Америка глазами русского ковбоя - Шиманский Анатолий - Страница 20

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая

Приехав в столицу штата, город Индианаполис, я увидел, что центр города представлял собой торговый комплекс, связанный переходами, эскалаторами и лифтами. На круглой площади был сооружен грандиозный памятник солдатам и матросам США, защищавшим свободу и демократию других народов и погибшим в зарубежных войнах.

Американцы гордятся тем, что со времен Революции нога иностранного завоевателя никогда не ступала на их землю, стараясь забыть, как в 1814 году английские войска сожгли дотла их столицу. (Но все-таки не иностранцы, свои, из бывшей метрополии!..)

Конная полиция устроила нас с Ваней у себя на конюшне. Лошади – стойло, а мне – отдельную комнату в полицейском управлении, с неограниченным количеством пышек, пиццы и кофе. По нынешним временам политической корректности, каждое полицейское управление обязано иметь в штате негров и патрульных-женщин, но последние почему-то регулярно беременеют. Мои хозяйки Кэрин Виллер и Мэри Эллендер еще не были беременны и прекрасно сидели на лошадях. Они рассказали, что функции местного конного патруля больше церемониальные, и они редко производят аресты. Но конная полиция эффективна как в охране, так и в разгоне демонстраций, так как у людей сохранилось уважение к лошадям.

Дежурный по управлению негр Харольд Дэвис прокатил меня по центру города на своей служебной машине. Службой он был доволен – зарплата хорошая, а в свободное время он занимается торговлей недвижимостью.

Завез он меня на конюшню, где держали лошадей-тяжеловозов, развозивших по городу коляски с туристами. Похоже, что бизнес процветал – хозяйка купила недавно пару бельгийских тяжеловозов. В моем дневнике Пегги записала: «Анатолий, я счастлива, что вы заглянули на мою конюшню. Наши бельгийцы не столь огромны, как Ваня, но на ферме у нас есть и побольше. Ваше путешествие просто-таки замечательно. Счастья в пути и надеюсь, что погода улучшится».

Утром полицейская барышня Кэрин оседлала полицейского мерина Нормана и эскортировала меня на центральную площадь, где нас ждали репортеры двух телеканалов. Они и преследовали меня до самого выезда из города, но мне было не до них. Справа от дороги, наверное, с километр, тянулась территория зоопарка. Вдоль его забора, через каждые 50 метров, были установлены железобетонные фигуры животных.

Каждый раз, когда подъезжали к очередной фигуре, Ваня почти вставал на дыбы, а потом шарахался на проезжую часть. Для него эти фигуры были настоящими и опасными животными. Но особенно был он напуган бетонным тиранозавром с огромным рогом и острыми конусообразными зубами. Вероятно, сработала его генетическая память о том, как эти чудовища 40 миллионов лет назад гонялись за его предками. Немало седины прибавилось в мою бороду во время проезда по этой «оживленной» дороге. (А действительно, седею больше через бороду. Шевелюрой я – молодой, а по бороде так совсем состарился.)

Удивительно много «русских» встретилось в этих краях. Алишер Артоков приехал из Ташкента по программе обмена студентов и живет здесь уже полгода. Он написал в моем журнале: «То, что Вы делаете, – это просто великолепно, я сам по своей религии за мир, единство и против всякого рода расизма и национализма, как бы я хотел сделать, что-нибудь такое же. Я желаю Вам и Ване удачи во всех ваших путешествиях. У меня в сердце потеплело, когда я увидел это и узнал, что Вы делаете, продолжайте в том же духе». Это буквальная цитата, с сохранением стиля и грамматики, которую я сам-то знаю не лучше Алишера.

Встретил также мальчика и двух девочек из Москвы. Они здесь лечатся по программе помощи американцев детям-диабетикам России. Вот уж они обрадовались, увидев русскую телегу, влекомую огромным тяжеловозом! Хотели в гости к своим хозяевам пригласить, да только те не захотели меня с Ваней приветить. Наверное, существует какая-то критическая масса русских, выше которой переносить их невозможно.

6 апреля

В Дэнвилле, привязав лошадь к фонарному столбу, зашел в мексиканский ресторан посмотреть вечерние новости со своим участием. У меня вошло в обычай снимать на старенькую видеокамеру репортажи об экспедиции с экрана телевизора. В зависимости от погодных условий и собственного настроения камера снимает мир в черно-белом или цветном восприятии. Поскольку я дальтоник, большого значения это не имеет.

Хозяином был Джерри Гарсиа, а ресторан его заполняли посетители, отмечавшие приход Пасхи. Узнав во мне того самого русского с лошадью, показываемого по телевизору, большинство посетителей восхотело выпить со мной на брудершафт. Так что все смотрели меня на экране и в натуре. Естественно, если бы я принял все приглашения, там бы и остался. Но Ваня отнюдь не одобрял моего поведения и требовал человеческого, а не пьяного с ним обращения. На прощание хозяин написал: «Анатолий, желаю вам счастья в путешествии через нашу страну. Надеюсь, по дороге вы встретили людей таких же прекрасных, как и вы. Такие, как вы, делают мир лучше, поскольку действительно нам нужно жить в любви и мире. Счастья и с Воскресением Христовым».

Странно было чувствовать себя «калифом на час». Напоминал я себе того самого самца гориллы, за которым наблюдала специалистка по поведению животных Джейн Гудолл. Самец этот имел низкий социальный ранг в своей группе обезьян, но умудрился подобрать на дороге канистру из-под бензина и начал в нее колотить. Самцы с более высоким социальным рангом были так напуганы шумом, что разбежались, позволив этому шумливому парню занять их место.

К сожалению, я не мог оставаться дальше в этой теплой компании – Ваня требовал корма и пристанища. Проехав еще пару километров, я завернул к дому Гарри и Джоан Милк. Рядом с домом находилось огороженное пастбище, а еще был у них амбар, куда я и загнал телегу. Гарри когда-то был большой шишкой в нефтяной компании «Марафон». До выхода на пенсию он вложил деньги в недвижимость, и сейчас у него, кроме этого дома, имелась ферма в штате Огайо, а также кондоминиум во Флори де. Круто растет цена земли здесь, в Дэнвилле, пригороде столицы штата Индианаполис. Скоро на месте этой фермы построят поселок, а старики Милк разбогатеют на пару лишних миллионов.

Хозяева и напоили, и покормили меня, а вот ночевать в своем огромном доме не оставили. Спали мы с Ваней в сарае – он при сене, а я на сене.

Пасхальное утро я отметил, заехав в церковь непонятного вероисповедания. Называлась она Церковью Христа. Прихожане были одеты в наилучшие одежды и пели гимны, сверяясь с текстами, напечатанными в толстой книжке. Протянули мне одну, а номера страницы не сказали, предполагая, видимо, что и сам должен знать. Вот и пропел я весь гимн, держа книжку перед собой и шевеля губами бессмысленно.

Мой необычный вид и, наверное, лошадиный запах привлекли внимание пастора, и он попросил меня представиться пастве. Ну, это мне было не впервой. А потом я причастился и пообедал с прихожанами, пока детишки закармливали Ваню морковкой и яблоками.

По дороге на Бэйнбридж остановил меня Стэн Калверт и пригласил к себе домой, нарисовав схему и объяснив, как добраться. Потратив пару часов в поисках его дома, я был вынужден искать другое пристанище – парк на Енотовом озере. Стэн нашел меня уже по дороге туда. Привез он с собой сено и зерно, а также полтора литра дорогой шведской водки «Абсолют» (я ее не очень люблю, поскольку она слишком очищенная, и нет от нее утреннего похмелья, которым надо немного помучиться), запивку и закуску. Что было особо умилительно, так это корзиночка с клубникой. Это была идея его жены, Присциллы, отпраздновать Пасху на берегу озера, с костерком.

Не успели мы его разжечь, как подвалили соседи-еноты, совершенно не боявшиеся людей и уверенные, что их должны кормить. Прежде всего они залезли в мой шарабан и основательно перепробовали незначительный запас продуктов, который позже пришлось выкинуть. Потом пришли к пиршественному столу и стали воровать все, что лежало с краю. Такая беспардонность развилась у них оттого, что туристам нравится их кормить, они, таким образом, осуществляют связь с природой. Туристы не осознают, что подачками превращают диких животных в паразитов.

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая