Я так хочу! (СИ) - Владимирова Екатерина Владимировна - Страница 2

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая

Подумав несколько секунд, я на ватных ногах подошла к машине и, подозрительно глядя на мужчину, немедленно уступившего мне место рядом с собой, забралась в салон.

Едва я присела на сиденье, щелкнула автоматическая блокировка дверей.

Испуганно озираясь по сторонам, я дернула за ручку пару раз, но та не поддалась.

Меня охватила паника. Да что там паника, — истерика!!

Посмотрев на мужчину, я наткнулась на непроницаемое выражение его лица.

— Саша, поехали, — сказал он водителю, на меня даже не взглянув

Машина тронулась с места, и я в отчаянье дернула за ручку еще пару раз.

— Напрасно стараешься, — донеслось до меня — Откроется только тогда, когда я захочу.

Я уставилась на него, дыша всей грудью.

Мужчина обернулся ко мне, устаиваясь на сиденье так, чтобы видеть мое лицо.

Я отодвинулась от него, как можно дальше, и вжалась в спинку кожаного сиденья.

— Поговорим? — холодно осведомился он, пронзая меня своими глазищами, словно рентгеном

Наверное, моего согласия и не требовалось, он уже все решил за меня, но я все же кивнула. Словно в доказательство того, что сама приняла такое решения.

Хотя заблуждение вмиг ударило меня обухом топора по голове. Какое там — сама?!!

Ничего я тут уже не решаю.

А в мозгу настойчиво стучало: меня обманули…

Месяц назад

Конечно, мне не стоило надевать всего того «великолепия», которое притащила с собой Наташка, но что уж поделать, если она просто заставила меня напялить все это на себя?! Да еще пригрозила, это надо же?! Надула губки, состроила кислую мину, наморщив носик, и заявила, что я «не имею права так с ней поступить». Как такмне понятно не было, но я догадывалась, о чем она говорит. Если я не надену сие произведение искусства, она просто-напросто обидится на меня.

Пришлось смириться.

А сейчас, стоя перед зеркалом в своей комнате и осматривая себя с головы до ног, я сомневалась в правильности своего опрометчивого согласия. Более того, я стала сомневаться, что вообще находилась в здравом уме, когда соглашалась на ЭТО.

Я прищурилась, рассматривая свое отражение в зеркале.

Не то, чтобы я выглядела плохо. Скорее, наоборот. Очень даже хорошо. Очень, очень хорошо. Просто отлично!! Не просто мило или симпатично, а сексуально и умопомрачительно.

У всех должно будет снести крышу при виде меня. Кажется, так хвалилась Наташка?…

Я надула губки, поморщилась, в точности, как Наташка несколькими часами ранее, и вздохнула.

Все же черное маленькое платьице преобразит кого угодно!! Даже меня, ту, которая платьица надевала в последний раз в четвертом классе под пристальным и внимательным взглядом мамы. А если вспомнить еще и те ужасные «корзиночки», которые мама, очевидно, несостоявшийся парикмахер, плела в моих волосах в дополнение ко всем этим юбочкам и сарафанчикам!!! Ох, не стоит даже и вспоминать, страшно!!

Сейчас-то я выглядела, прямо скажем, намного лучше, чем тогда, в четвертом классе. И голову мою не украшали симпатичные красные бантики на полмакушки, что не могло не радовать, черные волосы струились по плечам шелковистыми локонами, обрамляя лицо и подчеркивая скулы.

Но все же, все же…

Что-то было не так.

Отчего я чувствую себя так неуверенно?! Из-за того, что надела платье, хотя всегда знала, что данные изящества не для меня?! Или из-за того, что это платье стоило бы опустить сантиметров на пять пониже колен?! Или из-за того, что к платью пришлось надеть еще и черные босоножки с каблуком чуть ли не под двенадцать сантиметров?!!

Да, дело, определенно, в босоножках. В чем же еще?!

Я саркастически усмехнулась своему отражению.

Схожу с ума, не иначе.

Надеюсь лишь, что меня не посадят под домашний арест при виде всего этого великолепия?…

Хотя, какой домашний арест, когда тебе уже двадцать три, и ты сама распоряжаешься своей жизнью?!

Ну, да, продолжаешь жить с родителями, не будем спорить. Но это оттого, что тебе с ними комфортно и удобно, не нужно менять обстановку, куда-то переезжая, подстраиваться под чьи-то правила и устои, знакомиться с новыми людьми и пытаться кому-то понравиться. Можно просто быть самой собой и не волноваться по поводу того, какое впечатление ты произведешь на людей.

Постоянство — вот что я уважала и ценила более всего. Когда дело касалось дома, семьи, института, работы… Или же вещей. Платьев, например, которые я почти никогда не носила…

Усмехнувшись своим мыслям, я еще раз критическим взглядом окинула себя с головы до ног и, решив, что на сегодня осмотр себя в своей «полной красе» оставлю для подруг, а с меня хватит, отвернулась от зеркала.

Клуб «Зодиак», в котором мы договорились встретиться, располагался в центре города. Дорогой, элитный, знаменитый, супермегапопулярный. Кое-кому в него попасть не удастся никогда, но мне, как девушке, угораздившей родиться со звучной фамилией «Вайтман», двери данного заведения были открыты и днем и ночью. Что не могло не радовать, надо бы сказать. Хотя иногда и огорчало. Порой хотелось стать какой-нибудь незаметной серой мышкой Петровой или Ивановой. Хотелось раствориться, затеряться в толпе и не быть той, за которой закрепилась репутация «сладкой папиной девочки». Быть просто собой. И не пытаться строить из себя ту, каковой мне надлежало быть в обществе.

Очень трудно жить, когда на тебе лежит клеймо именитой фамилии. Приходится с этим жить.

И жизнь становится какой-то негласной молчаливой войной с самой собой. За право существования. Можешь ли ты самасделать что-нибудь? Без вмешательства папочки или дорогих братьев?! Сможешь ли ты справиться? Сможешь ли устоять на ногах? Не сломишься ли?! Ведь все вокруг тебя только и ждут, когда ты сдашься и падешь ниц перед силой обстоятельств. Потому что не приучена делать что-либо сама.

Способна ли я на что-нибудь?… Этот вопрос всегда возникал передо мной. Наверное, лет с одиннадцати стал возникать. В тот момент, когда кое-кто из одноклассников решил припомнить мне то, кем я являюсь.

Я не говорю о том, что жалею о том, что я — Вайтман, хотя могла бы я родиться и в менее знаменитом семействе, и люблю я свою семью. Даже несмотря на то, что кое-кого иногда могу и на дух не выносить, но все-таки — люблю. И все же, все же…

Иногда хотелось удавиться.

Что уж говорить, если я даже работу в агентстве дизайна получила лишь благодаря тому, что Вадим был хорошо знаком с его владелицей Агатой Викторовной!? Они, видите ли, когда-то там, кое-где пересекались пару раз, и он решил поддержать сестренку, то есть меня, и помочь ей с работой!!

Нет, это нормально?! Какой заботливый старший братец!! А его об этом просили, интересно?!! Обрезали попытки моей самостоятельности прямо на корню.

От работы я, конечно же, не отказалась, не дура же я, в самом-то деле?! Отказываться от работы в одном из самых известных дизайнерских агентств Санкт-Петербурга!! Согласилась. И работу мою ценили, что уж скрывать, я была довольно-таки неплохим дизайнером. Но Дамоклов меч, а именно именитая фамилия, висел надо мной каждый день, угрожая обрубить все, что только можно, даже не дрогнув.

Бросив быстрый взгляд на часы и осознав, что пора бы уже двигаться в путь, я выскочила из комнаты.

Нужно ли говорить, какой фурор я произвела на родителей, когда пришла к ним, чтобы попрощаться?! Думаю, не стоит. У папы просто отвисла челюсть, когда он, приподнимая на меня глаза от отчетов, которые читал, так и застыл с вспорхнувшими к корням волос бровями. А мама, оторвавшись от страниц любимой книги, изумленными глазами еще очень долго провожала меня до двери.

Так, пора делать ноги, как сказала бы Наташка. Что я сделать и поспешила, направившись к двери.

— А что за повод? — крикнула мама мне вслед

— Никакого повода, — пожала я плечами — Просто решила… поэкспериментировать…

— Хорош эксперимент, — заметила младшая сестра, спускавшаяся как раз в этот момент вниз по лестнице. Нашла же время!! — Папа до сих пор от шока отходит, — колко хохотнула она

• Предыдущая
• 2/43
• Следующая