Путешествие вокруг света 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях „Надежда“ и „Нева“» - Крузенштерн Иван Федорович - Страница 44
- Предыдущая
- 44/138
- Следующая
В свите Посланника последовала между тем некоторая перемена. Порутчик Гвардии ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, Граф Толстой, врач посольства Доктор Бринкин [71]и живописец Курляндцов оставили корабль и отправились в Санктпетербург сухим путем. Приняты вновь Кавалерами Посольства Капитан Камчатского гарнизонного баталиона Федоров, и брат Господина Губернатора Порутчик Кошелев. Господин Посланник, не имев с собою почетной стражи, выбрал из прибывших с Господином Губернатором шестидесяти солдат восемь человек с тем, что б по возвращении из Японии оставить оных опять в Камчатке. При сем положено было так же, чтобы Японца Киселева, долженствовавшего быть толмачем в Японии, не брать с собою потому, что он не заслуживал того своим поведением и ненавидим был его соотечественниками; сверх сего думал Посланник, что он, яко принявший Христианскую веру, о чем Японцы узнали бы в первой день нашего прихода, может подать им повод к негодованию. Дикой Француз, увезенный нечаянно на корабле нашем при отбытии от острова Нукагивы, остался так же в Камчатке.
Мне хотелось с согласия Доктора оставить здесь корабельного нашего слесаря; потому что состояние его здоровья казалось весьма ненадежным. Во все время плавания нашего был он здоров; но здесь открылось в нем начало чахотки, усиливавшейся более от собственного его невоздержания. Пред отходом нашим в Японию он несколько поправился; однако я все опасался, что он невоздержанием своим подвергнет себя более опасности; наипаче же потому, что в Японии не можно будет иметь надлежащего за ним присмотра. По сим причинам и вознамерился я отправить его в Санктпетербург сухим путем; но он изъявил, что хочет лучше умереть, оставаясь со своими товарищами, нежели отправленным быть сухим путем; причем клятвенно уверял меня, что всемерно будет воздерживаться от горячих напитков. убежден быв сим образом, решился я наконец взять его с собою, в чем нимало не раскаивался; потому что он не только воздержанием сохранил себя на обратном пути нашем, но и возвратился совершенно здоровым.
29–30
Августа 29 го корабль наш совсем был готов к отходу. 30 го вышли мы из гавани Св. Петра и Павла и легли на якорь в губе Авачинской, в полмили от устья речки, где наливались водою, находившейся от нас на OSO. Следующего дня обедал у нас на корабле Господин Губернатор с Офицерами здешнего гарнизона. Мы приняли его со всеми почестями, принадлежащими его особе. Исполнение таковой обязанности было для нас тем приятнее, что он на самом деле уверил нас в отличных своих достоинствах, и приобрел право на совершенную нашу признательность и уважение.
Сентябрь. 7
До 7 го Сентября продолжалась беспрерывная, туманная погода, а иногда и дождь при S, SO и О ветрах, бывших столь переменными, что часто в один час дул ветр от всех румбов между S и O. Сколь ни неприятно было для нас таковое обстоятельство; однако сие вознаградилось после тем, что мы дождались привоза нужной провизии из Нижнекамчатска, куда отправлены были Господином Губернатором Сержант и два козака с шестью лошадьми для взятия там его собственного зимнего запаса и доставления нам оного. Мы обязаны ему за сие тем более, что он пожертвовал для нас такими своими жизненными потребностями, коих не мог достать, как разве в малом количестве и притом худой доброты. Сверх того приказал он пригнать из Верхнекамчатска для нашего продовольствия трех казенных и двух собственных быков, которые здесь чрезвычайно дороги. [72]Если представить себе при сем, что Верхнекамчатск отстоит от Петропавловска на 400, Нижнекамчатск же на 700 верст, и что сей путь не может быть совершен менее как в три недели; то подлинно надобно удивляться готовности к оказанию услуг сего благомыслящего Начальника. Не взирая на то, что я объявил ему непременное свое намерение весьма скоро отправиться в море, просил его не утруждать напрасно своих служителей посылкою их за разными обещанными им съестными припасами в Нижнекамчатск, откуда никаким образом не можно было им поспеть к нашему отходу, он не отложил своего намерения, уповая, что ветр нас задержит и чрез то он успеет оказать нам свои услуги, в чем он и не обманулся. Продолжительные южные ветры подали случай к исполнению его благоусердного. намерения, коему много так же способствовало чрезвычайное усердие и особенная расторопность сержанта Семенова, прибывшего чрез 17 дней с конвоем. Ни один корабль прежде нас не выходил из здешнего порта с таким хорошим и достаточным запасом; почему и намерен я упомянуть здесь о главных вещах, нам доставленных, по коим судить можно, чем Камчатка в состоянии снабдить мореплавателей. Мы получили в Петропавловском порте семь живых быков, [73]знатное количество соленой и сушеной рыбы отменного рода, которую в одном только Нижнекамчатске достать можно, [74]множество огородных овощей из ВерхнеКамчатска; г несколько бочек соленой рыбы для служителей, и три большие бочки чесноку дикого, называемого в Камчатке черемша, которой, может быть, есть лучшее противуцынготное средство, могущее преимущественною служить заменою кислой капусты. Наливка на дикой чеснок, которую в продолжении целого месяца ежедневно возобновлять можно, доставляет здоровой и довольно вкусной напиток. Сверх сего запаслись мы и свежим хлебом на десять дней для всех служителей. Мы получили даже для стола нашего несколько и роскошной пищи, как то: соленой оленины, соленой дичи, Аргали или горских баранов, соленых диких гусей и проч. Всем сим одолжены мы единственно Господину Губернатору, приведшему так сказать в движение всю Камчатку, для вспомоществования нашего. До прибытия его в Петропавловск могли мы получать одну только рыбу.
Сентября 6 го сделался ветр от NW, при котором снялись мы с якоря и отправились в путь свой. По снятии с якоря приезжал к нам Господин Губернатор, дабы пожелать нам: счастливого плавания. И в это же время салютовала крепость 13 выстрелами, на что ответствовали мы равным числом. Ветр был столь слаб, что мы пособием только отлива и двух буксировавших корабль наш гребных судов, могли несколько вперед подаваться. Но в полдень по наступлении прилива принуждены были при входе в пролив, соединяющий Авачинскую губу с морем, стать на якорь на глубине семи саженей. Во время прилива сделался довольно свежий от SО ветр, сопровождаемый то дождем, то густым туманом. По полудни послал я двух Офицеров для измерения глубины около берегов пролива. Показанная на Куковом плане Авачинской губы разных мест глубина найдена верною, равно и вообще план сего залива с принадлежащими тремя пристанями сделан с величайшею точностию.
Сентября 8 го поутру сделался северной ветр слабой, преобратившийся скоро потом в свежий, которым проходили мы пролив Авачинсикой. В 9 часов находились ты уже вне оного. В начале держали курс SO; потом SSO и StO. Сильная зыбь от SO задерживала несколько наше плавание. Ветр дул весьма свежий; погода была туманная с дождем непрерывным. В 11 часов лежал от нас малой остров Старичков [75]на NW 80°, Восточной мыс при входе в пролив на NW 20°. Вскоре после сего густой туман закрыл от нас берег; в 12 часов усмотрели мы поворотной мыс на WtN, которой закрылся вдруг потом туманом. Ветр дул чрез всю ночь довольно сильно с большею зыбью от О. В следующее утро сделался он гораздо слабее, но зыбь увеличивалась. Поздое время года и особенной предмет нашего плавания не позволял мне ни о чем более помышлять, как о возможно скорейшем достижении юговосточного берега Японии. Не взирая однако на сие, старался я держать курс восточнее путевой линии Капитана Горе, так как в плавании нашем от Сандвичевых островов в Камчатку шли мы восточнеене курса Капитана Клерка. Итак путь наш простирался между курсами Гг. Клерка и Гope. Курс последнего перешли мы под 36° широты и 214° долготы в то самое время, когда приближались уже к Японии.
11–12
Во всю бытность нашу на Петропавловском рейде продолжался, как то уже упомянуто, беспрерывно мелкой дождь и густой туман. Таковая погода преслеовала нас и во все первые дни нашего плавания. Десять дней не видали мы совсем солнца. Наконец оное показалось; но только на несколько часов. Давно уже ожидали мы с нетерпением ясного дня, для просушки постелей и мокрого платья. 11 го поутру пошел сильной дождь при крепком восточном ветре, преобратившемся в шторм. В 5 часов пополудни свирепствовал он наиболее; волнение было чрезвычайное. В полночь шторм не много умягчился; но утих не прежде следующего утра; в полдень сделалось безветрие. Скоро потом начал дуть ветр северной и мало по малу сделался свежим. Но мы не могли оным воспользоваться; чему год препятствовала сильная зыбь от востока. В последний шторм течь была так велика, что мы принуждены были беспрестанно выливать воду. В Камчатке корабль наш со всяким тщанием выконапачен был сверх медной обшивки; а посему и полагали, что течь находится под медною обшивкою, что и действительно открылось при осмотре корабля в Нангасаки. В сей день видели мы много китов и великое множество как морских, так и береговых птиц, из коих некоторые были столько утомлены продолжительным полетом, что садились на корабль и допускали ловить себя руками. Капитан Гор, быв на параллели 45°, только несколько ближе нас к земле, видел так же много береговых птиц, подававших ему причину думать, что находился он в близости островов Курильских, коих настоящее положение ему тогда было неизвестно, хотя оное и до того уже определено с некоторою точностию. Паллас в четвертом томе своих о северных странах известиях, в 1783 году напечатанных, первой, думаю, издал обстоятельное описание сих островов.
- Предыдущая
- 44/138
- Следующая
