить жизнь" нам всем. — Он старался говорить тихо. — Для Лили я единственный мужчина, который не пытается залезть к ней в постель.

— Ну, если не считать того, что на самом деле тебе только этого и хочется. Правда ведь? — резко прервала его Джуди.

Последовала долгая пауза, а потом приглушенный голос Марка отчетливо произнес:

— Если ты действительно желаешь услышать правду, то я не думаю, что кто-либо из мужчин сможет устоять перед сексуальностью Лили.

Лили молча смотрела на свое отражение в старинном, в стиле Людовика Пятнадцатого, зеркале.

«Что это такое есть во мне, — размышляла она, — напускающее порчу на любого мужчину, кто бы мне ни встретился. Что это? Я этого не вижу. Неужели я не смогу от этого отделаться?»

Будто в унисон ее мыслям из соседней комнаты раздался крик Джуди:

— Но я этого не понимаю! И никто из женщин не понимает! Просто дико видеть, как вы теряете из-за нее голову!

Глядя на свое отражение, Лили думала о том, как устала она быть сексуальным божеством, устала от того, что и мужчины и женщины поклоняются ей: мужчины — потому что хотят ее, а женщины — потому что хотят на нее походить. Лили поняла, что ее фатальное обаяние фатально в первую очередь для нее самой.

— Лили знает об этом? — Джуди пыталась держать себя в руках: слишком важен был для нее ответ на последний вопрос.

— Нет, — ответил Марк, — и я не хотел бы, чтобы она узнала.

— А как она к тебе относится?

— Мне кажется, она доверяет мне. — Марк на минуту задумался. — По-моему, она видит во мне брата.

• Предыдущая
• 23/65
• Следующая