Стальная: наследие авантюристки (Гордость черного дракона) (Часть 2) (СИ) - Волкова Альвина Николаевна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/38
• Следующая

— На нас было столько крови, — поморщилась я, — и своей и чужой.

— Думаешь, я не могу отличить человеческую кровь от темноэльфийской? — возмутился эльф.

Свое недовольство Лель проявил весьма эмоционально, схватил за подбородок, и заставил смотреть ему в глаза. «Уже боюсь», — с ленивым весельем подумала я.

— Бог с тобой, — вяло сопротивляясь, улыбнулась ему, — кто я, что бы понимать в таких тонкостях.

До Леля дошло, что знаю я о здешних эльфах не больше, чем он о земных людях, и смущенно предложил выпить из маленькой чаши. Я сморщила нос.

— Опять эта гадость?

— Это бульон.

Благодарно выпиваю все и прошу добавки. Эльф хмыкает и наливает еще. Вкуснятина. Потом мы молчим и смотрим друг другу в глаза.

— Мы долго здесь?

— День.

— А до…?

— Еще день пути.

Я задумалась, смогу ли хотя бы подняться, не то, что идти. Голова рассказывается, температура еще не спала, ноги гудят, а тело ломит. Черт, я настоящая развалина! Лельтасис отвернулся, чтобы обновить компресс и я, превозмогая боль, приподнялась, тяжело дыша и поминая Ласснира не добрым словом.

— Что ты делаешь? — воскликнул эльф, роняя тряпку.

— Встаю. Надо идти.

— Не смеши меня, — говорит, — Ты не можешь идти.

— Посмотрим, — и я делаю попытку подняться.

Почти удалось, но голова кружиться с неимоверной силой, словно меня запихали в центрифугу, а потом вытащили, и я грузно оседаю на свое ложе. Так, еще разочек. В этот раз делаю все неспешно, опираюсь о стену, и дожидаюсь, когда головокружение отступит. Ура! Я встала! Горячий липкий пот заливает глаза, часто дышу, сердце бешено бьется в груди, и дрожат ноги. Чтобы сделать шаг даже мысли нет.

— Хватит, — голос Леля звучит зло и властно, — Чего ты хочешь этим добиться?

В самом деле, чего я этим добилась? Ну, доказала, что я упрямая, безмозглая ослица. Но признаться, что была не права, не спешу. Почему? А не надо на меня смотреть, как на непослушного ребенка.

— Мы должны идти в Стомгор, — сипло отвечаю я, — должны…

Тут меня повело, и я бы упала, но Лельтасис, проворно вскочив на ноги, успел подхватить.

— Довольна?

— Хм-м, — задумчиво протянула, соображая, что же меня так смущает.

— Ложись в постель.

Я скосила взгляд на ложе из веток и мха. Его куртку, валяющуюся в ногах. Компресс, забытый в водоеме с кристально чистой водой. И напряженно подумала: «Что за?»… Мои глаза, привыкшие к полумраку пещеры, различили, среди небрежно сваленной в кучу одежды, отсутствующие детали как моего, так и эльфийского прикида.

— А почему мы голые? — оторопело вытаращилась я.

Лельтасис не отвел взгляд, и не смутился.

— Я лечил тебя. Мне нужно было тебя раздеть.

Я задумалась, а так ли необходимо раздевать пациентку до трусов?

— А сам?

— Так было надо.

Мои извилины заскрипели под натиском философского изречения эльфа. Причем прозвучало это в его устах так внушительно, что я даже не нашлась, что сказать.

— Ложись.

Его голос заставил меня вздрогнуть, так как мы вновь молчали, упиваясь каждый своими мыслями.

— Э-э, прямо так?

— Да.

— Но, я…

— Тебе нужен отдых. Засыпай, — не обращая внимания на мой лепет, наставлял Лель, и почему-то мне не хотелось с ним спорить, — Я приготовлю настой и мазь. Завтра к вечеру ты будешь здорова.

Он очень бережно опустил меня на постель, укрыл курткой и, выудив уплывший компресс, выжал и положил мне на лоб.

— Спи.

— А ты?

— Я пойду на охоту.

— Голый?

— Тебя это смущает? — улыбнулся эльф, и глаза его вспыхнули.

В полумраке мне мало, что удалось рассмотреть, но на ощупь тело Лельтасиса было крепким, сильным и горячим.

— Ну, это, как бы, не совсем правильно.

— А как правильно?

— Не знаю, — честно призналась я.

— Тогда спи, и не думай об этом.

Интерес-сно, как это он себе представляет! Впрочем, лучше уж эротические сны с участием Леля, чем удушливые кошмары. Глаза слипались. Когда эльф покидал пещеру, я уже спала и не видела, как долго он стоял у входа и смотрел на спящую меня.

В следующий раз, когда я проснулась, в пещеру просачивались редкие нити света, маня своей теплотой и недоступностью. Мир снова окрасился в радужные цвета. Болезнь отступила, оставив о себе, как напоминание, вкус горькой настойки, которой меня отпаивал Лельтасис.

Осмотрела бок, пощупала рану, и, убедившись, что все не так плохо, потянулась. Как же это приятно быть здоровой!

Нарадовавшись своему выздоровлению, тяжело вздохнула, отмечая, что до сих пор в весьма пикантном наряде. На шее мерцает медальон-переводчик, на правом запястье браслет, ставший по какой-то причине видимым, короткие стрейч-шортики белого цвета… и все. Краем глаза заметила на руке черное движущееся пятно.

— Индир, — тихо позвала я.

Черный дракон стремительно переместился на правое предплечье. Он раздраженно подергивал хвостом, выражая тем свое негодование. Интересно, чем он так недоволен?

— Ты ведь не показывался?

Крылатая ящерица возмущенно фыркнула, и, скользнув под браслет, показала, что все это время пряталась.

— Молодец.

Кончиками пальцев погладила голову дракона, высунувшегося из-под браслета. Он еще раз фыркнул, но ласку принял. Смежив веки от удовольствия, татуированный ящер подергивал крыльями и забавно вытягивал шею.

Чертыхаясь и постанывая, приподнялась, опираясь на одну руку, а второй придерживая повязку. Кучка одежды сиротливо лежала там, где ее и оставили, однако дотянуться, не оголяясь, было почти не возможно.

— Куда собралась?

Резкий окрик отразился эхом, и я в страхе дернулась назад. Боль полоснула бок, выбив дыхание из легких.

— Лельтасис ты мог бы меня не пугать, — утерла я навернувшиеся слезы, — Пожалуйста.

— Ты не ответила на мой вопрос.

Все в мире познается в сравнении. Суровый взгляд эльфа прожог внушительную дыру в моей самоуверенности. Хочу к дракону. Можно прямо сейчас.

— Никуда я не собралась, — насупилась я, смущенно пряча взгляд, — Я хотела одеться.

Эльф, словно не услышав, что я сказала, перебил:

— Нужно сделать перевязку.

Ну, да надо. С этим я не спорю. Вот только… Я расположилась поудобнее, подвернув правую ногу под себя, одной рукой поддерживая равновесие, другой куртку, чтобы ненароком не оголиться.

— Если ты дашь, чем перевязать, я справлюсь и сама.

— Нет.

— Почему? — оторопело воззрилась на эльфа, подтягивая куртку до подбородка.

— Мне нужно осмотреть рану.

— Э-э, Лель, как бы это тебе объяснить…

— Что объяснить?

Я напряженно посмотрела на него, и отметила, что шаровары он все же надел. И то хлеб.

— Я могу справиться и сама. Дай мазь.

— Нет.

— Ну, почему???

— Ты не знаешь, что делать.

Я дар речи потеряла. Это он о чем? Боже помоги мне или я сейчас устрою очередной скандал.

— Лель, давай так, — сдержанно произнесла я, — Я сейчас накину рубашку, потом ты…

— Это неудобно.

— Что неудобно! — чуть не плача воскликнула я, вцепившись в куртку.

— Я перебинтую тебя, потом одену.

— Ни за что!! — мой возмущенный вопль, заставил эльфа отступить.

— Почему? — искреннее непонимание на лице Лельтатиса.

— Потому что!

Разговор двух идиотов. У меня даже лоб испариной покрылся. Блин, Лель, пойми, наконец, что я стесняюсь, и дай мне справиться самой. Но, нет, до него видимо не доходит. Нервно взглотнув, я призналась:

— Мне неудобно.

— Я уже все видел.

Лицо вспыхнуло и мне еще меньше захотелось, что бы эльф занимался моей раной, и уж тем более одевал меня. Что за блажь такая? Я же не беспомощная… Уже не беспомощная.

— Я была больна.

— Ты все еще больна.

— Не…, - грубость, рвущаяся с языка, так и осталась при мне, я глубоко вдохнула — выдохнула, и сдержанно сказала, — Я могу справиться сама.

— Это не обсуждается.

• Предыдущая
• 3/38
• Следующая