Жертвоприношение - Бейтс Ноэль - Страница 22

Дымящийся, отрезвляющий черный кофе. Крепкий, без сахара. Если даже от него в мыслях не прояснится, то плохи ее дела!

— Не перебраться ли нам в гостиную? Там уютнее.

Норман принялся убирать со стола. И Линн поспешила ему на помощь, хотя голова у бедняжки кружилась, а тарелки так и норовили выскользнуть из рук.

Интересно, заметил ли Норман ее состояние? Похоже, что нет… Хозяин тем временем играючи перемыл посуду, небрежно зашвырнул тарелки в сушку, чудом не разбив ни одной, а затем принялся варить кофе, на ходу расспрашивая секретаршу об очередном рекламном ролике. Линн изо всех сил пыталась выказать осведомленность, но сосредоточиться никак не могла.

— Ты ступай в гостиную, — предложил он наконец. — А я принесу кофе.

— Что называется, смена ролей! — порадовалась Линн.

Десять минут спустя Норман вошел в гостиную с подносом, на котором помимо чашек красовались две рюмки и бутылка ликера. Он водрузил поднос на журнальный столик и задернул шторы цвета слоновой кости, мягкими складками спадающие до самого полу.

— Ты позволишь? — осведомился Норман, наполняя рюмку гостьи.

— Нет, спасибо, я и так слишком много выпила, — неуверенно покачала головой Линн.

— По-твоему, бокал вина — это много?

Из слов Нормана следовало, что только законченная ханжа станет поднимать шум из-за одного-единственного бокала вина, так что Линн покорно приняла из его рук рюмку с ликером и осторожно пригубила. А ведь здесь и впрямь куда уютнее, чем в столовой. Свет не такой резкий, а обитое бархатом кресло так и зовет расположиться поудобнее. Молодая женщина сбросила туфли и села, привычно поджав ноги.

— Боюсь, я не захватила блокнота, — пожаловалась она.

— Это не проблема. Записывать ничего не нужно.

Туман в голове слегка рассеялся, и Линн поспешно выпрямилась.

— Тебе нравится на меня работать? — осведомился директор агентства, наблюдая за собеседницей поверх рюмки.

— Я довольна моей должностью, — осторожно ответила она.

— Я не о том спросил.

— Да, да, очень нравится! — заверила Линн.

Еще как нравится, пусть даже в присутствии Нормана она смущается и паникует и сердце рвется из груди, точно птица — на волю!

— Несмотря на то, что некоторые утверждают, будто характер у меня не из легких?

— Наверное, я привыкла к твоим… методам руководства.

Под пристальным взглядом шефа Линн заерзала в кресле и нервно откинула со лба прядь волос. Руки заметно дрожали: ох, не нужно было мешать ликер с вином! Или это близость Нормана так на нее действует?

— Ты превосходный работник, Линн, — проговорил Норман, и секретарша залилась алым румянцем.

Случалось, что шеф хвалил ее за умело составленное письмо или благодарил за своевременный совет, но как бы, между прочим, в разговоре.

— Большое спасибо, — пробормотала она.

— Вот почему я решил повысить тебе зарплату.

Тут Норман назвал цифру, и молодая женщина задохнулась от изумления.

— Но это в два раза больше, чем я получаю сейчас! Ты что, меня подкупаешь? — подозрительно осведомилась она.

Менее всего рассчитывала она на награду, усаживаясь в машину два часа назад. Скорее, страшилась увольнения.

Норман недовольно нахмурился.

— Не ты первая получаешь прибавку и сразу же начинаешь подозревать подвох! Я повысил тебе зарплату, потому что ты чертовски компетентна и предана своему делу. Я достаточно ясно выразился?

— Пожалуй, — протянула Линн.

— По правде говоря, прибавку ты заслужила давным-давно, — с обезоруживающей откровенностью подтвердил Норман.

Ошеломленная Линн даже протестовать не стала, когда шеф снова наполнил ее рюмку. В конце концов, есть что отпраздновать!

— Ты хотел обсудить со мной только это? — на всякий случай уточнила Линн.

— Да.

Норман так и остался стоять рядом с ее креслом. И секретарша втайне наслаждалась этой близостью, хотя, для того чтобы видеть лицо собеседника, ей пришлось запрокинуть голову.

— Не смотри на меня сверху вниз, а то перед глазами все плывет, — пожаловалась Линн, но вместо того, чтобы отойти, Норман опустился на корточки прямо перед нею.

— Так лучше?

Лучше? Теперь ей не приходилось запрокидывать голову, зато дыхание внезапно участилось. Она — секретарша Нормана, взрослая, разумная женщина, а не восторженная школьница… Но доводы разума словно утратили силу.

— Мне пора идти.

— Ты не допила кофе.

— Ах да! — нервно хихикнула Линн и тут же мрачно свела брови.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — осведомился Норман, очевидно решив, что секретарша ведет себя несколько странно.

— Вполне. Лучше не бывает.

— Ты непривычна к алкоголю, верно?

— Да, я вообще не пью, потому что ужасная зануда и вечерами сижу в четырех стенах перед телевизором, с чашкой горячего шоколада в руках.

— Я почему-то так и подумал, — мягко улыбнулся Норман.

— Нет, в гостях я выпиваю рюмку-другую, — поспешно принялась она оправдываться. — Но запираться в спальне с бутылкой дешевого вина…

— Почему именно дешевого?

Эта мысль вдруг показалась ей чрезвычайно глубокой.

— И верно! — со всей серьезностью подтвердила Линн. — Запираться в спальне с бутылкой дорогого вина никому не возбраняется!

— Вижу, ты схватываешь на лету…

Наступившее молчание длилось целую вечность. В груди у Линн стеснилось, дыхание перехватило, и она закрыла глаза, чувствуя, что теряет сознание от одного присутствия Нормана… Поэтому не видела, как он склонился к ней, опираясь о подлокотники кресла. Не смогла Линн противостоять и жадному натиску его губ, настойчивому напору языка. Она вздохнула… и ответила на поцелуй.

А почему бы и нет? Линн самозабвенно обняла Нормана за шею, подалась всем телом навстречу его губам. Неуловимо легким движением он подхватил ее на руки и, не размыкая объятий, перенес на диван. Не открывая глаз, молодая женщина чувствовала, как груди ее напряглись под блузкой в предвкушении ласк.

Со времен Реймонда прошло столько времени! Собственно, те ощущения давно поблекли, а теперь и вовсе утратили силу. Настоящее словно заслонило собой прошлое. Увидев возлюбленного, Линн испытала разочарование столь сильное, что волшебный ореол утраченной любви развеялся сам собой.

Просторный диван оказался мягче ее кровати. Освобождая место, Норман скинул на пол несколько вышитых подушек. Линн на всякий случай зажмурилась еще крепче: ведь стоит взглянуть в лицо реальности — и чары непременно рассеются!

Долгий поцелуй прервался, и молодая женщина поневоле открыла глаза. Норман смотрел на нее сверху вниз, отстранившись на каких-нибудь несколько дюймов.

— Ты уверена, что хочешь остаться здесь? — спросил он.

Линн улыбнулась краем губ: что за неуместный вопрос! Зачем ставить ее перед выбором, если отступать уже поздно?

— А если не здесь, то где? — томно спросила она.

— Мы можем перебраться наверх, в мою спальню, на кровать.

— Диван выше всяких похвал. Его с этой целью и покупали, верно?

— А еще ты можешь вернуться домой на такси, отделавшись разве что легким головокружением от выпитого вина.

Линн не ответила. Притянула Нормана к себе и стиснула коленями его бедра, мысленно проклиная узкую юбку, не приспособленную к таким маневрам.

Норман снова принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею, нежно прикусил зубами ухо, запустил пальцы в волосы. А когда ласково откинул ей голову и проследил языком контур ключицы, дыхание у Линн перехватило.

Она даже не заметила, когда Норман справился с пуговицами блузки и расстегнул лифчик. Собственно, в лифчике Линн не нуждалась: не такой уж пышный у нее был бюст, чтобы подыскивать для него «упаковку». В сознании воскрес давным-давно позабытый эпизод. Как-то Реймонд сказал, что впервые разглядел красавицу в женщине, не обладающей роскошными формами. Нет, он и не думал иронизировать, он и впрямь не на шутку удивился!

— Собственно, размер у меня далеко не четвертый, — смущенно произнесла она, и Норман приподнял голову.