Остров соблазна - Мейсон Конни - Страница 30

— Нет, Ева очень скрытная, — сказала мисс Смайт. — Но вы не должны забывать, что мы делили с ней маленькую каюту. А такие раны долго заживают.

«Что уж говорить о ее израненной душе!» — угрюмо подумал Ник. Он по-прежнему с удовольствием использовал бы любую возможность, чтобы прикончить ублюдка, который исполосовал Евину спину бичем.

— Как бы то ни было, лейтенант Рэтбан обучил нас благородным манерам, какие должна демонстрировать леди. Он сделал нам столько добра, почти столько же, сколько и вы, капитан! — Мисс Смайт терзала зубами нижнюю губу. — Вы, конечно же, плохо о нас думаете из-за того, что мы обманывали вас все это время, но мы не знали, как иначе поступить. В нашем мире женщине тяжело без мужской защиты. — Она вздохнула. — Полагаю, теперь вы захотите, чтобы мы уплыли в Каролину с лейтенантом Рэтбаном.

— Только через мой труп! — Куда бы Рэтбан ни планировал их отвезти, Ник готов был поспорить на «Сьюзен Белл», что трио достойных женихов было чистейшей выдумкой. Ник поднес к губам руку Пенелопы Смайт и поцеловал костяшки ее пальцев с таким почтением, как будто она была герцогиней. — На чудесном Востоке, если человек спасает кому-то жизнь, он отвечает за эту жизнь до конца своих дней. Вы и ваши подруги будете находиться под моей защитой столько, сколько потребуется. Теперь ваша тайна стала моей, а ваша ложь — моим грехом. Так что больше не беспокойтесь из-за этого.

Маленькое лицо Пенелопы сморщилось, и в глазах блеснули слезы.

— Только не плачьте. Я запрещаю, — с шутливой суровостью проговорил Ник.

Мисс Смайт застенчиво улыбнулась ему.

— Капитан! Капитан Скотт! — Мисс Монро вбежала в столовую, стуча «очаровательными малютками» по широким доскам пола. Ее миловидное личико исказила тревога.

Николас резко поднялся на ноги.

— Что случилось?

— Ева.

— Она серьезно больна?

Ник пронесся мимо Салли, направляясь в то крыло, где располагались спальни.

— Нет, нет, другое, — выпалила мисс Монро, выбегая следом за капитаном в коридор. — Она исчезла.

Ева шагала по грязной дороге быстро, но не настолько, чтобы привлекать ненужное внимание островитян, которые направлялись на рынок Сент-Джорджа. Если дождь усилится, дорога раскиснет и идти по ней станет еще опаснее. Верхом она добралась бы до места назначения гораздо быстрее, но если бы она взяла лошадь Николаса, он мог заявить, что она ее украла.

Ей нельзя было так рисковать.

За то время, что Ева была на Бермудах, она видела у здания суда несколько несчастных в колодках. В Англии такое наказание иногда приводило к смерти или потере глаза, если рассвирепевшая толпа начинала бросать камни. В лучшем случае жертве надирали уши.

Но островитяне бросались в осужденных только оскорблениями и гнилыми фруктами. По-видимому, позора было достаточно, чтобы провинившимся не захотелось повторять свои ошибки.

Тем не менее она сделает все возможное, чтобы больше не попадать в руки представителей закона. Нужно было бежать, когда ее впервые обвинили в Лондоне, но она была так уверена, что ее невиновность будет доказана! Но этого не произошло.

Камешек попал Еве в туфлю, и ей стало больно ступать. Она остановилась, чтобы вытряхнуть его, но внезапная боль уже разворошила воспоминания, к которым ей не хотелось возвращаться.

Позор был страшным наказанием. Ева думала, что умрет, когда ее раздели до пояса и полунагой протащили сквозь толпу. Мерзкая вонючая чернь кидалась на нее, хватала за руки и выкрикивала ругательства, пока ее, связанную, вели к столбу.

Потом, с первым взмахом плети, стыд сгорел в жгучей боли. С каждым ударом Ева теряла частичку себя. Она стискивала зубы и старалась держаться, но в результате она накричалась до хрипоты. Ее мышцы сжимались в мучительных спазмах. Она была бесправной марионеткой, хозяин которой с удовольствием наблюдал за ее жутким танцем. Она сделала бы все что угодно, лишь бы это прекратилось.

Абсолютно все.

Когда, наконец, экзекуция закончилась, ее дух был так же растоптан, как и плоть. Ева пять дней в большой грязной общей камере в Ньюгейте сгорала от жара и еще три — от холодной ярости.

Но молодость взяла свое, и спина начала заживать.

С новыми шрамами к Еве пришла решимость никогда больше не терять контроля над собственным телом.

Вот почему Николас Скотт был для нее так опасен. Даже не применяя оков, он вызывал в ней желание сдаться. Его орудием была не плеть, а наслаждение, и Ева уже была готова покориться ему. Нельзя полностью отдаваться другому человеку!

Ева сомневалась в том, что ее дух выдержит еще один такой удар.

Она достигла окраины Сент-Джорджа и поспешила по узкой тропинке вниз, к причалу. Ева не знала, стоит ли еще в порту корабль капитана Востока, но на тот случай, если его там нет, она бросила в свою сумочку пару серебряных ложек. Они наверняка стоили согласия кого-нибудь из местных рыбаков доставить ее к острову, где обычно стоит на якоре «Морской волк».

Она надеялась, что Ник не хватится этих ложек.

Ветер трепал ее юбки, и Ева пыталась их удержать, когда за спиной послышался стук копыт. Ева повернулась и увидела, что к ней во весь опор мчится на своем черном жеребце Николас Скотт. Ева бросилась бежать, но напрасно. Капитан наклонился и одной рукой втащил ее на коня.

— Нет! Пусти-и-те!

Ева шлепнулась на живот поперек спины лошади, прямо перед Ником. Ее выпирающие ягодицы подпрыгивали в такт движению. Воздух со свистом вылетел из легких Евы, а когда капитан, пришпорив жеребца, погнал его галопом по мощеной дороге, дышать стало еще труднее.

«Николас не тратил времени на то, чтобы оседлать коня», — поняла Ева, когда попыталась нащупать какую-нибудь опору. В конце концов ей пришлось схватиться за сапог Ника, поскольку упасть с лошади на такой скорости означало бы наверняка сломать себе что-нибудь.

Когда они достигли причала, капитан так резко натянул поводья, что жеребец чуть не встал на дыбы. Ник соскользнул на землю, бросив «портовому крысенку» поводья вместе с отрывистыми указаниями, как позаботиться о лошади.

— Что это вы вздумали… — начала Ева.

Капитан не дал ей договорить — он стащил ее со спины жеребца и перебросил через собственное плечо.

— Немедленно поставьте меня на землю!

Ник не ответил ей, но учтиво приподнимал шляпу и заговаривал со всеми, кто встречался им на пути к трапу «Сьюзен Белл».

Мольбы о помощи, с которыми Ева обращалась к островитянам, встречали смехом и многозначительными ухмылками. А когда она забарабанила кулаками по спине Ника, народ просто взревел.

Капитан только бровью повел.

— Я это заслужил.

Хохот сделался еще громче. Просто-таки «Панч и Джуди» [18]без ниток. Все вокруг думали, что ярость женщины — всего лишь часть представления.

Лорд Ник веселится, только и всего.

Обходительность капитана испарилась, как только он почувствовал под ногами палубу корабля.

— Бейте в корабельный колокол, мистер Хиггс. Команда на борту?

— Все, кроме Дигори Бока. Кажется, он опять хватил лишку, сэр.

— В это время? Вычеркните его из списка. Мне в команде не нужны пьяницы. Приготовьтесь отплывать через час.

— Но в такую погоду, капи…

— Что, по-твоему, я должен делать с чертовой погодой, Хиггс? — прорычал Ник. — Я не всемогущий Господь, верно?

— Похоже, он им себя считает, — сказала Ева, которая все еще висела у Ника на плече, но уже выбилась из сил и больше не могла колотить его по спине. — Не правда ли, мистер Хиггс?

Ник шлепнул ее по заду, который, впрочем, надежно защищал кринолин и ярды ткани.

— О! Настоящие джентльмены именно так и поступают, лорд Ник,— с сарказмом сказала она.

— А настоящие леди молчат, — парировал он.

— Но сэр, гроза… — начал Хиггс.

— Хиггс, ты причитаешь, как старуха. Мы обогнем шторм, надо только побыстрее выйти из канала. Ветер нам поможет, — объяснил он, направляясь к сходному трапу, ведущему к его каюте. — Мы тысячу раз так делали.