Остров соблазна - Мейсон Конни - Страница 28

Ник скользнул рукой между ног Евы, чтобы снова поиграть с ее пуговкой наслаждения. По ее паху разлился жар.

Если капитан развернет ее и снова прильнет к ее потаенному месту губами, как было в ее спальне, она погибла.

— Остановитесь! — взмолилась она. Николас убрал руку и замер у нее за спиной.

— Песок еще не весь просыпался.

Ева бросила взгляд на часы. Нижняя половинка наполнилась на две трети. Она совершенно потеряла чувство времени, пока капитан исцелял поцелуями ее раны и щедро осыпал ее кожу бережной лаской рук и губ. Продержаться бы еще чуть-чуть, и тогда она смогла бы уйти, сохранив самоуважение. Она бы доказала, что по-прежнему целиком и полностью владеет собой.

— Вы боитесь меня, Ева?

Капитан взял прядь ее волос и поднес ко рту для поцелуя. Он глубоко вдохнул запах, а потом потянул зубами за ленточку, которая стягивала волосы. Узел разошелся.

— Нет, — ответила Ева. — Я вас не боюсь.

«Я боюсь себя».Если бы капитан попытался взять ее, как те дикари в Ньюгейте, лапая и заламывая руки, она бы сражалась до последнего. Ни один не отважился повторить попытку, особенно после того как Ева заточила свою ложку и чуть не кастрировала этим смертельным оружием одного из горе-насильников.

Но от неожиданной и беспощадной нежности Ника у нее не было защиты.

— Вы дрожите. — Николас принялся массировать Еве голову. Потом распустил косу и разложил волосы по ее плечам. — Вы леди, и я обращаюсь с вами как подобает. Вам не на что жаловаться, не так ли?

— Нет. — И тут простое любопытство заставило Еву спросить: — Не будь я леди, что бы вы сделали?

Из груди капитана вырвалось подобие глухого стона. Он прильнул губами к уху Евы.

— Не будь вы леди, я бы сделал что-нибудь вроде этого.

Николас обхватил Еву за талию и внезапно согнул ее пополам. Ее тонкие пальцы широко раскрылись и уперлись в пол, чтобы она могла удержать равновесие. Капитан всей ладонью покрыл ее лобок и скользнул пальцем внутрь, остановившись у непрочного щита ее невинности. Ее волосы рассыпались по полу. Только собственная рука, закрывающая промежность Евы, мешала Николасу всадить в нее свой большой член.

— Вот чего не хватает леди, — хрипло сказал капитан. — Хорошего животного соития.

— Вы клялись… только прикасаться ко мне.

— Да, и я только прикасаюсь, — прорычал Ник. — А мой член коснется вас там, куда не достают мои пальцы.

— Пожалуйста, не надо!

— Не обманывайте себя. Вы этого хотите. Нельзя обмануть мужчину, который держит в руке вашу маленькую влажную киску. В моем распоряжении еще четверть часа. Предостаточно времени, чтобы заездить тебя до беспамятства, девочка.

Капитан крепче обхватил Еву за талию, и та почувствовала, что он дрожит. Ее тело продолжало кричать о своих желаниях. Ева с трудом выдерживала мучительное томление.

— Только не так! — всхлипнула Ева. Николас испустил утробный рев и убрал руку.

У Евы подогнулись колени, и она упала на четвереньки. Потом плюхнулась ягодицами на пол и повернулась лицом к Нику.

Он стоял на том же месте, раздувая ноздри и судорожно втягивая воздух. Он посмотрел на Еву, и это был взгляд дикого жеребца, потерявшего рассудок во время гона и готового наскочить на любую кобылу, которая окажется рядом.

По спине у Евы побежал холодок ужаса.

— Николас?

— Вон отсюда! — сказал он, почти не двигая губами. — Ради бога, если вы не намерены оставаться, уходите сейчас.

Еве не нужно было повторять дважды. Она схватила сорочку и халат и бросилась к двери. Позабыв о своей наготе, она распахнула дверь и опрометью кинулась по коридору к своей спальне.

Ева остановилась только тогда, когда закрыла и заперла за собой дверь. На всякий случай она пододвинула стул и подперла им ручку. Потом она рухнула на прохладный паркет и закрыла лицо руками.

Себя не обманешь. От ее чести не осталось ни единого лоскутка. Она дразнила Николаса Скотта. Она толкнула его почти за грань выдержки и спаслась исключительно благодаря его доброй воле, а не своим моральным устоям или способности сохранять холодный рассудок.

Она может выдавать себя за благородную даму, но на самом деле никакая она не леди.

И теперь они оба это знают.

Как только Ева захлопнула за собой дверь, Николас зашагал в уборную. Он был не в силах остановить то, чему предстояло случиться. Его ум затмился и тело взяло над ним верх.

Ник остановился перед ночным горшком и взял в руки воспаленный, болезненно реагирующий на прикосновения член. Крепко зажав его в ладони, он повел руку вниз. Раз. Два.

Его семя горячей пульсирующей струей хлынуло в фарфоровую посудину. Все его тело сотрясал оргазм. Ник уперся рукой в стену, чтобы не упасть, пока последние капли спермы брызгали в горшок.

«Играть в чертовы кошки-мышки с девственницей после недель воздержания! Чего ты ждал?»

Ник судорожно втянул в легкие воздух. Это никак нельзя было назвать удовлетворением, но безумие, по крайней мере, перетекло в пустую боль. Николас налил воды из бадьи в кувшин и плеснул горстью себе в лицо. Разгоряченная кровь бежала по жилам, отдаваясь глухим стуком в висках. Ник опрокинул кувшин над головой и позволил воде сбежать по телу.

Этого не хватило, чтобы его остудить.

Он никогда не хотел женщину так, как хотел Еву Апшелл. Он хотел ее нежно. Он хотел ее яростно. Он хотел, чтобы она умоляла его, беспомощная в сетях желания. В его воображении мелькала дюжина изобретательных способов соединения их тел. Она была здесь, в этой комнате. Он держал ее в руках.

И отпустил.

Довольно с него женщин, которые не хотят остаться!

Нику никогда в жизни не было так одиноко. Даже когда умерла Ханна.

Тогда его чувства просто отключились. Видеть, как смерть забирает у него женщину, и в тот же миг узнать, что ее уже забрал у него другой мужчина, — это слишком много, чтобы можно было пережить на одном дыхании. Николас затолкал это потрясение в дальний уголок сознания.

Иногда он вытаскивал на свет эти воспоминания и бередил старую рану — так собака отрывает и грызет старую кость. Но все это было бесполезно. Он никогда не узнает, почему Ханна предала его.

Любовь — злая и ветреная шутница. Стоит человеку подумать, что он надежно поймал ее в сети, чертовка удирает сквозь какую-нибудь дыру или выпутывается из силков. Возможно, то, что мы понимаем под любовью, — просто яркая вспышка, после которой остается только дым и пепел.

Может быть, иметь любовницу — это лучшее, на что может надеяться мужчина. По крайней мере, нет никакой путаницы. Он получает то, что нужно его телу, а девица берет свое. Все чинно, гладко и по-деловому.

Но в какую бухгалтерскую статью вписать мучительную нежность, которую он чувствовал, когда прижимал губы к истерзанной спине Евы? Или красноватый туман, застлавший ему глаза, когда он почувствовал, что она от него отстраняется? Или откровенную похоть, которая заставила его согнуть Еву пополам и ближе, чем когда-либо в жизни, подойти к тому, чтобы овладеть женщиной против ее воли? У Николаса не было названия тому, что он переживал. Он просто знал, что чувствует это к Еве.

Ко всей целиком.

Ник не знал, чего хочет от этой женщины, но, что бы это ни было, он понимал, что не может взять это силой.

Его член возродился к жизни, стоило только подумать о Еве. Ник уронил голову на грудь и вновь повернулся к ночному горшку.

«Похоже, я тут надолго».

На следующее утро солнце не пожелало показывать людям свое лицо. Над островом висели тяжелые тучи, сыпавшие на землю изморось и грозившие породить шторм на восточном горизонте.

Ник сразу заметил, что Ева не вышла из комнаты к завтраку.

Однако мисс Монро и мисс Смайт сидели за столом, свежие, как маргаритки, и, черт побери, такие же радостные.

— Право же, я перетанцевала, наверное, со всеми холостяками острова, — сказала мисс Монро. — По крайней мере, так полагают мои ноги. Начать с того, что мои туфли были слишком тесными, но я просто не устояла перед такими очаровательными малютками. Еще раз спасибо, капитан.