Предначертание - Пайк Эприлинн - Страница 40

• Предыдущая
• 40/42
• Следующая

Лорел подняла его подбородок. Тамани закрыл глаза, его челюсть подрагивала под ее пальцами. Лорел коснулась ртом его губ, каждой клеточкой ощущая бархатистую мягкость кожи. Он не сопротивлялся, и она прижалась губами крепче, исцеляя его измученную душу и надеясь, что он поверит каждому ее слову.

— Я люблю тебя. И я прошу… — Лорел приоткрыла рот и нежно прикусила губу Тамани, чувствуя, как по его телу пошла дрожь. — Нет, я умоляю тебя остаться со мной. — Она снова поцеловала его и шепнула, не отрываясь от его губ: — Навсегда.

Тамани тихо застонал и, притянув ее к себе, жадно впился в ее губы.

— Целуй меня, — шепнула она. — Целуй еще.

Казалось, их поцелуй, сладкий, как амброзия, длится вечно. Он ласкал губами ее веки, уши, шею, а Лорел думала, до чего же странно устроен мир. Ведь она любила Тамани — любила всегда. И каким-то непостижимым образом знала это.

— Ты уверена? — Тамани нежно ущипнул ее губами за ухо.

— Как никогда. — Лорел страстно схватила его за ворот футболки.

— Разве что-то изменилось? — Он отбросил с ее лба волосы, придерживая за виски и гладя ресницы.

Лорел посерьезнела:

— Когда я принесла тебе виридевиталис, то решила, что уже поздно. А до этого выпила его сама. И я хотела одного — вернуть время назад и не пить зелье. Умереть с тобой.

Тамани прижался лбом к ее лбу и провел пальцами по щеке.

— Я давно любила тебя, — сказала Лорел. — Но меня все время что-то удерживало. Наверное, я боялась, что чувство поглотит меня целиком. И до сих пор боюсь, — шепнула она.

Тамани засмеялся:

— Если тебя это утешит, я сам боюсь его до чертиков.

Он снова стал осыпать ее поцелуями, крепко обняв за талию. Почувствовав, что его грудь судорожно сотрясается, Лорел отстранилась:

— Что-то не так?

Но он не всхлипывал — смеялся:

— Древо мудрости. Оно сказало правду.

— Когда ты ходил за советом?

Тамани кивнул.

— Ты обещал когда-нибудь рассказать. Расскажешь?

— Будь верен.

— Что?

— Древо ответило: «Будь преданным». — Он с улыбкой взъерошил ей волосы.

— Не понимаю.

— И я тогда не понял. Я и так был твоим фер-глейи, верным и преданным. Услышав ответ Древа, я решил, что ты должна быть моей.

— А потом я прогнала тебя, — шепнула Лорел, погружаясь в печальные воспоминания.

— Я понимаю, почему. — Тамани погладил ее пальцы. — И, пожалуй, так было лучше для нас обоих. Но мне было больно.

— Прости.

— Не стоит. Я слушал Древо и свои эгоистичные желания вместо того, чтобы прислушаться к тебе. Кажется, теперь я понял ответ. Я должен быть преданным тебе — не служению или заботе — а просто тебе, без остатка. И не думать о том, разделяешь ли ты мои чувства. Отчасти поэтому меня так пугало возвращение в мир людей. — Он провел пальцем по ее щеке. — Раньше я был предан идее — и своей любви. Но не тебе. Видимо, ты это чувствовала и потому отвергла меня.

— Возможно, — сказала Лорел. Сейчас сама идея отвергнуть Тамани казалась ей непостижимой.

Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза:

— Спасибо.

— Нет. — Она погладила пальцем его губу. — Это тебе спасибо.

Их губы снова встретились, сливаясь воедино. Лорел готова была просидеть так день, год, целую вечность, но пора было возвращаться к действительности.

— Ты так и не признался, что задумал, — сказала она.

— Еще минутку. — Тамани улыбнулся, не отрываясь от ее губ.

— Зачем нам минутка? У нас впереди вся жизнь.

Тамани зачарованно взглянул на нее.

— Вся жизнь, — шепнул он и снова привлек ее к себе.

— Выходит, наши судьбы сплелись? — спросила Лорел. Безмятежное счастье разбавила капля горя: это выражение Лорел слышала от Кати.

— Думаю, да, — просиял Тамани. Он наклонился ближе, касаясь ее лица носом. — Часовой и химик? Какой повод для сплетен!

Лорел улыбнулась:

— Люблю хорошую сплетню!

— А я люблю тебя, — шепнул Тамани.

— И я тебя. — Эти слова наполняли Лорел счастьем. С ними мир становился новым, ярким — в нем была надежда. Мечты. А самое главное — в нем был Тамани.

Такое столпотворение в Авалоне Лорел видела лишь однажды — на празднике Самайн. Пока она была занята с Тамани, феи заполонили сад: расселись на парапетах, облепили входы и устроились между деревьями позади разрушенных стен. Большинство было в скромной практичной одежде Весенних, хотя кое-где мелькали яркие костюмы Летних. Лорел заметила и нескольких химиков. Не было только часовых в парадных формах: вероятно, они приводили сад в порядок после сражения. Лорел с грустью подумала, что едва ли кто-то из стражей сада остался в живых.

Дэвид сидел там же, где она его оставила; завидев друзей, он встал им навстречу. Лорел старалась не встречаться с ним взглядом. Она была не в силах помочь и мучилась, что нанесла ему рану, которую не может исцелить. По крайней мере, сегодня она расставила все по местам и больше никогда не причинит ему боли.

— Что-то она задерживается, — тихо сказал Тамани.

— Кто?

— Челси… О, вот и она!

Челси шла по тропе в окружении Весенних и Летних.

— Тамани, — Лорел начал разбирать нервный смех, — признайся уже наконец, что ты сделал?

— Попросил Челси передать приманщикам и трюкачам, что Марион собирается заточить их героя в Авалоне или казнить Джеймисона, и позвать их… э-э… посмотреть.

— Да ну?! — воскликнула Лорел.

— Поверь, — вздохнул Тамани, — зрители нам пригодятся.

Челси подошла ближе. Тамани ласково приобнял ее и чмокнул в макушку.

— Спасибо. И не только за это. — Он обвел рукой толпу. — За все.

Челси просияла. Лорел подозвала Дэвида, и вчетвером они вошли в разрушенные ворота сада. Феи расступались, приветствуя их улыбками и словами благодарности. Некоторые обеспокоенно перешептывались, что Зимние уже ждут у входа.

Шагая по мягкой земле мимо огромных поросших мхом деревьев, Лорел поражалась, как мало изменился сад, несмотря на вчерашнюю битву. Трава была помята, а некоторые деревья выглядели так, будто их нещадно побил град, но нигде не осталось ни тел, ни оружия. Хотя Клеа нанесла Авалону тяжелую рану, волшебное королевство быстро шло на поправку, совсем как Тамани.

Как Лорел и ожидала, трое Зимних фей уже сидели на мраморной лавке у входа, в окружении фер-файре, — королева ни на миг не ослабляла бдительности. Припомнив свой разговор с Джеймисоном, Лорел улыбнулась про себя. Конечно, потребуется немало времени, но настанет день, когда они с Ясмин — да собственно, и весь Авалон — заставят ее ослабить вожжи.

Вокруг теснились Весенние и Летние, многие были в повязках или со шрамами от свежих порезов и царапин — и даже здесь уцелевшие химики, верные ремеслу, ухаживали за ранеными, не пожелавшими пропустить зрелище. Толпа взволнованно и сердито гудела, воздух казался наэлектризованным.

В центре сада высились сверкающие четырехгранные врата; крохотные цветы на створках мягко мерцали в утреннем свете.

— Мы уходим. — Тамани обратился к Джеймисону, не обращая внимания на королеву.

— Сомневаюсь. — Марион поднялась на ноги. — Мое решение вы слышали — если Джеймисон или Ясмин откроют врата, они будут казнены за измену.

Зрители разом ахнули.

— Ну и толпу вы собрали, — добавила Марион. — Думали запугать меня?

— Вовсе нет, — нарочито беззаботно сказал Тамани. — Хотел, чтобы они своими ушами услышали слова королевы.

— Не в моих правилах выступать ради твоей забавы, — нахмурилась Марион. — Стражи, выполняйте свой долг. Очистите сад; аудиенция окончена.

Откуда-то из толпы вынырнули командир стражи и четверо часовых. Вид у них был до крайности измученный; все пятеро были во вчерашних доспехах, их руки покрывала запекшаяся кровь. Судя по всему, именно они всю ночь выносили из сада тела троллей — и своих павших товарищей.

— Прошу прощения, ваша милость, — сипло сказала фея-капитан. — Нас слишком мало.

• Предыдущая
• 40/42
• Следующая