Разведывательно-диверсионная группа. «Брат» - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 15
- Предыдущая
- 15/65
- Следующая
— Много объездили?
— Много, командир… Даже в Москве один раз были! — Каха широко улыбнулся, показывая крепкие белые зубы. — Представляешь афиши: «Кахабер Сабиашвили и его „Летающие кинжалы“»?!! Хорошее время было…
— Как же ты успевал ещё и тренироваться? — Удивился Филин.
— Не знаю, Андрей… Энергии у меня было столько, что на десятерых хватило бы, наверное… Да я и домой-то прибегал только для того, чтобы пожевать и переодеться!.. Отец к тому времени уже познакомился с Александром Павловичем, так вот я у своего тренера частенько даже ночевать оставался, чтобы не тащиться домой на ночь глядя, через полгорода… А потом Александр Павлович уехал…
— Как это уехал? — Удивился Филин.
— Вот так вот взял, и уехал… — Ухмыльнулся Брат. — Летом 83-го… Я его спрашивал, куда он уезжает, а он только ответил, что о нём вспомнили, и он уезжает в длительную командировку…
— Ни хрена не понятно!
— Мне тоже тогда ничего понятно небыло… Очень не хотелось терять такого учителя, но…
— А его дом? С домом-то как? Ведь у него семьи небыло, насколько я понял?
— А с домом своим он решил просто… Взял, да и прописал туда меня…
Сказал, мол, надеется, что я его не выгоню, если он в него вернётся совсем старым и больным…
— Что-то я, Каха, совсем ни фига не понимаю! — Проговорил Андрей. — Так он вернулся? Ты с ним встретился ещё?
Каха только улыбнулся грустно:
— Встретился… Через год… Летом 84-го…
— Ясно, что ничего не ясно. — Проговорил Филин, задумавшись над словами своего друга, а потом, вдруг, неожиданно улыбнулся, и спросил. — Ну, а девчонка-то у тебя была? Ты же ведь, получается, завидный «богатый жених» был? Свой дом, хорошая работа, известность?.. Небось, косяками девчонок в свой новый дом водил, а? Ну, так как? Была девчонка, Брат?
Брат как-то странно посмотрел на своего командира, и произнёс тихо и задумчиво:
— Почему была, Андрей? Она есть до сих пор… Моя жена…
— Лала? — Удивился Филин. — А я почему-то думал, что ты с ней позже познакомился…
— Ну, как позже… Училище я окончил как раз летом 83-го, мне тогда, в феврале только-только 17 лет исполнилось… После училища я уже стал работать в цирке по «Трудовой книжке» и получать зарплату «как взрослый» сам, без отца… — Хмыкнул Брат каким-то своим мыслям. — До армии оставался ещё целый год… Вот я и работал этот год, как заводной… И тренировался, как сумасшедший!.. Александр Павлович мне кое-какую литературу оставил, но это было так, ерунда… Главное было то, чему он сам лично успел меня научит за почти три года… Да ещё и наш «спортзал», оборудованный в сарае, за это время превратился в отличное место для тренировок… В общем… Когда он уехал, я просто продолжал там жить, присматривать за домом и тренироваться, но уже сам, в одиночку… Совсем не до девчонок было… Хотя… Наши, «цирковые», очень пытались со мной «подружиться поближе», но… Ты же знаешь наши обычаи, командир…
— Ну, да! — Улыбнулся Филин. — «На скамеечке в темноте сидели? Сидели!!!
За ручки держались? Держались!!! Теперь женись, или зарэжю!!!»… Так?
Он закурил и продолжил рассказ:
— Вот именно, что так!.. В общем… Девчонок я от себя «держал на расстоянии» — не хотел жениться до армии… А потом мне 18 исполнилось…
Весной уже готовился в армию, повестку ждал… Вот тогда и случилась та история, нашего с Лалкой знакомства… Как говориться, «небыло бы счастья, да несчастье помогло»!..
8 марта 1984 г. Тбилиси. Праздник…
«…Щас мы тебя вчетвером поздравим, пава!..»
…В тот день Каха решил не задерживаться допоздна на тренировке в своём новом доме, который на самом-то деле был домом его тренера и учителя Александра Павловича Коралова, и прийти домой к родителям пораньше.
Потому что в родительском доме сегодня должны были собраться гости, и, как никак, его там ждали три женщины — две сестры, которым теперь было одиннадцать и двенадцать лет, и, конечно же, мама…
Тренировался он в тот день часов до 7 вечера, потом, как обычно, принял душ, переоделся, и отправился к родителям, на «праздничный ужин»…
Ранняя весна 84-го в Тбилиси разгулялась не на шутку!
Температура воздуха уже успела подняться выше отметки в 20 градусов, но летней духоты ещё небыло… Природа радовалась, и окрашивала деревья, кусты траву, в весёлые, ярко-зелёные краски! Уже цвели какие-то деревья и весело щебетали птицы…
Мартовские коты, очнувшись от зимней меланхолии, и сонливости, уже начинали петь свои истошные рулады, сообщая всем окрестным кошкам, что в их жилах бурлят гормоны, и они уже готовы начать процесс размножения своего кошачьего племени…
Точно так же вели себя и мужчины…
Гордые кавказские мужчины с приходом весны, воспряли духом, и не только…
Они тоже очнулись от «зимней спячки», и почувствовали, что «зимний спермотоксикоз» нужно лечить в самом срочном порядке, иначе от напруги может случиться непоправимое и в штанах образуется самая настоящая яичница…
В общем…
«Пришла весна, запели птички, набухли почки и яички»…
…По городу толпами сновали горячие горбоносые горцы, с горящими взглядами и неуёмным темпераментом… Они, словно шпионы в чужой стране, выискивали взглядами «не занятых» девушек и молодых женщин, и тут же пытались познакомиться! Они приглашали их в кино и рестораны, дарили букеты цветов и шоколадки, были галантны и, как настоящие грузины, очень красноречивы… И всё это делалось для того, чтобы понизить уровень тостестерона в своей горячей кавказской крови, бросить в «плодородную почву» бушующее в чреслах, накопившееся за зиму, семя, и осчастливить этим, возможно не только себя, но и свою подругу…
Так поступало подавляющее большинство тбилисских холостяков!.. подавляющее, но, к сожалению, далеко не все…
…20.30 РМ…
…Каха шёл по набережной вдоль Куры, сжимал в кулаке три букета, и рассчитывал уже через четверть часа быть дома…
По правую сторону от него шумела на перекатах река, а по левую был довольно большой городской парк, на другом конце которого находился центральный городской стадион…
Каха никогда небыл любителем футбола, и потому никогда не понимал футбольных фанатов, которым было абсолютно всё равно, выиграл ли их любимый «Динамо (Тбилиси)», или проиграл, для того чтобы устроить в городе шествия, покричать-похулиганить, а может быть и набить кому-нибудь морду, тому, кто «не уважает футбол»…
Сегодня, видимо, была какая-то игра — Каха этого не знал, потому что не интересовался — и, возможно, не особенно удачная для местной команды, потому что по набережной уже слонялись толпы не особенно трезвых фанатов… Он просто шёл мимо, никого не задирал и смеялся над «горем» болельщиков, только в своих мыслях:
«…Эх, ребята! На что же вы тратите своё время?! Лучше бы сами спортом занялись, чем пить вино, и задевать прохожих!..»
Он уже прошёл вдоль по набережной половину парка, когда услышал из кустов какие-то крики… Там, в сгущающихся вечерних сумерках происходило что-то явно не хорошее… Была слышна какая-то возня, пьяные выкрики, и…
Какое-то попискивание, словно мучили котёнка или щенка…
Он резко остановился, посмотрел на часы, и подумал:
«…К праздничному столу успею — мама говорила, что гости соберутся только к 9 вечера… Пойду посмотрю, что там происходит… А то что-то мне все эти фанаты совсем не нравятся… Как бы гадости какой не сделали, дурачьё!..»
Каха свернул с набережной к парку, прошёлся по узкой, едва освещённой аллейке, и в одном месте, где возню уже было слышно уже совершенно отчётливо, свернул к зарослям, и буквально проломился сквозь кусты…
Да так и замер, увидев, что там происходило…
…Первое, что бросилось в глаза — была девушка…
Молоденька, хрупкая, с очень пропорциональной фигурой, она трепыхалась, словно рыбка, выброшенная на берег, и только жалобно попискивала…
- Предыдущая
- 15/65
- Следующая
