Я смотрю на тебя издали - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/14
• Следующая

– Что там с твоими делами?

– А что с ними? – удивилась я.

– Ты охарактеризовала их как хреновые.

– Я уж и забыла, что может быть по-другому.

– То есть они хреновые в обычном режиме, – не отставал Берсеньев. – Или появилось что-то новое?

– Стас нарисовался? – взглянув исподлобья, спросил Димка, у этого только одно на уме.

– Если б он, как ты выражаешься, нарисовался, я бы с вами не сидела и зря время не тратила. – Димка досадливо хмыкнул и отвернулся, а я продолжила: – У меня бомж.

– Какой бомж? – чуть не подпрыгнул Ломакин. – Только не говори, что теперь ты кормишь не бродячих собак, а бродячих мужиков.

– Кормить его без надобности, он умер.

– Слава богу, – скривился Димка, а Берсеньев спросил:

– Он сам умер или помог кто?

– Вообще-то сам и в больнице, но помогли, вне всякого сомнения.

Я принялась рассказывать свою историю, ее выслушали с интересом, но без одобрения.

– Оно тебе надо? – спросил Димка, когда я закончила свой рассказ. – Ясно, что мент при делах. Если не он бомжа сбил, так кто-то из его родни или знакомых. Сбили и уехали с перепугу. А он явился разобраться, что к чему. Тут вас нелегкая принесла…

– Интересная версия, – кивнула я, нахмурившись. – А зачем ему синяки бомжа скрывать?

– Да затем, чтоб дело не заводить. Закопают по-тихому, и нет проблем. А если начнется следствие, неизвестно, чем кончится.

Берсеньев помалкивал, хотя как раз его мнение очень меня интересовало.

– А ты что скажешь? – не выдержала я.

– Скажу, что у тебя мания попадать в истории, а эта скверно пахнет. Тачка мента в грязи была? И бомж из леса на дорогу выбрался. И эти двое на джипе. Они парня по лесу гоняли, а он надеялся от них уйти, вот и вышел на дорогу, заметив вашу машину.

– Зачем им бомж понадобился? – спросил Димка. – Боялись, он заяву накатает, что они ему ребра переломали? Вот уж глупость. Во-первых, до заявления бомжа всем по барабану, во-вторых, заяву все равно этому Шерифу пришлют, чтоб он со своими разбирался. Нечего было огород городить.

Димка, конечно, прав. Я вновь взглянула на Берсеньева.

– Ты сделала фотографии? Отдай их бывшему, уверен, твой бомж совсем не так прост.

Я-то думала, он, как обычно, предложит мне игру в сыщики, собственно, рассказывая свою историю, я именно на это и рассчитывала. Но Берсеньев, похоже, заниматься следствием на сей раз был не расположен. Своих услуг не предлагал, помолчал немного и добавил:

– Будь поосторожней, с ментами связываться не безопасно.

– У меня папа прокурор, – напомнила я.

Мы еще немного потрепались на эту тему, тут Берсеньев взглянул на часы, улыбнулся и произнес:

– Пожалуй, пора по домам.

– Время детское, – удивился Димка.

– У Сергея Львовича сегодня наверняка встреча с брюнеткой или блондинкой, – влезла я. – Он человек с разносторонними интересами.

– Она рыжая, – усмехнулся Берсеньев и расплатился, опережая Димку, оставив весьма щедрые чаевые. Впрочем, он никогда не жадничал. Как-то раз я сказала ему, если верить Карлу Марксу, Берсеньев должен быть кровопийцей и жмотом, как и положено богатеям. Берсеньев усмехнулся и ответил: вся прелесть богатства в том, что ты можешь тратить столько, сколько захочешь, при этом давая заработать другим, в этом случае денежки к тебе непременно вернутся. И что-то загнул насчет того, что деньги – это энергия, причем очень мощная. Уж на что я люблю поумничать, особенно не к месту, но этот даже меня переплюнул.

С Димкой они вечно соревновались в неслыханной щедрости, один предлагал купить мне машину, другой звал на Багамы бизнес-классом. Я, конечно, отказывалась, а надо бы для разнообразия согласиться, может, это отучит их от дурацкого выпендрежа. Хотя вряд ли. Денег и у того, и у другого так много, что они, похоже, просто не знают, что с ними делать.

Мы вышли из кафе и направились в сторону площади, Берсеньев справа, а Димка слева от меня, на этот раз под руку я держала его, а не Сергея Львовича, уже давно заметив, что Димка придает этому значение: вот и пусть радуется, а мне все равно на ком виснуть.

– Где твоя машина? – спросил Димка Берсеньева, поравнявшись со своим джипом.

– На парковке возле театра, – ответил тот.

– Отвезти?

– Пройдусь.

Он поцеловал меня, пожал руку Димке и заспешил на парковку. Димка проводил его хмурым взглядом.

– Чего? – вздохнула я.

– Что-то не так, – покачал он головой. – Я ж чувствую… И костел этот дурацкий.

– Костел нормальный, а будь у Берсеньева неприятности, связанные с бизнесом, ты бы об этом уже знал.

– Это да… – подумав, согласился Димка и выдвинул свежую идею: – Может, он влюбился? Хотя чего тогда переживать? Наоборот, радоваться надо.

– А если ей до Берсеньева дела нет? – съязвила я.

– Ага, – хмыкнул Димка. – Ты сама-то в это веришь?

– По-твоему, он неотразим?

– По-моему, если очень чего-то хочешь, то своего добьешься. Иначе что ты за мужик?

– Бабы вас вконец избаловали, – пробормотала я себе под нос.

– Чего?

– Обнаглел ваш брат, – рявкнула я и направилась к своей машине.

– Фенька! – заголосил Ломакин, а когда я досадливо оглянулась, сказал: – Помяни мое слово, у него проблемы.

Двигая в сторону своего дома, я пыталась решить, разыгралась у Димки фантазия или он все-таки прав? Бизнес для Сергея Львовича лишь прикрытие, вряд ли он всерьез станет из-за него переживать… хотя черт его знает, говорят, хорошо притворяться – значит, почти быть… Но о серьезных проблемах слух бы уже просочился, и Ломакин точно был бы в курсе, с бизнесменами он очень дружен, правда, на свой лад.

Подъезжая к родному подъезду, я уверила себя: дело либо в женщине, в которую Сергей Львович до сих пор влюблен, несмотря на то, что она предпочла ему другого (вот бы Димка удивился, узнай об этом), либо ответ надо искать в его прошлой жизни, мне совершенно неведомой, но, безусловно, далекой от мирных будней. И опасность исходит оттуда… Почему непременно опасность? Черт, я что, за него переживаю? Мне бы радоваться, что мерзавца выведут на чистую воду… я прислушалась к себе и ни радости, ни даже злорадства не обнаружила. А вот беспокойство точно было. Чудеса. Я ж сама хотела докопаться, что он за гусь такой… Предположим, докопалась… и что? Сдала бы его бывшему? Смотря до чего бы докопалась… Ну, дела… Двух убийств, в которых у меня есть все основания подозревать Берсеньева, уже мало? Это у меня с моралью проблемы или его обаяние поистине безгранично? Хотя мне ли его осуждать, у самой рыльце в пушку… И все-таки равнять себя с Берсеньевым не хотелось. Этому гаду начхать на то, что он сделал, а я до сих пор ем себя поедом, вот, собственно, вся разница между нами. Наличие и отсутствие раскаяния. Но факт совершенного деяния это не отменяет. Откуда мне знать, может, он тоже себя поедом ест, вот в костел и потащился… Ерунда. Не знаю, что у Берсеньева за проблемы, но в то, что его тревожит больная совесть, поверить невозможно, хотя бы потому, что в ее наличии я очень сомневалась. Приходилось признать: загадал он мне очередную загадку.

Я вошла в квартиру, побродила немного с потерянным видом и направилась к компьютеру. Думать о Берсеньеве мне надоело, слишком много чести, а заполнить мозг чем-то надо, не то непременно переключусь на Стаса и начну хандрить. А хандра не к лицу молодой, умной и, безусловно, красивой девушке, которая с оптимизмом смотрит в будущее и все такое… В общем, лучше вернуться к мыслям о бомже, точнее, к его загадочному появлению на лесной дороге. Который день мне не давала покоя наколка на руке мордастого типа «Он видит». Вариации на тему Большого брата? Для парня с его лицом выбор тату довольно неожиданный.

Я набрала в поисковой строке «он видит» и криво усмехнулась. Сносок пруд пруди, но уже через пять минут стало ясно: по большей части они совершенно бесполезны. А я чего ожидала? «Он видит» весьма распространенное словосочетание. Он «видит» то, он «видит» се…

• Предыдущая
• 12/14
• Следующая