Карибы. Ресторанчик под пальмами - Бланчард Мелинда - Страница 27

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая

— Я не могу немедленно отдать вам вино, но если вы отнесете эти документы вашему брокеру и вернете мне их до шести вечера, мы дадим разрешение на ввоз.

— Спасибо огромное, — обрадовался Боб. — Лоуэлл, заканчивай грузить еду, а я побежал к доминошному дереву, Типпи выцарапывать. Сложи все в холодильник у входа, а потом возвращайся назад за вином. Встречаемся здесь.

— Слушаюсь, босс. Будет сделано, — ответил Лоуэлл.

К счастью, Типпи оказался на месте. Он помог нам со срочной растаможкой. Боб и Мигель весь следующий день расставляли бутылки, сортировали вино по регионам и нумеровали ячейки. Стеллажи оказались заполнены от пола до потолка. Здесь хранилась продукция самых разных винодельческих заводов, от Калифорнии до Бордо. В дверцах винного погреба имелись стеклянные окошки, и мы чуть убавили внутри свет, так что теперь бутылки словно сияли, создавая в обеденной зале атмосферу роскоши. Мы с нетерпением ждали клиентов.

На кухне Клинтон и Оззи, пританцовывая, рубили, резали и строгали. Шебби дежурил за грилем. Гаррилин помогала с салатами и десертами. Жук оказался прирожденным комиком: он мыл посуду и смешил нас так, что мы хохотали весь вечер.

Решив провести репетицию, мы приготовили кое-что из блюд на пробу. Мы сделали все соусы, заправки для салатов и сварганили все супы. Гаспачо получился именно таким, каким я и хотела.

Мы порезали мясо, почистили рыбу, сделали мороженое и накололи орехи, замариновали куриц. Ямайский соус, как и было сказано в меню, получился «необычайно острым».

Боб прошелся по обеденному залу с официантами и за каждым закрепил определенные столики. Всего столов у нас было восемнадцать. Он еще раз повторил, как надо обслуживать клиентов, как убирать со стола и как подавать заказы, а я еще раз прошлась по меню. Потом Боб приступил с Мигелем к практическим занятиям, объяснив, как отыскать нужную бутылку, как ее показать клиенту, как ее правильно открыть и как разлить вино по бокалам. Элвин начищал столовое серебро.

Наш ресторан вот-вот должен был отпраздновать день своего рождения. В двадцать минут первого ночи накануне открытия мы объявили о том, что все готово. На предстоящий вечер у нас оказалось двадцать два клиента, именно столько мест было забронировано. Мы с Бобом пожелали спокойной ночи нашим работникам, ставшим членами нашей новой семьи. Мне сложно сказать, какие именно чувства превалировали у меня в душе: усталость, возбуждение или животный страх.

Когда мы рухнули в постель, Боб повернулся ко мне и заявил:

— Ну просто не верится, что все началось с обычной поездки в отпуск!

На часах — шесть вечера. Сегодня мы открываемся. Работники в полной боевой готовности.

За очень короткое время нас связало общее дело — стройка, объединила одна цель — превратить имевшуюся здесь развалюху в ресторан. Тот день, когда пришли первые контейнеры, которые мы разгружали с Шебби и его братьями, тяжелая работа, бесконечный перебор рецептов, выматывающий поиск ингредиентов — все это теперь казалось нам далеким прошлым. Открытие ресторана стало кульминационной точкой, осуществлением нашей общей мечты, для воплощения которой в жизнь каждый из наших работников сыграл свою роль. Точно так же, как и мы, они считали ресторан своим.

На кухне все были в чистеньких накрахмаленных поварских костюмах. Повара всем видом выражали готовность немедленно приняться за дело. Шебби стоял на посту за раскаленным грилем. Все нервно ждали первого заказа.

Суетились официанты. Они смотрелись совершенно неотразимо в свежих белых рубашках, цвет которых подчеркивал черноту их кожи. Официанты гордились логотипом нашего ресторана, вышитым у них на карманах. Рюмки, бокалы и фужеры были начищены так, что искрились. Каждый из них, перед тем как поставить на стол, тщательно осматривали — не осталось ли каких-нибудь незамеченных пятен. Барная стойка из красного дерева была натерта до блеска, а позади на полках аккуратно расставлены по местам бутылки. В холодильнике ждали своего часа бутылки ледяного «Хайнекена», содовой, «Перье» и свежевыжатый апельсиновый сок для ромового пунша. В набитом льдом ларе покоились бутылки «совиньон бланк» из долины Луары, а рядом с ними — «шардоне» из Сономы.

Боб, Лоуэлл, Мигель и Элвин еще раз осмотрели обеденный зал, наводя последний лоск: сдвигали бокалы на сантиметр влево, потом на сантиметр вправо, а затем обратно. В который уже раз Боб повторял, кто из официантов отвечает за какие столики. Всей компанией они снова проходились по меню и карте вин.

Мы нарвали в саду цветов и расставили их в вазочках по столикам. В одних вазочках среди закрученных листочков желтела алламанда и крошечными точками алели эхеверии. В других промеж длинных зеленых побегов (ну чем вам не икебана?) словно бы плыли китайские розы.

Мы с Бобом замерли посреди обеденного зала и с трепетом посмотрели по сторонам. Выкрашенные в бирюзовый цвет ставни, поднимавшиеся от пола до потолка, были раскрыты настежь, открывая изумительный вид на сад, где легкий ветерок играл среди деревьев, кустов и цветов, подсвеченных снизу лампочками. А за садом, на пляже, куда устремлялась вьющаяся змеей тропинка, выложенная камнем, о берег Мидс-Бэй бились волны. Белые кресла из ротанга только и ждали, когда в них кто-нибудь плюхнется. Столовое серебро и посуда поблескивали в мерцании свечей. В зале звучала музыка Вивальди.

Почувствовав, как меня окатывает волна восторга, я сжала руку Боба. Я ощущала себя актрисой на сцене бродвейского театра, ожидающей, когда наконец поднимется занавес.

— А что, если им не понравится моя стряпня? — спросила я.

— Знаешь, меня много что беспокоило, — ответил Боб, глядя мне прямо в глаза. — Я сомневался, что эту развалюху можно превратить в ресторан, я не был уверен в том, что у нас хватит денег и что нам удастся набрать толковых ребят. Но вот за что уж я совершенно спокоен, так это за твою стряпню.

— Мне бы твою уверенность.

Мигель сделал нам на пробу порцию своего любимого прохладительного напитка, который он называл «Банана-кабана». Взяв в руки бокалы, мы с Бобом прошли через бар, выбрались наружу и по тропинке направились к морю. Она обрывалась там, где начинался белый песок. Обняв Боба за талию, я смотрела, как на западе истаивают последние оранжевые лучики заката. Темно-синее небо над нашими головами уже было усеяно звездами. Переливался серебром молодой месяц.

Боб сделал большой глоток густого бананового коктейля, приготовленного Мигелем.

— Мэл, вот это вкуснища! Слушай, мне очень нравится! Гораздо вкуснее пина-колады и не такой сладкий. Думаю, этот коктейль должен пользоваться бешеным спросом.

— Мне надо идти, посмотреть, как там на кухне, — сказала я Бобу.

— Давай навсегда запомним этот вечер, — ответил он, — официально наша новая жизнь начинается сейчас.

— И она будет довольно печальной, если я немедленно не отправлюсь на кухню, — добавила я.

• Предыдущая
• 27/71
• Следующая